Сборник - Персидские лирики X–XV вв.

• Название: Персидские лирики X–XV вв.
• Автор: Сборник
• Жанр: Поэзия
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-98223-043-0

Книга повторяет издание 1916 года, где тексты персидских поэтов даны в переводах Ф.Е. Корша и И.П. Умова. В книге не ставилась задача представить поэзию Персии во всей её полноте и многообразии, однако читатель вполне может получить общее впечатление о персидской лирике классического периода X–XV веков.

---

16.

Ничтожен мир, и все ничтожно,
Что в жалком мире ты познал;
Что слышал – суетно и ложно,
И тщетно все, что ты сказал.

Ты мыслил в хижине смиренной.
О чем? к чему? – Ничтожно то.
Ты обошел концы вселенной,—
Но все пред Вечностью – ничто.

17.

Взгляни же: я жил во вселенной,
Но выгод не ведал мирских;
Я мучился жизнью мгновенной,
Но благ не познал никаких;

Горел я, как светоч веселья,
Погас, не оставив следа;
Разбился, как чаша похмелья,
В ничто обратясь навсегда.

18.

Прощаясь с морскими волнами
Как будто пред долгой разлукой,
Заплакала капля; а Море
Смеялось над детскою мукой:

„Не плачь! Я везде во вселенной
Питаю озера и реки:
Ты после разлуки мгновенной
Вновь будешь со Мною навеки”.

19.

Ту тайну дивную свою
От всех я утаю.
То слово краткое облечь
Не в силах ваша речь.

Сияют страны предо мной…
Но нем язык земной:
О чуде. тайн, что вам не знать,
Не в силах рассказать!

Хакани (1106–1199)

Четверостишия

1.

Любовь – это птица, искусная в песнях о горе,
Любовь – соловей, обученный нездешним речам,
Любовь – бытие с бытием о душе твоей в споре,
Любовь – это то, чем себя упраздняешь ты сам.

2.

Вторгается в сердце недуг, мной изведанный прежде,
И, вторгшись, теперь не затихнет, как прежней порой.
Ищу я лекарства, но в тщетной лишь мучусь надежде;
Стремлюсь я к покою, но мне недоступен покой.

3.

Печали моей и веселью она лишь виною;
И строгость и милость ко мне – ее дело сполна.
До смерти изменой союза я с ней не расстрою.
Так мной решено; а что ею – то знает она.

4.

Ты роза, а я соловей, вдохновляемый страстью;
И сердце и песню тебе я одной отдаю.
Вдали от тебя я молчу, покоряясь несчастью;
Лишь после свиданья с тобою я вновь запою.

5.

Сегодня любовью терзается сердце так больно,
Что трудно до завтра ему до тебя дотянуть.
Я сам его под ноги бросил тебе добровольно…
Но речи излишни; о нем только можно вздохнуть.

6.

В союз наш проникла отрава от глаза дурного;
Сторонимся мы друг от друга подобно чужим;
При встрече нам трудно найти надлежащее слово;
Но оба мы знаем, как оба мы втайне скорбим.

7.

Покинь этот мир, где сильнейшие к слабым суровы,
Из места печали беги с ликованьем в груди.
Дал рок тебе душу, и с нею ты принял оковы;
Верни ее року – и вольным созданьем уйди.

8.

О сжалься, убей меня так, если смерти я стою,
Чтоб жизни источник мечтал я в убийце найти:
Вином своих уст и чарующей взоров игрою
Меня упои и тогда мои дни прекрати.

9.

Пока еще жив был огонь во мне юности смелой,
Безумно порхал мотыльком я, не зная что страх.
Погас тот огонь, – и упал мотылек обгорелый;
Где были они, там остались лишь пепел и прах.

Саади (1210–1292)

Касыды

1.

Пусть чары подруги иль края
Душой не владеют твоей:
Обширна поверхность земная,
И много на свете людей.

Нет пса городского, который
Напастей бы всяких не нес
Затем, что не рыщет со сворой
В полях, как охотничий пес.

