Дава Собел - Более совершенные небеса

• Название: Более совершенные небеса
• Автор: Дава Собел
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-084645-0

Блестяще написанная биография Николая Коперника (1473–1543) рассказывает не только об открытиях великого польского ученого, ной о бурном и сложном времени, в которое ему пришлось жить и творить. Борьба католиков с протестантами, грабительские набеги тевтонских рыцарей, придворные интриги и необходимость скрывать свои открытия от всех, кроме близких друзей, — таковы условия, в которых Коперник работал над своим великим открытием — гелиоцентрической системой. «Более совершенные небеса» — это книга о том, как наука преодолевает идеологические и религиозные конфликты и объединяет людей.

---

Глава V. Послание против Вернера

Порицание может принести лишь умеренную пользу, да и мало прилично, ибо только бесстыдным умам свойственны желания быть скорее насмешником Момом, чем поэтом-создателем.

Из «Послания против Вернера» Коперника, 3 июня 1524 года

Великое соединение планет 1524 года свело Юпитер и Сатурн вместе в созвездии Рыб. Астрологи, относившие Рыб к водным знакам, предсказывали, что ужасное бедствие примет форму глобального наводнения, сравнимого со всемирным потопом времен Ноя. Всякий союз Юпитера и Сатурна нес дурные вести, но его страшный потенциал усиливался еще и тем, что к двум главным «героям» подошли и другие небесные тела. 19 февраля, в день рождения Коперника, планеты Юпитер, Сатурн, Марс, Венера и Меркурий сгруппировались вместе с Солнцем в величественный секстет, вслед за которым ночью вышла полная Луна. Еще одним подтверждением надвигающегося апокалипсиса служило то, что Рыбы — двенадцатый и последний знак зодиака. Поскольку астрологи верили, будто зарождение мира началось во время многопланетного соединения в созвездии Овна — первого по счету знака, то, конечно же, ему суждено было закончиться теперь, когда это повторялось уже в последнем созвездии Рыб. Печатное слово и распространение грамотности поспособствовали тому, что этот мрачный прогноз распространился очень широко, и люди из прибрежных районов устремились в горы.

Некоторые искали в своих Библиях инструкции по строительству ковчега.

Но февраль миновал, а воды так и не поднялись. Скептики насмехались над астрологами, которые были убеждены, что волны (если не воды, то религиозного инакомыслия или политических беспорядков) еще накроют Европу. В конце концов, большое соединение планет 1345 года по прошествии всего лишь двух лет обернулось черной чумой.

Коперник, никогда не составлявший астрологических прогнозов и не обращавший на них внимания, выбрал этот момент, чтобы востребовать безнадежный долг. Каноник Генрик Шнелленберг, бывший его единственным соратником по оружию во время последней обороны замка Ольштын, отправился в Данциг и, в качестве услуги, принял деньги, которые Копернику задолжал его двоюродный брат, служивший в тамошнем городском совете. Но когда Шнелленберг вернулся в Вармию, он передал Копернику только девяносто марок из ста, которые заплатил кузен астронома. Шнелленберг неоднократно откладывал возвращение оставшихся десяти марок, на протяжении нескольких месяцев придумывая всевозможные отговорки. Когда Коперник наконец выразил ему свое недовольство, Шнелленберг потребовал письменного подтверждения долга и осмелился предложить своему кредитору подать на него в суд. Понесший ощутимый ущерб Коперник пожаловался епископу Ферберу.

«Таким образом, я вижу, что мне не остается иного выбора, — писал он своему начальнику 29 февраля, — и что в награду за доброту мне досталось презрение и насмешки за благодушие. Я вынужден последовать его совету, коим он планирует расстроить меня или обмануть, если получится. Я обращаюсь за помощью к Вашему высокопреосвященству и умоляю вас соизволить отдать приказ об удержании дохода от его бенефиция, пока он не удовлетворит мои претензии, или каким-либо иным способом позволить мне получить причитающееся».

По сравнению с дерзким, но принципиальным тоном жалобы на Шнелленберга другое письмо, написанное Коперником в том же 1524 году, 3 июня, содержало столь интересный и необходимый для математического сообщества анализ, что в изрядном количестве разошлось среди его коллег. Несмотря на краткость и непринужденность, «Послание против Вернера» стоит в одном ряду с «Кратким очерком» и «О вращениях небесных сфер» и является третьим столпом творчества Коперника в области астрономии. Он адресовал его «Преподобному Бернарду Ваповскому, кантору и канонику в церкви Кракова, а также секретарю его величества короля Польши, от Николая Коперника».

Великое соединение планет 1524 года

Совместное присутствие Юпитера и Сатурна, а также нескольких других небесных тел в двенадцатом знаке зодиака — созвездии Рыб — наполняло ужасом сердца астрологов, предсказывавших наводнение, которое на этой картине «Предзнаменование» Леонарда Рейнмана в 1524 году извергает на землю преувеличенно огромная рыба-небо.

