Яцек Дукай - Лёд

• Название: Лёд
• Автор: Яцек Дукай
• Жанр: Научная Фантастика

1924 год. Первой мировой войны не было, и Польское королевство — часть Российской империи. Министерство Зимы направляет молодого варшавского математика Бенедикта Герославского в Сибирь, чтобы тот отыскал там своего отца, якобы разговаривающего с лютами, удивительными созданиями, пришедшими в наш мир вместе со Льдом после взрыва на Подкаменной Тунгуске в 1908 году…

Мы встретимся с Николой Теслой, Распутиным, Юзефом Пилсудским, промышленниками, сектантами, тунгусскими шаманами и многими другими людьми, пытаясь ответить на вопрос: можно ли управлять Историей.

Монументальный роман культового польского автора-фантаста, уже получивший несколько премий у себя на родине и в Европе.

---

— Панорама ужасная. Это вы, господин Бенедикт, должны представить во всей полноте картины: рассвет, только-только перестал падать снег, повсюду бело, развалины вокзала снегом присыпаны, на горизонте один, другой лют, а тут стоят они: крестьяне, женщины, молодые и старые, все стоят в абсолютном молчании. Тишина такая, что снег хрустит под ногами, словно орехи кто колет. И только облачки пара над людьми, пуф, пуф, словно тени по снегу. Ах, что за tableau[245].

— Нас не пропустили бы, — удивленно сообщил Тесла. — Потом местный полицейский за попом побежал, тот освятил вагоны, даже в средину вошел и там какой-то молебен провел — только тогда отступили.

— По крайней мере, в городе можно не опасаться толп суеверных мужиков.

— По сравнению с Победоносцевым и всем Сибирхожето… Уж лучше мужики. — Доктор невесело засмеялся. — Люди из охраны даже хотят установить вокруг Обсерватории темно-прожекторы, чтобы никто не мог выстрелить издалека или бомбу через окно бросить, да что там, даже подойти не мог бы без того, чтобы светени его не выдали.

— Может, уже были какие-то угрозы?

— Ха! — Серб сорвался с места и исчез за дверью кабинета; вернулся он с серым конвертом, откуда вынул небольшой листок. — Сами поглядите, это угроза или нет.

Братство Борьбы с Апокалипсисом приглашает господина Николу Теслу для сотрудничества в величайшем предприятии человечества. Подписано: Хавров Е.Г. и снизу герб или же стилизованная эмблема: цветок на человеческом черепе. Воскреснем!

— А адрес имеется? Кто такой этот Хавров?

— Из всех странных писем это было самым странным, — вздохнула mademoiselle Филипов, с некоей рассеянностью глядя над чашкой с шоколадом на белоцветный город, на хороводы затопленных в туман санных огоньков. — Кроме того, мы получили уже письма с предложением дружбы от здешних Социалистов-Революционеров и от секты, цель которой заключается в чудовищных самоистязаниях. Показать их Степану? Так нас сразу бы перевели в казацкие казармы или Бог еще знает куда.

— Мне тоже пишут всяческие оригиналы и темные типы. Хозяин нанял охрану, за мной тоже ходит один такой, «защитник». Но ведь нет никакого другого способа, как сделать свое дело побыстрее; и тогда, возможно, они хвост подожмут и сбегут. А ведь вы контракт подписали. С Императором!

— Пан Бенедикт выезжает первым же поездом на Кежму? Тогда, вместе с Еленкой.

— Нет, не думаю. — Глянуло мимолетно на панну Мукляновичувну, которая тоже засмотрелась на вечерний Иркутск. — Министерство отобрало у меня паспорт. Имперские чиновники борются здесь с Победоносцевым и Шульцем. Так что сложно сказать, как оно все раскрутится. И все равно, пока что никто вообще не знает, где можно найти Батюшку Мароза.

Mademoiselle Кристина отставила чашку и, перегнувшись над столиком, заботливо сжала мне руку.

— Господин Бенедикт, и что же вы станете делать? Как вы его спасете? Как разморозите и из Сибири отправите?

— Говоря по правде, все эти задержки мне только на руку. Доктор говорил про пару месяцев. Но ведь вначале все необходимо протестировать, ведь никто еще и никак машин не проверял, правда?

Тесла покачал головой.

— Затем мы сюда и приехали.

— Это означает, — панна Елена провела ногтем по нижней губе, как бы исследуя в задумчивости ее форму, — это означает, а как пан Бенедикт думает провести все это на практике? Скажем, находят они его. И отправляют вас на место. Но, понятное дело, не самого. А вы, как я понимаю, должны взять с собой соответствующую докторову машинерию, а ведь это может быть приличный груз — насколько большой?

— Насос, — буркнул доктор Тесла. — И кабеля, и двигатель для насоса, либо аккумулятор, либо…

— А рукоятка — рукояткой не получится? Как в вашем генераторе?

