Валерия Башкирова - Гениальное просто!

• Название: Гениальное просто!
• Автор: Валерия Башкирова
• Жанр: Публицистика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-46283-4

«Хлеба и зрелищ!» – вопили когда-то римляне, эти питающиеся грубой (зато натуральной) пищей любители брутальных развлечений. Далеко ли ушли от них любители мыльных сериалов и поклонники «Фабрики звезд» и других «танцев со звездами»? В мире (во всяком случае, том, который принято называть «цивилизованным») все больше поклонников здорового питания, но многие ли сегодня готовы каждый день покупать парное мясо на рынке, а затем тратить несколько часов на приготовление обеда? Экономят ли ваше время липкие бумажки Post It, или это верное средство заработать склероз и страшная угроза, способная уничтожить леса планеты? Способствует ли конструктор Lego развитию творческого мышления или душит его в зародыше, предлагая набор готовых «модульных» решений? Делает ли швейцарский армейский нож его владельца «универсальным солдатом» или превращает воина в неженку, неспособного обойтись без пилочки для ногтей? Экономят ли современные средства транспорта наше время или пожирают его, пока мы стоим в пробках?

Узнать (или задуматься) об этом вам поможет эта книга.

---

Самым главным в науке, которую старик преподал наследникам, было умение сохранять технологическую традицию, ни в коем случае не заменяя ее новшествами, как бы соблазнительны они ни были. Правил было немного, но они были непоколебимыми.

Во-первых, спирт. В коньячный спирт для Martell перегоняется вино только с виноградников четырех областей: Бордери, Гран-Шампань, Пти-Шампань и Фэн-Буа. Смешивание этих спиртов, причем Бордери дает в основном вкус, а Шампань – крепость, и создает коньяк Martell.

Во-вторых, бочки, в которых спирт выдерживается до 30, а то и до 50 лет. Их делают полностью вручную из дуба, растущего в областях Тронсе и Лимузен, и только из него: его структура позволяет части коньяка при хранении испаряться, отчего оставшийся коньяк делается золотистым и приобретает именно коньячный запах. Каждую бочку от начала до конца – от обстругивания дубовых клепок до стягивания обручами над костром (намоченная древесина легче сгибается над огнем) – делает один бондарь. Бочка стоит около $500, мастер получает за нее около $30. За смену он делает около десятка. Отличная работа, ею гордятся и дорожат.

В-третьих, смешивание спиртов различного происхождения и возраста. Как смешивать, знает только один человек в компании, мастер купажа, гений обоняния. Занятие это, как и руководство компанией, наследственное. Мартелей во главе фирмы к сегодняшнему дню сменилось восемь поколений, а купажеров – семь, включая нынешнего обладателя драгоценного носа Патрика Рагюно. В хорошем коньяке около 50 компонентов. Патрик может обнаружить по запаху отсутствие или избыток любого.

В-четвертых, никаких отступлений от предыдущих трех. А чтобы следование канону было гарантированным, надо быть уверенным в каждом этапе. Поэтому виноградники – собственные, 270 га в Шаранте, где Мартель сегодня – крупнейший землевладелец. Плюс 2500 более мелких виноградарей, многие из которых работают на Дом почти 300 лет. Поэтому дубовые леса свои, свои лесопильни, бондарные мастерские. Поэтому только собственные винокурни плюс еще 13 заводов под мартелевским контролем технологии. И конечно, никаких технологических перемен: медные котлы, нагреваемые газовыми форсунками, медные змеевики… Разве что процесс теперь контролирует не дегустатор, еще недавно на вкус определявший крепость выходящего из гигантского самогонного аппарата спирта, а настроенный на точное время перегонки компьютер. И свои склады, где коньячный полуфабрикат хранится десятилетиями, обязательно на уровне земли – уходящие в полутьму ряды бочек с меловыми пометками года и сорта. И среди них один, называемый Paradis («райский»), в котором выдерживаются 50-летние драгоценные жидкости. В это хранилище Морис Мартель, глава фирмы в конце XIX – начале XX века, известный тем, что никогда не снимал шляпу, входил, обнажив голову…

Вот, собственно, и все, что нужно для того, чтобы сделать самый, пожалуй, знаменитый и дорогой алкоголь в мире: три века работы и уважение к обычаям предков. У любого, кто хочет всерьез заняться настоящим семейным бизнесом, 300 лет впереди.

Chateau de Chanteloup («Дом поющего волка»), семейный замок Мартелей, стоит в ближнем пригороде Коньяка. Прямо напротив ворот, за шоссе, начинаются виноградники.

Замок достоин отдельной экскурсии: на первом этаже, в синей библиотеке поблескивают янтарем на курительном столике недорогой Martell VS и гораздо более приличный Martell Medaillon VSOP. В кремово-зеленоватой гостиной на сервировочной тележке сияет золотом роскошный Martell Noblige и уже совершенно заоблачный Martell Cordon Bleu. В кожаной бильярдной кто-то оставил початую бутылку, точнее, хрустальный графин невообразимого Martell XO Supreme… Для семи утра выбор более чем неплох, поэтому – от греха подальше, на лужайку. Пруд сверкает, белые и черные лебеди демонстрируют сходство своих шей со змеевиками, которые так и называются – swan’s neck. В дальнем углу парка жужжат электрические пилы: рабочие ликвидируют последствия зимнего бурелома. Вдохнув полной грудью свежий воздух, можно понять, что пьянеешь отнюдь не от прохлады: в атмосфере явственно чувствуется присутствие чего-то более существенного. «Доля ангелов»! – вспоминаешь вдруг… и чувствуешь себя одним из этих неземных созданий.