Ланиты ль румяные редки?
И обликов нежных черты?
Иль – в роще зеленые ветки?
В оградах садовых – цветы?

Как курица, льнешь ты к порогу,
Терпя, что пошлет тебе рок;
Не лучше ль пуститься в дорогу,
Как быстрый летун-голубок?

Везде лишь на миг очарован,
По рощам порхай соловьем;
Не мешкай, любовью прикован,
Как цапля в болоте своем.

Земля переносит удары
Воловьих и ослих копыт,
За то лишь достойная кары,
Что с небом кругом не бежит.

Хотя бы попалось и много
Красавиц тебе на пути,
Взгляни и своею дорогой
Спеши равнодушно пройти.

Вращайся во всяком народе,
Со всеми смеясь без забот,
Но сердце держи на свободе, —
Иль горе с любовью придет.

Атласам, шелкам, как новинке,
Дивиться ты можешь подчас,
Но помни при том, что на рынке
Не редки ни шелк, ни атлас.

Как конь или мул, тот подвижен,
Кто к странствиям вольным привык;
Не слеп он, не глух, не унижен,
Как жёрнова двигатель – бык.

Свободному мало охоты
В оковы дать тело свое;
Беспечный зачем на заботы
Спокойное сменит житье?

Слугою ты стал у подруги,
Она же не ценит тебя:
К чему предлагать ей услуги,
Души своей цену, губя?

Блажен, кто в ночную лишь пору
Лелеет ее на груди
И, верность блюдя к уговору,
На утро ей скажет: „Иди!”

А если у милой в неволе
Ты стонешь, без пользы любя,
Ты сам виноват в своей доле,
Взвалив тяготу на себя.

Когда под рукой моей груда
Плодов, и все сладких как мед,
Сажать ли мне зелье, откуда
Лишь горький рождается плод?

Подруга ли радостна будет,
А я – удручен и угрюм?
Ее ли печаль не разбудит,
А я не засну из-за дум?

Попавшийся в сети любезник
Находит двойник себе в том,
Кого на аркане наездник
Влечет за собою пешком.

Я взял бы любовь не на время,
Чтоб ноши посбавили мне;
Не барин мне нужен, чье бремя
Таскал бы я век на спине.

Как милая ступит из круга
Велений взаимной любви,
Она уж тебе не подруга,
И с нею ты связь разорви.

Чье сердце меня не жалело
В дни страха и скорби моей,
Какое быть может мне дело
До страхов его и скорбей?

И если мне друг мой бесстыдно
Обиды чинит, что ни шаг,
Откуда мне может быть видно,
Кто друг и кто лютый мой враг?

А если любовница хочет
Казаться твоею рабой,
То знай, что тебя лишь морочит,
В душе потешаясь тобой.

Что значат ее все приветы? —
Ловец то готовит силок.
Что значат мольбы и обеты? —
Вор метит на твой кошелек.

В любовь неизменную веря,
Не траться, чтоб не было бед:
Грозит тебе денег потеря,
А милой простынет и след.

Мгновенный восторг не покроет
Страданья бесчисленных дней;
Пирушка ночная не стоит
Похмелья на утро за ней.

В начале затеи ты зрело
Последствия все обсуди;
Не то – как покончится дело,
Раскаянье ждет впереди.

Таким же, как ты, подчиненье
Желаний и мыслей и слов
Не то же ли, что поклоненье
Любому из ложных богов?

Поводья ума безрассудно
Страстям не вручай ни на миг:
К любви тот склоняется трудно,
Кто мудрости трезвой достиг.

Мне эти страданья – не диво:
Терял уж от них я покой.
Бежит от веревки пугливо
Кто раз был укушен змеей.

Лишь око на милую взглянет,
А сердце влетит в ее сеть, —
Ни сердце любить не устанет,
Ни око смотреть и смотреть.

Здесь путь разуменья так ясен,
Так прост, что сомненья в нем нет;
Да жаль: для влюбленных напрасен
Их чувству противный совет.