— Может и удастся. Это ведь тоже необходимо проверить: какое давление тьмечи необходимо, в каком темпе можно ее вытягивать из человека, какие физические зависимости связывают тьмечь с температурой, хмм. — Старый изобретатель достал из кармана авторучку и начал что-то записывать на обратной стороне приглашения от Братства Борьбы с Апокалипсисом, поудобнее устроившись на высоком тиковом стуле и вытянув длинные свои ноги. — Ведь пока мы имеем только несколько граничных exempli[246], но не знаем правил, все это только предстоит установить, затем мы сюда и приехали. Я написал первый учебник электрической инженерии, и напишу…

— Что?

— Первый учебник черной физики!

Девушки обменялись понимающими взглядами, Кристина воздела взгляд к потолку. Я-оно помешивало ложечкой в чашке. Тесла долгое время глядел куда-то в снежно-цветное пространство, после чего вдруг перевел взгляд на mademoiselle Филипов.

— Я же говорил, чтобы ты что-нибудь сделала с этими серьгами! — проворчал он.

Кристина инстинктивно прижала ладонь к уху, опуская голову, так что светлые локоны закрыли половину ее лица.

Панна Мукляновичувна втянула воздух со свистом.

— Ну хорошо, — громко продолжила она, — пускай, с небольшим, удобным насосом — но как его провезти под надзором людей Министерства? Пан Бенедикт? Как вы потом на месте откачаете тьмечь из отца? Каким образом провезете сюда? Ведь вам же не позволят! Арестуют!

— Знаю, — ответило спокойно я-оно. — Мне нужно все это хорошенько обдумать.

— Ведь у вас еще нет никакого плана, так?

— Пан Бенедикт вообще в будущее не верит.

— К счастью, здесь легче реализовать даже наиболее сложные стратегии, — ответило им на это.

— Но ведь вначале их необходимо выдумать! — воскликнул Тесла. — Вначале нужно наскочить на никем еще не продуманную мысль, сотворить нечто из ничего! И вы, топ ami, знаете, насколько это сложно. Труднее всего!

Я-оно не отвело глаз под интенсивным взглядом серба.

— Где? — спросило.

— Здесь, — указал он на кабинет.

— Сейчас?

Тот развел руками.

— My machines are your machines[247].

Поднялось. Панна Елена театрально застонала. Откашлялось, выгладило слишком обширный жилет и пиджак. Никола Тесла пошел вперед.

В его кабинете шторы были затянуты, горели электрические лампы; хозяин зажег еще и керосиновую лампу, поставив ее на широком письменном столе из орехового дерева. В ее мягком свете высокий силуэт в черном костюме размылся по краям словно подогреваемая восковая фигура. Лишь длиннопалые ладони в белых перчатках отражались двумя яркими пятнами, притягивали к себе взгляд, словно ладони престидижитатора на сцене, под лучом театрального прожектора, я-оно невольно водило за ними глазами — когда те схватились за ручки большого деревянного ящика, когда перенесли его на столешницу, когда отвели защелки и открыли крышку, показывая керамически-тунгетитово-стальные потроха устройства. Крышку подпирали спирали кабелей. Тесла развернул несколько аршин провода и умело подключил его в патрон настенной электрической лампы, единственной, которая не горела, с которой был снят абажур и лампочка. Вернувшись к столу, второй кабель он провел к банке с серыми кристаллами, стоящей на полке под лампой; третий кабель протянул на ладони: тот самый, законченный иглой с курком.

— Уже? Тянем? Уже?

Левую руку Тесла вставил во внутренности ящика. Что-то зажужжало.

Доктор усмехнулся с некоторой долей упрямства.

— Сам я должен здесь спускать у себя тьмечь по нескольку раз на дню, в противном случае, получил бы умственный запор. Вы знаете, после того случая пришлось установить предохранители, чтобы…

Я-оно схватило зимназо.

…голос панны Елены.

— Господи, ну словно два алкоголика!

Оперлось о край письменного стола; огни в кабинете пульсировали над головой в ошеломляющем ритме.

Дыша через рот, присматривалось к панне Мукляновичувне.

— И что? — разозлилась та. — Что вам опять в голову стукнуло? — Встав на пороге, она подбоченилась.

После первого же шага споткнулось на ковре, но устояло, полуприсев. Еще раз пошатнувшись, схватило девушку за плечо и потянуло к письменному столу. Она была слишком изумлена, чтобы сопротивляться. Доктор Тесла поднял мохнатые брови. Взяв кабель за изоляцию, подало панне Елене блестящую иглу. Все еще изумленная — и в этом немом поражении похожая на очарованного, охваченного удивлением ребенка — она взяла ее двумя руками.

Потом уже стояла неподвижно, медленно дыша; двигались только ее глазные яблоки, выслеживая невидимые нам виды. Кристаллы в банке темнели в темпе, незаметном для человека — видимо, нет иной меры высасывания тьмечи, кроме феноменов тьвета и субъективных впечатлений. Но, раз все здесь, так или иначе, отличаются от теслектрической нормы в другую сторону, то как узнать, какая мерцающая светень на костюме девушки рождена из разницы потенциалов на плюсе, а какая — на минусе? Если бы сунуть в рот человеку, из которого откачивают тьмечь, термометр — или измерять локальную проводимость кожи…