Николай Штыков - Полк принимает бой

• Название: Полк принимает бой
• Автор: Николай Штыков
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Батарея лейтенанта Волкова поддерживала наступление нашей пехоты. Но случилось так, что к моменту контратаки противника она расстреляла все снаряды. Волков, оценив обстановку, не терял ни минуты. Вместе с двумя своими артиллеристами под усиленным обстрелом противника он побежал к брошенному румынами при отступлении исправному орудию. В течение нескольких минут Волков изучил вражескую пушку и прямой наводкой открыл из нее огонь по противнику... Артиллеристы произвели 80 выстрелов. Контратака врага была сорвана. Скопление его пехоты было рассеяно.

Командир дивизии полковник Волков, наблюдавший за ходом боя, спросил:

- Кто ведет огонь из захваченного орудия по противнику?

Ему ответили:

- Командир батареи лейтенант Волков"{1}.

Но, повторяю, тогда, дожидаясь отправки на Большую землю, я не знал всех тех обстоятельств, при которых произошла эта встреча отца и сына. Я просто радовался за нашего комдива, которого мы все ценили и любили.

Глава вторая.

В 25-ю гвардейскую

В конце мая с очередной партией раненых я прибыл в санитарном поезде из-под Керчи в Ессентуки. На перроне нас встретила толпа людей - горестно притихшая, сочувствующая. Старики, женщины и подростки пристально вглядывались в каждого из нас, подходили к тем, кто лежал на носилках, и, наклоняясь, негромко спрашивали, кто и откуда родом.

Ессентуки уже превратились в прифронтовой город. Во всяком случае, в город-госпиталь. Бои шли не так уж и далеко от него, перекинувшись в июне через Керченский пролив на Таманский полуостров. В город усилился приток раненых. Под госпитали использовались не только санатории и дома отдыха, но и общественные здания. Раненых размещали у себя и местные жители. И надо сказать, что заботились они о них как о самых близких и родных.

В госпитале, куда я попал, сестры и няни тоже буквально ни на шаг не отходили от тяжелораненых, дежурили у их коек. Мне особенно запомнилась одна из них - Люба Емешева. Я нередко видел, как она, борясь с усталостью, подчас целые ночи коротала у изголовья бойцов.

- Совсем дитя малое, - замечал, бывало, мой сосед, уже довольно пожилой командир-пехотинец. - Ей бы впору еще в куклы играть, а вот поди ж ты! И откуда только сила у нее берется?

Вспоминая дни, проведенные в госпитале, не могу не сказать доброго слова и о военвраче 2 ранга И. В. Кущеве. Даже в самых безнадежных случаях Иван Васильевич мог вселить в сознание раненого уверенность в благополучном исходе лечения. Мне он, например, при первом же осмотре сказал:

- Месяца через полтора мы вас, голубчик, снова поставим в строй.

Так оно и случилось. Думается, в полном выздоровлении далеко не последнюю роль сыграла уверенность, внушенная мне хирургом И. В. Кущевым.

По мере излечения меня все больше тянуло в родную дивизию, в свой полк. Но...

После госпиталя я получил направление в 6-ю армию Воронежского фронта, где был назначен заместителем командира 173-го армейского запасного полка. Он размещался в прифронтовой полосе и готовил для войск первой линии маршевые роты.

Надо сказать, что этот полк был не совсем обычным. Его численность временами достигала десяти тысяч человек, то есть по количеству личного состава он равнялся целой стрелковой дивизии. Однако начальствующего состава в нем было всего-навсего 86 человек, прибывших в основном, как и я, из госпиталей.

Командир полка полковник С. В. Петрушенко, кратко ознакомив меня с состоянием дел, поручил мне ответственный участок работы - боевую подготовку. Вот тут-то и пришлось столкнуться со многими, на первый взгляд просто непреодолимыми, трудностями. Мало того, что наши люди располагались в землянках и шалашах, в полку не хватало транспорта и обмундирования. Главное - было совершенно недостаточно оружия, в том числе стрелкового. Как учить бойцов? Не на пальцах же. Но все-таки нашли выход. Те малочисленные огневые средства, что имели, на период боевых стрельб стали передавать из одного подразделения в другое. И все же боевая учеба в части шла днем и ночью.

6-я армия, в состав которой входил 173-й запасной полк, в те дни вела тяжелые оборонительные бои на воронежском направлении. Ее соединения остро нуждались в пополнении. Поэтому штаб армии непрерывно требовал от нас срочной отправки все новых и новых маршевых рот. Так что забот у нас хватало.

В конце августа из отдела кадров штаба армии пришло наконец долгожданное распоряжение: "Майора Н. Г. Штыкова{2} и капитана В. А. Ковалева направить для прохождения дальнейшей службы в 25-ю гвардейскую стрелковую дивизию". Свершилось!