И пеший ведь конному в поле
Не пара, но петлей влеком,
Упав, он встает поневоле
И снова бежит за конем.

Однажды я с думой такою
Всю ночь просидел до зари,
Внимая жестокому бою
Двух разных влечений внутри.

Корысть мне упорно твердила:
„К любви побуждает людей
Пленительной внешности сила,
Как женщин и малых детей”.

Но вот, уж когда от любезной
Бежать я, казалось, был рад,
Меня, как уздою железной,
Вдруг Верность свернула назад,

Сказав мне: „Такое решенье
Достойно лишь мелкой души.
Загладить свое прегрешенье
Молитвой усердной спеши”.

Схватив меня, Право приязни
Мне бросило тяжкий укор:
„В измену, достойную казни,
Ты впал, сокрушив договор.

Моя ли вина, что он хрупок
В твоих оказался руках?
Дерзнет ли на этот поступок
В ком есть перед совестью страх?

Найдется любовников мало,
Любезной неверных своей;
Супругов ли много бывало,
Бежавших от нежных цепей?

Бездушием камню подобен,
Кто с милой готовит разрыв;
Бесчувствен, кто сердце способен
Отнять, его раз подарив.

Чью душу влечет к себе роза,
Став целью его бытия,
Стремленьям того не угроза —
Жестокий удел соловья.

Как хочешь, люби осторожно,—
Нещадны людей языки.
Так розу сорвать невозможно,
Шипом не поранив руки.

Что деньги и прелести света?
Что вера и совесть и кровь?
Не будь твоим ласкам запрета
И все ты отдай за любовь.

И если враги за спиною
Трубят твоей милой позор,
Не верь их злорадному вою:
Их цель – между вами раздор.

Лихих языков не привяжет
И ртов не прикроет никто;
Ты слушай, что милая скажет,
А прочих не ставь ни во что.

Обиженный ею, ты с вида
Будь добр, усмехайся, шути.
Излишний совет! ведь обида
Не может от милой придти.

Не льсти себе впредь ожиданьем,
Что кончишь с любовью расчет:
Отказ от вины за признаньем
Тебя на суде не спасет”.

* * *

Из кладов духовных поэта
Неся для влюбленных запас
Жемчужин мечты и совета,
Корабль отплывает сейчас.

Никто по словам да не судит,
Что я и мудрец и святой;
В ком есть разуменье, не будет
Случайной обмануть мечтой.

Не верь, что старуха не хочет
Плодов, свой блюдя лишь зарок:
Хоть зубы на них она точит,
Да ей не по росту сучок.

Кто жадно достаток свой множит
И копит ревниво казну,
Тот лучшему другу не может
Открыть беззаветно мошну.

Тебе, Саади, драгоценный
Вручен Провидением клад;
Владыке всех кладов вселенной
Служи и не требуй наград.

* * *

Но полно, довольно об этом,
И к песне любви подойди;
Искусным слывешь ты поэтом:
Другое запой, Саади:

– „Где та, чьи так сладостны речи,
Скрывается с давних уж пор?
Зачем в ожидании встречи
Напрасно блуждает мой взор?”

2.

Приятна жизнь, но близко ей —
Увы! – предел положен.
На этот срок немногих дней
Какой расчет возможен?

Подобен кедру стан прямой
И гибкий человека,
Но юной силой и красой
Гордится не до века.

Благоуханна и ясна
Цветет прелестно роза,
Но жизнь – ты знаешь – ей дана
Короткая, как греза.

Овцой, беспечною к себе,
Не мысля о засаде,
Ты веришь пастырю-судьбе,
Она же – волк при стаде.

В примерах есть ли здесь нужда?
Они даются сами;
Судьбы коварная вражда
У всех перед глазами.

Когда же вешний ветерок,
Повеяв над землею,
Мешал гудеть в осенний срок
Осенней бури вою?!

Хоть будь ты царь и властелин
Пространства всей вселенной,
Не мог бы на день лишь один
Продлить ты век свой тленный.

О, путник, помни, что осесть
Нельзя на месте стана:
Надолго строить дом не есть
Обычай каравана.

