Роджер Желязны - Имя мне — Легион

• Название: Имя мне — Легион
• Автор: Роджер Желязны
• Издательство: Эксмо, Валери СПД
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 978-5-699-01954-0

Роджер Желязны — самый парадоксальный писатель-фантаст XX века. Каждое его произведение напоминает запечатанный конверт: никогда не угадаешь, что окажется внутри. Его герои многогранны и многолики, причем некоторые из них — отнюдь не в переносном смысле. Желязны — мастер техномифа, играющий людьми и богами на шахматной доске своего творчества.

---

Я не так сильно устала после вчерашнего перехода, как думала, и принимаю это за хороший знак. Я старалась поддержать приличный вид, несмотря ни на что. Картина на стене справа от меня изображает тигра, и мне хочется, чтобы это тоже был хороший знак. Я родилась в год тигра, и сильное и бесшумное движение большой полосатой кошки — это то, что мне больше всего нужно. Я пью за тебя, Шерхан, кот, который гуляет сам по себе. Мы должны быть твердыми в нужное время, нежными в подходящий момент.

Во-первых, мы были связаны почти телепатически, Кит и я. Нас тянуло друг к другу, и даже сильнее в те годы, когда мы были вместе. Близость, медитация… Любовь? Любовь может быть оружием. Поверни ее, как монету, и выйдет «ян».

Гори ярче, Шерхан, в джунглях сердца. Сейчас мы охотники.

Я наблюдала изменения на небе до тех пор, пока все небо не стало одинаково светлым. Я допила чай. Поднялась, надела рюкзак, взяла посох. Я направилась через короткий коридор к задней двери.

— Мадам! Мадам!

Это один из местных служащих, маленький человечек с испуганным выражением лица.

— Да?

Он кивает в сторону моего рюкзака.

— Вы покидаете нас?

— Да.

— Вы не отметились у портье.

— Я оставила плату за комнату в конверте на туалетном столике. На нем написано «плата за проживание». Я подсчитала необходимую сумму.

— Вы должны зарегистрировать отъезд.

— Я не отмечала свой приезд. Я не буду отмечать отъезд. Если вы хотите, я могу проводить вас до комнаты, чтобы показать, где я оставила плату.

— Извините, но деньги принимает кассир.

— Извините меня тоже, но я оставила плату и не буду отмечаться.

— Это нарушение. Я должен буду позвонить управляющему.

Я вздыхаю:

— Нет. Я не хочу этого. Я отмечу выезд, так же как и въезд.

Я замедляю шаги и поворачиваю в сторону вестибюля.

— Ваши деньги, — говорит он. — Если вы оставили их в комнате, вы должны пойти и принести их.

Я отрицательно качаю головой:

— Я оставила и ключ.

Я вхожу в вестибюль. Подхожу к креслу в углу, самому дальнему от конторки. Сажусь.

Маленький человечек следует за мной.

— Будьте добры, скажите им, что я хочу зарегистрировать отъезд, — прошу я.

— Ваша комната номер…

— Семнадцать.

Он слегка кланяется и направляется к стойке. Он говорит с женщиной, которая бросает на меня взгляды. Я не могу слышать их слов. В конце концов он берет ключ и уходит. Женщина улыбается мне.

— Он принесет ключ и деньги из вашей комнаты, — говорит она. — Вам понравилось у нас?

— Да, — отвечаю я. — Если он позаботится об этом, я, пожалуй, пойду.

Я начинаю подниматься.

— Пожалуйста, подождите, — говорит она, — сейчас я все сделаю и дам вам квитанцию.

— Мне не нужна квитанция.

— Мне необходимо отдать ее вам.

Я снова усаживаюсь. Я держу посох между коленями, вцепившись в него обеими руками. Если я попытаюсь уйти сейчас, она, вероятно, позовет управляющего. Я не желаю привлекать к своей особе еще больше внимания.

Я жду. Я контролирую дыхание. Я освободила сознание.

Через некоторое время человечек возвращается. Он передает ей ключ и конверт. Она шуршит бумагой. Она вставляет бланк в машину. Нажимает кнопки. Вытаскивает бумагу из машины и осматривает ее. Считает монеты в моем конверте.

— Вы оставили правильную сумму, миссис Смит. Вот ваша квитанция.

Она отрывает верхнюю часть листа.

Что-то происходит в воздухе, будто луч света упал сюда секундой ранее. Я быстро вскакиваю на ноги.

— Скажите, пожалуйста, это частная гостиница или она входит в гостиничную сеть?

При этом я двигаюсь вперед, так как знаю ответ наперед.

Ощущение усиливается, локализуется.

— Мы входим в сеть, — отвечает она, оглядываясь в затруднении.

— С центральной конторой?

— Да.