Долей ангелов называют в здешних краях то самое испарение, которое уходит сквозь дуб бочек. Мартель хранит в своих погребах 210 тыс. бочек, то есть примерно 140 млн бутылок. Ангелам достаются 2%. Они неплохо живут – 3 млн бутылок классного коньяка ежегодно. Вряд ли они ищут другое поселение. Во всяком случае, в Коньяке уверены, что уж ласточки-то точно возвращаются сюда год за годом и постепенно приобретают золотой цвет от парящей над провинцией выпивки. Золотую птичку, естественно, Мартель и выбрал своей эмблемой…

А после ужина подали Martell L’Or в хрустале, отделанном настоящим золотом, и L’Art de Martell, выпущенный в 1997 году в количестве, понятное дело, 1997 пронумерованных бутылок. Каждая стоит примерно $2 тыс.

Один глоток – и ты понимаешь, что тут действительно мог бы запеть даже волк.

Новое поколение выпивает с пепси

Бизнес шел все лучше и лучше. Верные британцы пили исправно, а уже в 1797 году затребовал партию коньячного спирта (eaux-de-vie, «вода жизни») первый потребитель из России. Компания J&F Martell (по именам наследников основателя) неуклонно увеличивала продажи, XIX век прошел неплохо. Благородные русские понемногу начали соперничать в закупках с англичанами. К примеру, Александр III затребовал в 1883 году два ящика по 250 л в каждом. Судя по тому, что мы знаем о привычках балканского героя, большую часть сам и употребил… Были, конечно, и трудности. В 1813 году Наполеон допрыгался до континентальной блокады, но репутация Мартеля сделала свое дело: Дом получил лицензию от британской короны, и бочки поплыли к противнику, в Англию. В 1881 году на Коньяк обрушилась чума, пришлось почти на год установить карантин, коньяки остались тихо стареть в хранилищах… Но в целом дело двигалось почти без сбоев. Богатые и изысканные люди учились все лучше разбираться в благородном напитке, Мартель делал все более утонченные купажи. Появление Cordon Bleu в 1912 году порадовало коньячную общественность – выше этого достижения, казалось, были только ангелы.

Однако демократия наступала стремительно. После Первой мировой войны народ пристрастился к американской моде – к коктейлям. Аристократическую манеру принять рюмочку XO после обеда начали утрачивать даже аристократы. К тому же Россия перестала заказывать напитки к императорскому двору.

К середине 80-х годов полностью опростившегося ХХ века ситуация стала невеселой. В Европе и даже в богатой Америке все больше напирали на дешевый VS, дорогие марки продавались так себе.

Именно в это критическое время молодой наследник и председатель совета директоров Патрик Ф. Мартель, получивший хорошее образование на земле предков (в Лондонском колледже экономики) и уже успевший поездить по всему миру для изучения конъюнктуры, проявил генетическое деловое чутье и решительность. Он сделал ставку на азиатские рынки, резонно предположив, что быстро богатеющие сингапурцы, гонконгцы, малайзийцы, тайваньцы и даже просто «новые китайцы» из быстро модернизирующейся коммунистической Поднебесной захотят приобщиться к вершинам европейской алкогольной цивилизации. И он оказался абсолютно прав. Уже к концу 1990-х годов в Азии покупали 70% Martell VSOP, 29% еще более дорогих марок и только 1% дешевого VS, в то время как в Европе и даже в Америке соотношение было обратным.

Такой современный подход заинтересовал мощнейшего мирового дистрибьютора алкоголя Seagram’s. В 1988 году «Мартель» вошел в эту компанию. Говорят, что за 8 млрд – долларов или франков, узнать невозможно.

А компания шла все дальше. Американцы, решили в Коньяке, тоже люди, хотя суют лед в любой напиток и норовят все разбавить кока-колой. Они хотят пить VS, доливая в него пепси или даже пиво, набивая высокие стаканы до конца льдом? OK, будет им long drink. Деньги не пахнут, даже если они пахнут испорченным коньяком. И «Мартель» начал новую маркетинговую кампанию. Золотая ласточка рванула через Атлантику и закружилась над Манхэттеном и Лос-Анджелесом, над новым поколением потребителей древнего золотого напитка…

Настоящий шотландский // Джеймс и Джон Чивасы и виски Chivas Regal

В Шотландии все овеяно легендой – будь то озеро Лох-Несс или клан Маклауд, клан бессмертного Горца, борющегося с темными силами. Есть свое предание и у семьи Чивасов, фамилия которых красуется на бутылках знаменитого виски. Мол, своим успехом Джеймс Чивас обязан тому, что почти полтора века назад нарушил главную заповедь выпивающего человека – «не мешай напитки». Как бы то ни было, но с той поры самыми продаваемыми сортами стали виски blended, то есть «смешанные».

Торговцы от сохи

Шотландское слово chivas восходит к древнекельтскому seims («узкое место», «устье реки»). Так называлась местность на северо-востоке Шотландии, где в Северное море впадает река Ис, берущая свое начало в Грампианских горах. Издревле выходцы из этих мест носили фамилию Чивас. Шотландцы произносят ее как «Шиэвас», смакуя гласные, словно горная река неспешно журчит по камням. Двести лет назад жил здесь потомственный земледелец Роберт Чивас, у которого было 12 детей. Десять сыновей, достигнув совершеннолетия, как водится, один за другим покинули отчий дом. Старший брат Уильям стал шкипером на торговом судне, и судьба понесла его к берегам Индии, Цейлона и Японии. А Джеймс и Джон подались в город Абердин, чтобы посвятить себя торговле.