Будь жизнь – один веселый пир,
А враг твой – наготове,
Не скажешь ты, что этот мир
Надежен в данном слове.

Кто сердце Богу посвятил,
Тот жаждет мир оставить:
Бродить по воле грубых сил
Не значит миром править.

(Будь молчалив, чтоб не довел
Язык тебя до ада:
Язык в среде житейских зол
Носитель главный, яда.)

Свершай завет своей мечты
Без вывески нескромной:
Укрыт вернее будешь ты
Безвестностью темной.

В нужде мольбу неси к Тому,
Над Кем невластны нужды;
Благочестивому уму
К другим молитвы чужды.

Неправ, кто в дружбе хоть земной
Небрежен и злонравен;—
Что ж, если друг забыт такой,
Кому никто не равен?!

О Саади, тебе сердца
Стяжал твой меч словесный;
Благодари за то Творца:
Успех есть дар небесный.

Сам Тигр отстал от славы той,
Какой я возвеличен:
Он быстр, однако бег такой
И Тигру не обычен.

Не всякий, кто затеет спор
Со мной, достигнет цели;
Когда же сила и задор
Одни взять верх умели?

3.

О, караванщик, не спеши:
Уходит мир моей души,
И сердце, бывшее со мной,
Летит за милой в край чужой.

Я силой чар и тайных слов
Скрыть рану сердца был готов;
Но коль бы в том успеть я мог?
Уж кровь бежит через порог.

И вот я с милой разлучен
И злою мукой удручен,
Как будто жало иль копье
Прошло сквозь тело вдруг мое.

Со мной подруги больше нет;
Померкнул дней веселых свет;
Страсть душу жжет лютей огня
И дымом вьется вкруг меня.

Хотя подруга холодна,
Хоть прежним клятвам неверна,
Но мысль о ней во мне жива
И рвется силою в слова.

О, караванщик, ты жесток!
Не приближай разлуки срок!
Так связан с милой я своей,
Что жизнь моя уходит с ней.

Вернись, красавица, назад,
Чтоб тешил вновь тобой я взгляд,
Чтоб эти жалобы с земли
До сфер небесных не дошли.

Исход души из плотских пут
Рассказов тьмы передают;
Я видел сам, как, вдаль спеша,
Меня покинула душа.

– „О Саади, забудь печаль
О той, кому тебя не жаль!”
Пусть будет так, но этот стон
Из сердца мукой извлечен.

4.

Я не знал, что ты сурова
И способна на измену.
Не давать уж лучше слова,
Чем унизить клятвы цену.

Говорили мне тревожно,
Что любовь моя напрасна;
Но тебя спросить им можно:
Для чего ты так прекрасна?!

О каратель заблуждений
На пути за красотою!
В этом море всяких мнений
Как сойдемся мы с тобою?

Не кудрей извивы сами,
Не улыбки уст прелестных
Торжествуют над умами,
А красот в них тень небесных.

Чар природных не скрывая,
Будь и нам утехой взора:
Ведь красавица такая
Жить не может без простора

Постучаться мне опасно:
Вижу здесь врагов я стаю;
Подойти к дверям негласно
Лишь как нищий я дерзаю.

Сплетни, бедность, униженье
И любви терплю я муки;
Но боюсь: мое терпенье
Изнеможет от разлуки.

В праздный день гулять не стыдно;
В поле все спешат гурьбою;
Сердца в городе не видно
Не плененного тобою.

Чтоб сказать лишь, чем болею,
Я желал с тобой свиданья;
Но сказать я что сумею?
Ты со мной, – и нет страданья.

Ты со мной – гасить ли свечи,
Чтоб враги нас не видали? —
Блеск твой место нашей встречи
Скрыть позволит нам едва ли.

Саади тебе ль изменник?
Он не ищет лучшей доли;
Знает он, твой давний пленник:
Этот плен приятней воли.

Мне твердят: „люби другую!
У одной не будь в опеке!”
Как играть игру двойную
Да еще при Атабеке?

Газели