Колин Уилсон - Метаморфозы вампиров (сборник)

• Название: Метаморфозы вампиров (сборник)
• Автор: Колин Уилсон
• Издательство: Подсолнечник
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2014

Дилогия "Метаморфозы вампиров" и два романа из свободных продолжений Мифов Ктулху в одном томе.

---

— То, что я собираюсь сейчас вам открыть, не известно никому за стенами этого заведения. Я знаю, что могу положиться на вашу ответственность. — Фаллада остановился перед клеткой с двумя кроликами. — Перед вами самец и самка. У самки сейчас период гона. — Протянув руку, Фаллада щелкнул выключателем. Сверху зеленоватым светом засветился монитор. Фаллада нажал на соседнюю кнопку, и по экрану поползли волнистые черные линии, напоминающие синусоиду прыгающего мяча.

— Это показатель «лямбда» самца. — Фаллада нажал на вторую кнопку; появилась еще одна линия, белая. Ее амплитуда вскоре перекрыла черную.

— Это показатель самки.

— Я не совсем понимаю. Что она показывает?

— Жизненное поле кроликов. Те красненькие шарики — микроскопические измерители «лямбды». Они не только измеряют интенсивность лямбда-поля у животных, но и пускают радиосигнал, который подхватывается и отображается на этом экране. Что, на ваш взгляд, можно сказать об этих двух сигналах?

Карлсен вгляделся в волнистые линии.

— Они, похоже, идут более-менее параллельно…

— Точно. Наблюдается эдакий любопытный контрапункт, вот здесь и здесь. — Фаллада указал, где. — Помните высказывание: «Два сердца бьются, как одно»? Оказывается, это не такое уж пустое двустишье.

— Давайте-ка еще разок, чтобы не было недопонимания, — предложил Карлсен. — Вы вживили эти малюсенькие красные «жучки» кроликам возле сердца, и теперь мы наблюдаем их сердцебиение, так?

— Нет-нет. Не сердцебиение, а пульсацию их жизненной силы. Эти зверьки, если можно так выразиться, живут сейчас душа в душу. Они могут чувствовать настроение друг друга.

— Телепатия?

— Да, в каком-то смысле. Теперь приглядитесь к этой крольчихе. — Он подошел к соседней клетке, где одиноко сидящий зверек с флегматичным видом грыз капустный лист. Фаллада включил над клеткой монитор. Появилась линия, но взлетов у синусоиды было меньше, да и те какие-то вялые. — Эта крольчиха предоставлена сама себе, и ей, вероятно, скучно.

— Иными словами, показатель «лямбда» у них возрастает соразмерно половому влечению?

— Совершенно верно. Вот вы спросили, возле сердца ли вживлены им измерители. Нет, они вживлены возле половых органов.

— Интересно! Фаллада улыбнулся.

— И даже более, чем вам кажется. Понимаете, — сказал он, выключая монитор, — при половом возбуждении у кроликов не только повышается жизненный тонус, но, как видите, начинают взаимодействовать их жизненные поля. И еще одна интересная деталь. В данный момент, как видите, у самца поле слабее, чем у самки. Это потому, что у самки гон. Но когда самец влезает на самку, его жизненное поле становится сильнее, чем у нее. И вершина синусоиды у самки как бы повинуется синусоиде самца, вместо того, чтобы наоборот. — Фаллада положил ладонь на руку Карлсену. — А теперь я покажу вам кое-что еще.

Он прошел в конец комнаты к скамье, сплошь уставленной аквариумами. Постучал по стенке одного из них. С каменистого дна всплыл небольшой осьминог — сантиметров пятидесяти в длину, и грациозно заскользил к поверхности, чуть кружась, словно завиток дыма.

— Если приглядеться внимательно, — указал Фаллада, — можно заметить место, куда вживлен измеритель. — Он включил над аквариумом монитор; появившаяся линия вилась неспешно, округло, без резких взлетов, наблюдаемых у кролика. Фаллада подвинулся к соседнему аквариуму.

— Здесь у нас мурена, одна из самых гнусных морских тварей. Средиземноморский спрут для нее — редкий деликатес.

Карлсен близко поглядел на дьявольскую образину, маячащую меж камней: в приоткрытой пасти виднелись острые, как иглы, зубья.

— Она не кормлена несколько дней. — Фаллада включил монитор. Синусоида мурены также была вялой, но размеренное движение слева направо предполагало запас силы. — Мурену я собираюсь пустить в аквариум с осьминогом, — сказал Фаллада.

— А надо? — поморщился Карлсен. — Может, лучше на словах? Я бы понял.

Фаллада хохотнул.

— Да я бы не прочь, но тогда многое ускользнет. — Он отодвинул засовчик на металлической крышке аквариума с осьминогом. — Спруты свободолюбивы и большие мастера в искусстве удирать. Потому-то приходится их держать в закрытых емкостях.

