Андрей Воронин - Слепой. Живая сталь

• Название: Слепой. Живая сталь
• Автор: Андрей Воронин
• Жанр: Боевик
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-083298-9

В венесуэльском городе Сьюдад-Боливаре запущен в эксплуатацию вагоностроительный завод. Однако, помимо официального производства, на нем имеется подпольный цех по сборке танков. Одновременно с запуском этого завода вся страна оплакивает скончавшегося от тяжелой болезни команданте. На похоронах кто-то замечает, что у покойника «не его уши». Этот факт дает повод усомниться в том, что лежащий в гробу – действительно Уго Чавес. Связаны ли между собой эти события, и если связаны, то как – в этом предстоит разобраться агенту ФСБ Глебу Сиверову по кличке Слепой.

---

Упустившие пленника конвоиры одинаковым движением забросили за спины курящиеся синеватым пороховым дымком автоматы. Один из них – тот, что говорил по-английски, – достал из нагрудного кармана рубашки пачку сигарет, сунул одну в зубы, а остальные протянул коллеге. Сигареты были самые обыкновенные и не содержали в себе ничего, кроме выращенного на местных плантациях табака.

– Надеюсь, мы в него не попали, – сказал он, – иначе капитан спустит с нас три шкуры.

– Если попали, – выковыривая из предложенной пачки сигарету, с ухмылкой отозвался второй конвоир, – то нам достался какой-то уж очень невезучий гринго.

Они закурили, но тут же были вынуждены спрятать сигареты за спину, поскольку капитан Гонсалес, как обычно, был легок на помине.

– Ушел? – спросил он, щурясь из-под козырька кепи на раскинувшееся внизу волнистое море курчавой зелени.

Спрашивать было незачем: колыхание крон и вспархивающие над лесом стайки спугнутых появлением человека птиц отмечали путь беглеца так же ясно, как если бы тот двигался по открытой местности, держа в руках большой, заметный издалека транспарант со своим именем и воинским званием.

– Да, сеньор капитан, – в один голос подтвердили конвоиры.

– Мы сделали для него все, что могли, – добавил тот, что владел английским. – Осталось только дать ему денег на дорогу, но тогда бы он, наверное, удивился, а то и заподозрил бы, что это розыгрыш.

– Что ж, свою увольнительную вы заработали, – сказал капитан Гонсалес. Соседствующее с кокардой у него на лбу полукружье латунных пятиконечных звездочек придавало сеньору капитану некоторое сходство с бутылкой коньяка четырехлетней выдержки, но никому из его подчиненных это сравнение на ум не приходило по той простой причине, что они привыкли обходиться выпивкой попроще. – Надеюсь, генерал Моралес будет доволен. Всем будет спокойнее, если гринго клюнут на его приманку и перестанут, наконец, совать в наши дела свой длинный нос. Передайте Хуанито, чтобы начинал сворачивать лагерь. И дайте команду бульдозеристам, пусть немедленно прекращают этот балаган и возвращаются на объект. Машины уже в пути, через полчаса техника должна быть готова к погрузке.

Глава 4

Лес рубят – щепки летят. Глеб Сиверов всеми фибрами души ненавидел эту поговорку, но время от времени обстоятельства вынуждали его действовать в полном соответствии с ней.

Снегопад, постепенно усиливавшийся на протяжении последних двух дней, к утру превратился в метель – да нет, в настоящую пургу, в снежный буран, какого Москва не видела уже много лет подряд. Свирепый порывистый ветер мчал косые полотнища снега почти параллельно земле, видимость то и дело падала до нуля, чему немало способствовал сырой оттепельный туман, заполнивший собой каменные ущелья городских улиц. Дороги заметало раньше, чем их успевали расчистить. Колесные тракторы с оранжевыми мигалками и навесными бульдозерными лопатами стойко и обреченно бодались с прямо на глазах растущими посреди проезжей части сугробами, а метель, пританцовывая в ритме вальса, шла за ними по пятам, заметая следы покрышек, сглаживая углы и выступы и превращая город в ровное снежное поле.

Штормовое предупреждение поступило своевременно, но толку от него не было никакого, поскольку справиться со снежным шквалом такой интенсивности коммунальные службы заведомо не могли. Были приняты все необходимые меры по минимизации последствий стихийного бедствия – так, по крайней мере, утверждали официальные сводки, – после чего всем обитателям заметаемого тысячами тонн снега гигантского мегаполиса, кроме дворников и водителей снегоуборочных машин, осталось только одно: смириться с неизбежным и терпеливо ждать весны.

