Принцесса Диана - Принцесса Диана. Жизнь, рассказанная ею самой

• Название: Принцесса Диана. Жизнь, рассказанная ею самой
• Автор: Принцесса Диана
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-9955-0735-2

Ее обожал весь мир – и ненавидела собственная родня. По ней сходили с ума миллионы мужчин – а муж променял ее на старую любовницу, не блещущую красотой. За ее венчанием наблюдали более миллиарда телезрителей, ее «райской жизни» завидовали все женщины мира – но она в отчаянии спрашивала принца Чарльза: «За что ты вверг меня в ад?»

Эта книга – не просто автобиография, не дневник, не мемуары, даже не исповедь – это крик души самой желанной женщины в мире, у которой было все, кроме любви и женского счастья. Ведь обожание толпы и поклонение миллионов – еще не любовь…

Успела ли она узнать это чувство после разрыва с принцем Чарльзом? Был ли ее последний мужчина достоин руки принцессы Дианы? О чем она сожалела больше всего, чего опасалась после развода, кому верила, кого подозревала, о чем думала в последние дни? Почему так отчаянно спешила жить – как будто не просто предчувствовала трагический финал, а знала наверняка?.. Казалось, нам уже не получить ответы на эти вопросы; казалось, леди Ди унесла свои тайны в могилу, если бы не эта сенсационная книга, проливающая свет на самые запретные страницы ее биографии.

---

Чарльз твердил, что это просто многолетняя дружба, я, конечно, не верила и была права. Женское чутье подсказывало, что никакой дружбой их отношения никогда не были, они любовники и таковыми останутся. Время показало, насколько я права. Видимо, эта моя правота и то, что я все понимала, злило Чарльза больше всего. Он приходил в ярость, стоило упомянуть Камиллу!

– Почему ты злишься, если она просто друг?

– Ты ничего не понимаешь!

Я понимала все, и понимала правильно. И он тоже понимал. Мы уже оба знали, что совершили страшную ошибку, но исправить ничего не могли.

Я страдала и худела, в конце концов Чарльз отвез меня в Лондон к врачу. Психиатры прописали кучу успокоительных, от которых я категорически отказалась и снова была права, потому что это обязательно сказалось бы на здоровье Уильяма. Мне не были нужны успокоительные таблетки, мне нужна была любовь мужа и моих новых родственников. А еще отсутствие подозрений в неверности Чарльза.

Но ни того, ни другого не было, я мучилась, подозревала, считала себя никчемной и мешающей теперь уже мужу, страдала от приступов булимии и худела.

– Диана, ну что еще я сказал не так?

Этот вопль отчаянья из уст Чарльза слышался все чаще. Чего он не понимал? Неужели нужно объяснять, что мне нужна его любовь, просто любовь и все. Нужно, чтобы он почаще смотрел на меня, почаще обнимал, просто брал за руку, чтобы говорил, что я молодец, что со всем справлюсь, всему научусь… Чтобы почаще спал со мной, в конце концов!

Но этого я была лишена, мужа раздражали мои слезы, он кричал, я плакала еще горше, Чарльз сердился еще больше, хлопали двери, муж торопился куда-нибудь исчезнуть. Мне оставалось свернуться калачиком и плакать…

Красивая сказка с тысячами восторженных зрителей быстро превратилась в тоскливую правду, я снова не была никому нужна, я снова была одна.

Не знаю, что было бы, не окажись я в положении.

Я переносила беременность довольно тяжело, снова тошнило, кружилась голова, но сознание, что внутри меня зародилась новая жизнь, наполняла гордостью. Возможно, я ношу будущего наследника!

Когда меня уже основательно мутило, но еще не было видно животика, нам пришлось совершить трехдневную поездку в Уэльс. Это было очень важно для Чарльза, потому, даже плохо себя чувствуя, я не отказалась от поездки. Наследник престола с супругой! Народ собрался посмотреть, у многих еще была в памяти наша роскошная свадьба.

Я не сумела воспротивиться выбранному наряду, как когда-то не сумела отказаться от взрослого голубого костюма при помолвке, который старил меня лет на десять.

Теперь тоже был отвратительный костюм в красно-зеленых тонах, что совершенно мне не идет, нелепая шляпка с пером… Добавьте к этому нудный мелкий дождь, холодный ветер и тошноту и получите мое состояние. Да, еще добавьте неуверенность в себе и желание вернуться домой в свою холостяцкую квартиру в кресло с ногами.

