Дора Штурман - Городу и миру

• Название: Городу и миру
• Автор: Дора Штурман
• Жанр: Русская классическая проза

---

"Уже создается такое мирочувствие, - "как бы поскорее уступить", поскорее бы отдать, и как-нибудь наступило бы замирение, как-нибудь наступил бы покой. Так и писали сейчас многие газеты на Западе: скорее бы кончалось кровопролитие во Вьетнаме и наступило бы национальное единение (У берлинской стены они не вспоминают национальное единение). А одна из ваших ведущих газет после конца Вьетнама на целую страницу дала заголовок: "Благословенная тишина". Врагу не пожелал бы я такой благословенной тишины! Врагу не пожелал бы я такого национального единения (апл.) Я провел 11 лет на Архипелаге, я изучал полжизни этот вопрос. И я могу, глядя издали на эту страшную вьетнамскую трагедию, сказать: миллион человек будет просто уничтожен, а 4-5 миллионов, по масштабам Вьетнама, сядут в концентрационные лагеря и будут восстанавливать Вьетнам. А что происходит в Камбодже, вы уже знаете. Геноцид. Полное уничтожение, но в новой форме. Опять газовых камер не хватает, потому что техника недостаточна. И поэтому просто в несколько часов поднимают столицу, провинившийся столичный город, и выгоняют его стариков, детей, женщин, без вещей, без еды: иди и умирай!

Это очень опасное мироощущение, когда начинает вкрадываться такое чувство: "Ну, отдайте!" Мы уже сейчас слышим голоса на Западе и в вашей стране: "Отдайте Корею, отдайте Корею и будем жить тихо." Отдайте Португалию, конечно. Отдайте Японию. Отдайте Израиль. Отдайте Тайвань, Филиппины, Таиланд, Малайзию, отдайте еще десять африканских стран, дайте только нам возможность спокойно жить. Дайте возможность нам ездить в наших широких автомобилях по нашим прекрасным автомобильным дорогам. Дайте возможность нам спокойно играть в теннис и гольф. Дайте спокойно нам смешивать коктейли, как мы привыкли. Дайте нам видеть на каждой странице журнала улыбку с распахнутыми зубами и с бокалом. (апл.)" (I, стр. 216, 217).

Что с того, что некоторые из поименованных здесь стран еще не отданы и даже отдалились от сдачи? Приблизились к ней другие: Афганистан, Никарагуа, Сальвадор... Солженицын много говорит в этих двух выступлениях о той помощи, том добре, которые несла и несет Америка миру, в частности Европе; о черной неблагодарности, которой мир, в том числе - Европа, Америке за это платит. Но, тем не менее, он не видит никакой возможности самосохранительного изоляционизма для США:

"Ход истории, хотите вы или не хотите, но ход истории сам привел вас сделал вас мировыми руководителями. Вашей стране уже нельзя думать провинциально, вашим политическим деятелям уже нельзя думать только о своем штате, о своей партии, о мелких ситуациях, которые приведут его или не приведут к государственному посту. Вам приходится думать обо всем мире. И когда наступит новый политический мировой кризис, - а я считаю, что вот очень острый закончился, а следующий может наступить в любой момент, - все равно, главные решения лягут на плечи Америки, на плечи Соединенных Штатов.

И вот я, уже находясь здесь, слышу некоторые объяснения ситуации, я разрешу себе процитировать то, что я слышал здесь.

"Нельзя защищать тех, у кого не хватает воли к обороне." Я согласен. Но это сказано по поводу Южного Вьетнама - так в половине сегодняшней Европы и трех четвертях сегодняшнего мира воля к обороне еще меньше, чем была в Южном Вьетнаме.

Нам говорят: "нельзя защищать тех, кто не может обороняться собственными людскими ресурсами". А против превосходных сил тоталитаризма, когда он набрасывается весь, - и никто не может защититься собственными ресурсами - никто; и например Япония совсем не имеет армии.

Нам говорят: "Нельзя защищать тех, у кого нет полной демократии". Вот это самое замечательное, это самая основная мелодия, которую я вижу в ваших газетах и слышу в выступлениях некоторых ваших политических деятелей. А кто в мире когда-нибудь на переднем крае тоталитаризма удержался с полной демократией? Вы - соединенная демократия мира, не удержались! Америка, Англия, Франция, Канада, Австралия вместе - не удержались! При первой опасности гитлеризма - протянули руку Сталину. Это называется удержаться в демократии? Нет! (апл.). (III, стр. 219. Разрядка Солженицына).

В этом отрывке присутствует констатация нескольких центральных и потому чрезвычайно напряженных политико-исторических парадоксов современности.