Он вынул из-под скамьи прозрачные клещи; они напоминали каминные щипцы, только ручки были длиннее. Погрузив в аквариум с муреной, он медленно завел их над ней и внезапно сомкнул. Вода взбурлила: хищница неистово забила хвостом, силясь укусить схватившие ее невидимые челюсти.

— Как хорошо, что это не моя рука, — заметил Карлсен. Фаллада проворно вынул рыбу из воды и перекинул в аквариум с осьминогом. Мурена стрелой метнулась вниз, в зеленую воду. Фаллада молча указал на монитор.

Там виднелись обе кривые: осьминога — все еще вялая, но усиленная тревогой — и мурены — скачущая зигзагами ярости.

— Смотрите на синусоиды, — сказал Фаллада Карлсену, во все глаза глядящему в аквариум.

Минут пять все, вроде бы, шло без изменений. Мурена блуждала вслепую среди взвеси ила и растительных частиц, поднятых со дна хвостом. Осьминога же и след простыл. Карлсен успел заметить, как тот скользнул между камнями. Мурена заплыла в дальний угол аквариума, очевидно, не догадываясь о его присутствии.

— Видите, что происходит?

Карлсен вгляделся в синусоиды. В их рисунке теперь намечалось определенное сходство. Само собой напрашивалось сравнение с музыкальным контрапунктом, где синусоиды — звукоряд. Синусоида осьминога ожила: кривая теперь дергалась отрывисто, ломано.

Мурена медленно, словно прогуливаясь, проплыла по аквариуму из конца в конец. Теперь сомнения не было: в рисунке синусоид стало намечаться сходство, примерно как у «ухаживающих» кроликов.

Неожиданно мурена метнулась в сторону, к трещине в камнях. Вода в аквариуме потемнела, словно от выброса чернил. Мурена ткнулась в стекло, на миг ее холодные неподвижные глаза вылупились на Карлсена. Из челюстей у нее торчал кусок осьминожьей плоти.

Карлсен снова посмотрел на монитор. У мурены синусоида взметнулась вверх; частые пики неслись вперед, будто волны разгулявшегося моря. А вот синусоида спрута полностью изменилась: волны пошли плавные, округлые.

— Он умирает? — спросил Карлсен.

— Нет, он лишился только кончика щупальца.

— Тогда что произошло?

— Не понимаю. Похоже, он смирился со своей участью. Чувствует, что ничего не сможет его спасти. Такой рисунок, по сути, характеризует удовольствие.

— Как?! Он что, наслаждается тем, что его едят?

— Не знаю. От мурены, подозреваю, исходит некая гипнотическая сила, повелевающая ему перестать сопротивляться. Но я, конечно, могу и ошибиться. Мой главный ассистент считает, что это проявление так называемого «транса смерти». Я как-то разговаривал с туземцем, который побывал в лапах тигра-людоеда. Он рассказал, что в преддверии неминуемой смерти испытывал какой-то странный покой. Тигра застрелили, и лишь тогда до человека дошло, что тот изорвал ему почти всю руку.

Мурена между тем набросилась на добычу с новой силой. На этот раз она вцепилась в осьминога, пытаясь, оторвать его от камня; тот прирос к нему всеми щупальцами. Мурена изготовилась, повернувшись вполоборота, и кинулась снова, метя на этот раз в голову. В воде снова заклубились чернила. Кривая осьминога на мониторе неожиданно взлетела вверх, поколебалась там и… исчезла. Кривая мурены пошла частыми зигзагами триумфа.

— Это показывает, — сказал Фаллада, — что мурена очень голодна. Иначе бы она поедала спрута потихоньку, щупальце за щупальцем, растянув удовольствие, может, даже на несколько дней. — Он отвернулся от аквариума. — Но самое интересное еще впереди.

— Боже ты мой, еще что-то?

Фаллада указал на умещенный между аквариумами серый ящик.

— Это обыкновенный компьютер. Он записывает пульсацию поля жизни того и другого существа. Давайте посмотрим, что там у мурены. Он поиграл клавишами, и из принтера вылез лист бумаги.

— Так, общий показатель 4.8573. — Он протянул бумагу Карлсену. — Теперь у спрута. — Фаллада взял второй листок. — У этого только 2.956. У него и в целом жизненный потенциал раза в два ниже, чем у мурены. А теперь сложите-ка, — он протянул Карлсену ручку.

— Получается, 7.8133, — подсчитал Карлсен.

— Хорошо. Теперь давайте посмотрим показатель мурены, что был пару минут назад. — Он снова поиграл клавишами и протянул бумагу Карлсену, даже на нее не взглянув. Карлсен вслух произнес цифру:

— 7.813. Невероятно! Получается, мурена, поглотила жизненное поле этого… Боже… — Осмыслив это, он почувствовал, как кольнуло затылок. Он уставился на Фалладу, стоящего с довольной улыбкой.