Ваповский и Коперник в качестве студентов посещали Коллегиум Майус («Величайшую коллегию») в Кракове в 1490-е годы. Наверное, именно тогда, в компании друг друга, у них возник общий интерес к теории планет. Ваповский, позже также изучавший право в Болонье, затем прослужил несколько лет в польском посольстве, а теперь вращался в кругу интеллектуалов из разных стран. Коперник намекает на близкий характер их давней дружбы в первом предложении «Послания».

«Не так давно ты, дражайший Бернард, послал мне изданное Иоганном Вернером из Нюрнберга сочинение «О движении восьмой сферы»». Ваповский интересовался мнением Коперника об этой восхваляемой многими работе, которая была опубликована в 1522 году вместе с несколькими другими более поздними рассуждениями этого же автора. Коперник, однако, сомневался, прежде чем ответить, потому что нашел ошибки в сочинении Вернера и не был уверен, что о них стоит сообщать. Теперь же он извинялся перед старым другом за долгое молчание: «Я сделал бы это более охотно, если бы тоже мог похвалить его вполне искренне и с чистой совестью». К сожалению, наивысший комплимент, который он мог сделать («можно похвалить только усердие и намерения автора»), потребовал от него «некоторого времени», чтобы собраться с духом. Сначала он признал, что опасается, как бы другие не рассердились на него за критику. Возможно, лучше было бы вообще ничего не говорить против Вернера, чем рисковать навлечь на себя гневную реакцию, которая могла лишить его шансов на благоприятную оценку его собственных трудов.

«Однако я подумал, что одно дело — порицать кого-нибудь оскорбительным образом, а другое — возвращать заблудшего на верный путь; так же, как существует большая разница между похвалой и бесстыдной лестью паразита». Итак, он решил поделиться своими соображениями, руководствуясь благим намерением исправить ошибку коллеги-астронома. Он не знал тогда, что Вернер — священник в нюрнбергском лазарете — умер от чумы в 1522 году, когда его работы еще только выходили из-под печатного станка. «Может быть, моя критика немало будет способствовать более правильному пониманию сущности этого предмета».

В «восьмой сфере», которая упоминается в заглавии работы Вернера, вращались звезды. Все они были вкраплены в нее, словно драгоценные камни в корону. Такое их расположение объясняло, почему звезды всегда оставались на своих местах друг относительно друга, каждая в своем созвездии, хотя небосвод каждый день вращался вокруг Земли. Восьмая сфера, быстро вращаясь с востока на запад, тем не менее предательски обнаруживала и слабозаметный дрейф в противоположном направлении, который астрономы долгое время пытались объяснить. В космосе Коперника, напротив, восьмая сфера оставалась неподвижной. Ее кажущееся движение объяснялось вращением Земли. Но в своей критической рецензии Коперник не стал задерживаться на этом фундаментальном различии, а сосредоточился на технических ошибках Вернера.

«Итак, он прежде всего ошибся при вычислении времени». Вернер запутался в переводе дат египетского календаря на юлианский стиль, так что отнес некоторые наблюдения Птолемея к 150 году, хотя на самом деле, как продемонстрировал Коперник, они были сделаны на одиннадцать лет раньше — в 139 году. Затем Вернер усугубил свою изначальную ошибку, обвинив Птолемея и других античных астрономов в небрежной технике наблюдений, и тут Коперник утратил самообладание:

«Мы должны идти по стопам древних математиков и держаться их наблюдений, завещанных нам по наследству. И если кто-нибудь, напротив, хочет думать, что верить им не следует, то, конечно, врата этого искусства будут для него закрыты, и он, лежа у ворот, будет в горячечном забытье грезить о движении восьмой сферы, и вполне заслуженно, ибо он клеветой на древних хотел помочь собственным галлюцинациям. Ведь хорошо известно, что они наблюдали все эти явления с величайшей тщательностью и большим хитроумием». Вообще-то наблюдения Птолемея не были столь уж неопровержимыми, как страстно утверждал Коперник, но он защищал их, потому что они служили единственным фундаментом, на котором он строил свое сравнение.

Первопроходцем в деле изучения восьмой сферы был еще один почитаемый им древний грек — Гиппарх Никейский. За два с лишним столетия до Птолемея, около 130 года до н. э., Гиппарх составил карту неба, на которой были отмечены координаты и сравнительная яркость тысячи звезд. Коперник планировал использовать этот труд как основу для будущих исследований, но сначала сверил его с несколькими дошедшими до него наблюдениями более ранних астрономов. Как он и подозревал, созвездия не меняли своей формы на протяжении человеческой истории. Тем не менее их общее положение систематически сдвигалось. Например, Гиппарх наблюдал яркую звезду Спика в созвездии Девы на 6° западнее положения Солнца во время осеннего равноденствия, тогда как его предшественник Тимохарис в IV веке до н. э. в первую ночь осени увидел Спику в 8° западной долготы. Каждая звезда, которую проверил Гиппарх, сдвинулась за это время на те же два градуса, то есть на расстояние, вчетверо превышавшее видимый диаметр Луны.