Только наивный чудак, не имеющий ни малейшего представления о том, чем живет, дышит и руководствуется в своих действиях среднестатистический российский чиновник, может полагать, что в такие моменты движимые чувством долга серьезные, облеченные властью, способные справиться с любой проблемой люди с тяжелыми от бессонницы веками пробиваются сквозь метель, стоя на подножке бульдозера, или ночи напролет просиживают в служебных кабинетах, сорванным голосом выкрикивая в трубки многочисленных телефонов по-военному отрывистые команды. Густой табачный дым лениво клубится в конусе света от настольной лампы, на свесившейся со стола подробной карте столицы остывает в стакане с массивным литым подстаканником недопитый чай… Воспользовавшись короткой паузой, человек в белой рубашке с наполовину распущенным галстуком и расстегнутым воротником берет со стола стакан, делает глоток, морщась от горечи чересчур крепкой заварки, закуривает невесть которую по счету сигарету и, подойдя к окну, с тревогой и ожиданием смотрит в исполосованную метелью темноту. Его умное волевое лицо осунулось от усталости, но об отдыхе не может быть и речи: он ждет очередного тревожного звонка, готовясь лицом к лицу встретить новую проблему, решить которую может только он, и никто, кроме него…

Держи карман шире!

Руководитель по-настоящему хорош лишь тогда, когда возглавляемый им коллектив может спокойно и плодотворно работать без вмешательства с его стороны. А если не может, значит, руководитель ни на что не годен, и его надо гнать взашей. Никто не станет спорить (по крайней мере, вслух) с тем, что этой страной управляют грамотные, очень неглупые, компетентные люди. И, если означенный руководитель среднего звена в течение энного количества лет не только ни разу не был выгнан взашей, но и уверенно продвигается по служебной лестнице, это означает, что он таки хорош. А раз хорош, значит, встревать в производственный процесс ему незачем – работа организована и налажена, подчиненные решат все проблемы без него. Тем более, что сколько ни прыгай по подножкам бульдозеров и ни ори в телефон, снега от этого меньше не станет.

Логично? Ну, а то!.. К тому же, рано или поздно весна все-таки наступит, и проблема борьбы со снежными заносами решится сама собой. А поскольку до прихода тепла снег все равно никуда не денется, то и надрывать пупок незачем – один ведь он, пупок-то, и другого не предвидится.

Конечно, когда доходит до крайности, и руководство самого высокого уровня начинает метать громы и молнии, требуя совершить невозможное или издохнуть на боевом посту, можно сделать исключение и действительно пожить несколько суток у себя в кабинете – с умным усталым лицом, ослабленным галстуком, крепким чаем и так далее. Но, пока до этого не дошло, заместитель министра жилищно-коммунального хозяйства Москвы Вячеслав Эдуардович Ромашин предпочитал не мешать подчиненным изображать героическую борьбу с разгулявшейся стихией.

Эта политика невмешательства по принципу «вам доверие – с вас и спрос», увы, не избавляла от необходимости ежедневно являться на службу – участвовать в совещаниях, проводить совещания, и так с утра до вечера, пока не потемнеет и за окошком, и в глазах. До настоящего форс-мажора еще не дошло, но дело уверенно продвигалось именно в этом направлении, и Вячеслав Эдуардович мало-помалу начал нервничать.

Когда Вячеслав Эдуардович Ромашин нервничал, всем, кого угораздило подвернуться ему под руку, приходилось несладко. Хорошо изучив своего шефа, водитель служебного автомобиля господина Ромашина в это утро поднялся с постели ни свет ни заря. Головомойки все равно было не избежать, но головомойка головомойке рознь. Когда пассажир просто вымещает на тебе дурное настроение, вызванное необходимостью в кои-то веки заняться своими прямыми обязанностями, это одно. А втык за допущенное по твоей вине опоздание на совещание у министра – о, это уже совсем другое дело! Как говорится, было бы за что – вообще убил бы…

С учетом дорожной обстановки, которую так и подмывало назвать катастрофической, выехать следовало как можно раньше. Несмотря на штормовое предупреждение и прочие неприятные вещи, господин Ромашин не посчитал нужным поступиться своими привычками и провел эту ночь не в городской квартире, а в загородном доме, расположенном недалеко от Барвихи. (Когда новые знакомые его об этом спрашивали, он отвечал, что живет не около, а в Барвихе; звучало это солидно, а заключенная в таком ответе ложь была совсем крошечной, невинной – не ложь, собственно, а так, вполне допустимая в бытовом разговоре маленькая неточность).

Наспех выпив большую кружку крепкого черного кофе, водитель вышел из квартиры. Заранее зная, какое веселенькое утро ему предстоит, он договорился с начальником ведомственного гаража и с вечера поставил служебную машину Ромашина у себя во дворе, под окнами. Это автоматически порождало необходимость утром выкапывать ее из сугроба и дольше обычного прогревать двигатель, зато экономило почти час, который в противном случае пришлось бы потратить на дорогу до гаража.

Было начало шестого утра, на дворе стояла кромешная темень, лишь слегка разжиженная светом уличных фонарей. Ветер трепал одежду и забивал дыхание, по двору вдоль и поперек гуляли полотнища и косые крутящиеся столбы летящего со страшной скоростью снега. Сойдя с крыльца, водитель сразу же выше щиколотки провалился в сугроб; порыв ветра, как в парус, ударил в деревянный штык снеговой лопаты, едва не вырвав ее из руки и исторгнув из груди водителя сердитый непечатный возглас.