Особым способом, когда ощущения объединяются с действительностью, я вижу, что эпигон, похожий на летучую мышь, устраивается рядом с ней. Она уже чувствует его присутствие, но не понимает. Мой путь — немедленное действие, без раздумий и колебаний, поэтому я подхожу к конторке, кладу посох под подходящим углом, наклоняюсь вперед, как будто собираюсь взять квитанцию, и слегка подталкиваю посох так, что он скользит и падает, перелетая через конторку, причем его металлический наконечник попадает в кожух терминала компьютера. Верхний свет гаснет немедленно. Эпигон съеживается и рассеивается.

— Перебой с электричеством, — замечаю я, поднимая посох и поворачиваясь. — До свидания.

Я слышу, как она приказывает служащему проверить щиток.

Я выхожу из вестибюля и захожу в комнату отдыха, где принимаю таблетку, так, на всякий случай. Затем я возвращаюсь в коридор, пересекаю его и покидаю здание. Я знала, что рано или поздно это произойдет, поэтому приготовилась. Миниатюрной схемы внутри посоха было достаточно для этого случая. Хотя я надеялась, что меня обнаружат позже, вероятно, даже лучше, что это произошло сейчас. Я чувствую себя более живой, более настороженной после этой демонстрации опасности. Это ощущение, это знание полезно мне.

И он не достиг меня. Все закончилось ничем. В основном ситуация не изменилась. Я рада, что победила столь малой ценой.

Я хочу выйти и оказаться на природе, где я сильнее, а он слабее.

Я вхожу в свежий день, новую частицу своей жизни после утреннего созерцания горы.

3 ВИД ГОРЫ ФУДЗИ ОТ ХОДОГАЙИ

Я нахожу место изогнутых сосен на Токайдо и останавливаюсь, чтобы посмотреть на Фудзи из-за них. Путешественники, которые проходят во время первого часа моего бодрствования, не похожи на путешественников Хокусая, но это неважно. Лошадь, носилки, голубые одеяния, большие шляпы — все в прошлом, теперь они находятся в вечном путешествии на картине. Купец или дворянин, вор или слуга — я смотрю на них как на пилигримов. Я хорошо себя чувствую и не знаю, медикаменты или медитация обусловили мою повышенную чувствительность к тонкостям света. Кажется, Фудзи почти движется под моим пристальным взглядом.

Паломники… Я была бы не против путешествовать с Мацуо Басе, который сказал, что все мы в каждую минуту своей жизни — путешественники. Я вспоминаю также его впечатления от заливов Мацусима и Кисагата: первый обладает искрящейся прелестью, а второй — прелестью плачущего лица. Я думаю о цвете Фудзи, о том, что выражает ее вид, и захожу в тупик. Печаль? Покаяние? Радость? Воодушевление? Они соединяются вместе и смещаются. У меня нет гения Басе, чтобы выразить это в простой характеристике. И даже он… Я не знаю. Подобное говорит с подобным, но описание должно преодолеть бездну. Восхищение всегда содержит в себе недостаток понимания.

Пока остановимся на этом.

Паломники… Я думаю также о Чосере, когда смотрю на картину. Его путешественники хорошо проводили время. Они рассказывали друг другу грязные истории и стихи, присоединяя в конце мораль. Они ели и пили и обманывали друг друга. Кентербери был их Фудзи. Всю дорогу они веселились. Книга кончается перед тем, как они прибывают на место. Подходяще.

Я не лишена чувства юмора. Может быть, Фудзи действительно смеется надо мной. Если так, я очень бы хотела присоединиться к ней. Мне действительно не нравится мое теперешнее настроение, и короткий перерыв на медитацию не помешал бы, если бы был подходящий объект. Жизнь не может все время нестись на предельной скорости. Я бы приветствовала перерыв в гонке. Завтра, быть может…

Черт побери! О моем присутствии подозревали, в противном случае эпигон не появился бы. Я была очень осторожна. Подозрение — это еще не уверенность, и я надеюсь, что мои действия были достаточно решительными. Мое теперешнее местонахождение вне досягаемости, о нем не знает никто. Я снова возвращаюсь к Хокусаю.

Я хотела бы провести остаток моих дней на тихом берегу в Орегоне. Место не без своих особенностей. Но, кажется, Рильке сказал, что жизнь — это игра, которую мы должны начинать, не узнав хорошенько ее правил. Узнаем ли мы их когда-нибудь? И действительно ли это правила?

Вероятно, я читаю слишком много стихов.

Но что-то, что кажется мне правилом, требует, чтобы я сделала это усилие. Справедливость, долг, месть, защита — должна ли я взвесить их по отдельности и определить процент их участия в том, что движет мною? Я здесь, потому что я здесь, потому что я следую правилам — какими бы они ни были. Мое понимание ограничено результатами. Его — нет. Он всегда мог делать интуитивные скачки. Кит был мудрец, ученый, поэт. Такое богатство. Я беднее во всех отношениях.

Кокусо, хранитель всех, кто родился в год тигра, разрушь это настроение. Я не хочу его. Оно не мое. Пусть это будет болью старой раны, даже обновленной воспалением. Но я не могу позволить ей овладеть мною. Покончи с ней поскорее. Моя боль в сердце, и мои причины благородны. Дай мне силы отделить себя от этого.