Быстро собираемся и на следующее утро, еще до рассвета, отправляемся в путь. Он лежит на сторожевский плацдарм, находившийся на правом берегу Дона.

Едем по бескрайней степи к Дону. Дыхание этой могучей реки чувствуется за десятки километров: с запада по земле валами стелется утренняя росяница. Йевольно на ум приходит некогда читанное: "Над Доном на дыбах ходил туман... За чертой, не всходя, томилось солнце". Да, это шолоховские места. Только Дон в сорок втором, как и в гражданскую войну, не был тихим. С юга степной ветер доносил до нас запах пожарищ. Это рвавшийся в большой излучине Дона к Сталинграду враг оставлял после себя выжженную землю.

К населенному пункту Хворостанъ, чьи дома сбегали к самой реке, мы добрались в полдень. По понтонному мосту, наведенному через Дон, непрерывным потоком двигались наши войска. Темп, темп! Переправу то и дело бомбила вражеская авиация. Вот и сейчас над ней появилось несколько фашистских пикирующих бомбардировщиков. По ним ударили зенитки, крупнокалиберные пулеметы. Начали рваться бомбы.

Нас с Ковалевым уберегла кем-то заботливо отрытая щель. А Дон тем временем бурлил, пенился. Ухнуло несколько раз так сильно, что качнулась земля. Это взлетели на воздух автомашины с боеприпасами. Часть моста оказалась разрушенной.

Но вот все смолкло, И лишь высоко в небе зуммерил мотор фашистского самолета-разведчика.

- Вот сволочь! Фотографирует итог работы своих стервятников. Теперь им, конечно, Железные кресты нацепят. Но ничего! Придет время - мы их нашими, осиновыми, наградим! - Чертыхаясь, к нам подошел капитан лет сорока, представился: - Дорохов Николай Ефимович, комендант перетравы. Простите, а вы кто будете?

- Майор Штыков и капитан Ковалев, - ответил я за обоих. - Следуем в хозяйство Шафаренко.

- В хозяйство Шафаренко? - переспросил Дорохов. - Так это же к нам. Я там командиром саперного батальона служу.

Заметив бегущего к нему старшего лейтенанта, вероятно своего заместителя, комендант извинился и, отойдя, отдал тому необходимые распоряжения о восстановлении переправы. Потом вернулся и подробно рассказал, как нам найти штаб дивизии.

На этом мы тогда и расстались. Но впоследствии, работая в штабе дивизии начальником оперативного отделения, а затем и командуя полком, я не раз еще встречался с капитаном Н. Е. Дороховым. Николай Ефимович был кадровым командиром и слыл в своем деле мастером на все руки. Все расчеты держал в голове. Умел точно определить место для брода, оборудовать гать и колонный путь, в короткие сроки навести переправу. Поэтому я с особой охотой привлекал его к планированию инженерного обеспечения боевых действий дивизии, полка.

В тот день через Дон мы переправились не по мосту, а на лодке. И уже через четверть часа стояли перед командиром дивизии полковником П. М. Шафаренко. Его землянка была врыта в толщу высокого речного берега и состояла из двух отделений. В одном комдив работал, в другом - отдыхал.

Свежевыбритый, в хорошо подогнанном обмундировании, Шафаренко выглядел очень молодо. Может быть, именно поэтому после короткой официальной беседы он неожиданно спросил меня:

- А сколько вам лет, товарищ майор?

Выслушав ответ, о чем-то подумал и сказал:

- Да, вы тоже молоды.

- Молодым и воевать! - выдержав его испытующий взгляд, о некоторой горячностью заявил я.

- Верно, - улыбнулся комдив. Подвел итог разговору: - Ну, что же, товарищ майор! Познакомитесь с оперативным отделением, тогда побеседуем пообстоятельнее. - Повернулся к Ковалеву: - А вы, товарищ капитан, отправляйтесь в полк. Командир уже ждет вас. - И поднялся из-за стола, давая тем самым понять, что разговор окончен.

По пути в землянку оперативного отделения я с любопытством осматривал расположение штаба дивизии. По сравнению с тем, что пришлось видеть на Керченском полуострове, здесь все отличалось в лучшую сторону. Не было скученности, землянки тщательно замаскированы, организовано надежное охранение штаба. Режим передвижения людей строжайший. Особенно днем. И в самом деле, если нужно с кем-то связаться, делай это по телефону.

Итак, я начопер дивизии. Пока это для меня - как задача со многими неизвестными. Правда, некоторый опыт штабной работы уже имею. Но одно дело штаб полка, который я возглавлял под Керчью. И совсем другое - оперативное, ведущее отделение штаба дивизии, можно сказать, его мозг. Иной масштаб, иные и задачи.