"Нельзя защищать тех, у кого не хватает воли к обороне" - Солженицын вроде бы и согласен с этим постулатом американской текущей политики, с этим общественным настроением. Но нам становится ясно, что это согласие мнимое, когда вышеозначенный квазипрагматический постулат приводится Солженицыным к его вероятному пределу - к неисключенной возможности на его основании когда-нибудь сдать тоталитаризму Западную Европу. Прочитайте программу английских лейбористов (1986), и вы ужаснетесь их готовности к сдаче. С другой стороны, Афганистан проявляет всенародную (не считая горстки коллаборационистов) волю к обороне, но как ничтожно мало ему помогают свободные страны. Во всяком случае, этот самооправдательный тезис ("нельзя защищать того...") в интерпретации Солженицына утрачивает свою кажущуюся неуязвимость. Он выглядит тем, чем он является на самом деле: отговоркой, а не истинным и оправданным побуждением.

"Нельзя защищать тех, что не может обороняться собственными людскими ресурсами", - Солженицын и вида не подает, что он согласен с этим услужливым доводом здравого, на первый взгляд, смысла. Он знает, что "против превосходных сил тоталитаризма, когда он набрасывается весь", никто на современной планете не защитится "собственными ресурсами". И США вряд ли защитятся, если предварительно сдадут всю планету. За этим его утверждением стоит не новая для него мысль, что каждый уступленный клочок земли, каждый потерянный регион мира приближают сражение к рубежам США. И во втором своем выступлении перед профсоюзными деятелями, в Нью-Йорке, он так и говорит:

"Я понимаю, я ощутил: вы устали. Вы устали, но ведь вам еще не достались подлинные страшные испытания XX века, которые перекатились над старым континентом. Вы устали, но не так, как устали мы, 60 лет лежим, придавленные к земле. Вы устали, но не устали коммунисты, которые имеют целью уничтожить вашу систему! Нисколько не устали. (апл.)

Я понимаю, сейчас самый неудачный момент приехать в эту страну и выступать вот с такими речами, как я. Но если бы был удачный момент, удобный, в моих выступлениях не было бы и нужды. (апл.) Вот именно потому, что момент самый неудачный, именно поэтому я пришел рассказать вам об опыте оттуда. Если бы наш опыт Востока сам к вам влился, мне не нужно было бы принимать эту несвойственную мне и нелюбимую мною роль оратора. Я писатель, я бы сидел и писал свои книги.

Но концентрируется мировое зло, ненавистное к человечеству. И оно полно решимости уничтожить ваш строй. Надо ли ждать, что оно ударит ломом в вашу границу и что американская молодежь должна будет умирать на границах вашего континента?" (I, стр. 247. Разрядка Солженицына).

Солженицын не утверждает, что США в одиночку, своими человеческими и материальными ресурсами, должны противостоять экспансии тотала в любой точке планеты. Он только подводит своих слушателей к выводу, что это противостояние должно быть совместным для угрожаемых экспансией стран (в разных формах совместным) и что только США могут быть лидером этого сопротивления. На них исторически ложится его организация и его главная тяжесть. Другого выхода попросту нет. И здесь возникает еще один злободневный и весьма грозный парадокс: прозападные государства, стоящие на переднем крае борьбы против наступающего тоталитаризма, страны, в которых уже идет эта ожесточенная борьба, зачастую не являются полностью, последовательно демократическими. Многие черты их внутренней организации где более, где менее - авторитарны (ряд стран Латинской Америки, ЮАР, Тайвань и т. д.) Они отчаянно сопротивляются напору тотала, но Запад помогает им мало и плохо, иногда совсем не помогает, иногда (как сегодняшнюю ЮАР) толкает к самоубийственно поспешной сдаче на том основании, что "нельзя защищать тех, у кого нет полной демократии"(.

Все армии мира построены на более или менее авторитарных организационных началах. А прозападные страны, которые, по определению Солженицына, стоят "на переднем крае тоталитаризма", то есть, точнее, на переднем фронте борьбы с ним, сопротивления его прямой атаке - это, образно выражаясь, военные гарнизоны еще свободного мира, который склонен предоставить их роковому ходу событий под тем предлогом, что у них "нет полной демократии". Это не более чем предлог, ибо государствам тоталитарным и тяготеющим к тоталитарному миру, несмотря на их внутренний деспотизм, Запад с готовностью помогает - экономически и технологически, в том числе и оружием. Некоторые западные общественные деятели, соединяющие в себе политиков и ученых (один из наиболее ярких примеров - Джин Киркпатрик), значительно резче, чем Солженицын, предъявляют своему миру те же упреки. По мнению Д. Киркпатрик и ее западных единомышленников, прозападные не вполне демократические и даже вполне авторитарные режимы в их внутренней ситуации следует осторожно подвигать к демократии, но прежде всего им надо помочь выстоять, выжить, остаться в орбите Запада. Этот подход вполне совпадает с отказом Солженицына принять как достойное оправдание западного безразличия к судьбе некоторых своих традиционных союзников утверждение, что "нельзя защищать тех, у кого нет полной демократии", хотя речь идет о самозащите Запада и его союзников от глобального натиска тоталитаризма((.