И вдруг… Этого не ожидал никто, тем более Чарльз. Принц привык, что его встречают в Уэльсе как доброго знакомого, даже машут флажками, но на сей раз собравшаяся толпа Чарльза словно и не заметила. Произошло то, что потом много раз повторялось в разных уголках мира, – люди кричали мне, они протягивали руки, чтобы только прикоснуться, задержать на мгновение, чтобы я улыбнулась и им тоже.

Так началась наша семейная и моя жизнь в королевской семье. Пройдет пятнадцать лет, прежде чем я стану свободной и смогу сама решать, что мне делать и как себя вести. Или свободной я так и не стала?

Именно это я сейчас и пытаюсь понять. Чтобы понять, освободилась ли, нужно понять, от чего должна освободиться.

Интересно, что, размышляя сейчас над событиями прошлых пятнадцати лет, я отчетливо вижу все свои и чужие ошибки. Ну почему, чтобы их увидеть, нужно сначала совершить, почему ошибки нельзя предвидеть. Моя беда, кажется, в том, что рядом со мной никогда не было человека, который мог за руку провести меня по минному полю, называемому жизнью, или хотя бы указать проход по нему, чтобы я не подрывалась на каждой встреченной по пути мине.

А как у остальных, неужели всех ведут за руку? Наверное, нет, но советуют. Мне советовать некому, единственный человек, который пытался меня предостеречь, Мэри Робинсон, у которой я работала няней, слишком недолго была рядом. Все остальные либо молчали, как мои мама, сестры, либо осуждали, как королевская семья и бабушка, либо просто ахали, как подружки, либо давали вредные советы, как Камилла, либо по долгу работы окончательно запутывали, как многочисленные психологи и экстрасенсы, либо называли истеричкой, как муж.

Чарльз

Чарльз замечательный человек, очень ответственный, дотошный, серьезный, интеллектуально развитый, начитанный… я могу еще долго перечислять его достоинства. Он замечательный отец, который очень ответственно, дотошно, серьезно, интеллектуально подходит к воспитанию детей, проштудировав по этому вопросу множество книг…

Чарльз всегда был взрослым. Мне кажется, что он и родился сразу взрослым и серьезным. На детских фотографиях у него не видно шаловливой улыбки или лукавства, не видно детской непосредственности или просто открытой радости. Его улыбка даже в три года сдержанна и приятна ровно настолько, чтобы ее не сочли откровенным проявлением чувств.

Ему всегда было шестьдесят, даже в двадцать лет! Даже когда он соблазнял девушек в юности, когда танцевал с ними, ухаживая. Он всегда был стариком, умудренным опытом, много знающим о жизни и одновременно не знающим о ней ничего за пределами дворцов, скачек и его обожаемого Хайгроува. Да, еще можно упомянуть Балморал.

Но везде Чарльз в коконе, все до мельчайших деталей происходит по заведенному порядку, каждое действие его слуг расписано, каждая вещь должна лежать на своем месте, быть определенной марки и ни в коем случае не заменяться другой без его на то распоряжения. Чтобы у слуг не возникло искушения самовольничать или сказать, что чего-то не поняли, распоряжения отдаются письменно.

Держать предметы на полочке в ванной в определенном раз и навсегда заведенном порядке – это вполне в духе королевской семьи.

Чарльз очень вдумчивый, он любитель философии, причем с психологическим уклоном, недаром два его любимых автора – Карл Юнг и Лоуренс Ван дер Пост. Исследование глубин личности никогда не сделает характер легким и веселым, Чарльз всегда чем-то озабочен и задумчив, даже когда улыбается. Мне кажется, что он ровесник своему любимому Ван дер Посту, а ведь тот родился в начале века!

При этом принц на удивление беспомощен в быту. Как такое может быть? Из-за уверенности, что за тебя все сделает штат слуг, даже пасту из тюбика на зубную щетку выдавит. Помню свое потрясение, когда увидела вот такую щетку с готовой пастой.

– Зачем?!

– Так удобней.

К этому легко привыкаешь, я, любившая домашнюю работу, тоже быстро отвыкла от нее во дворцах.

Как при этом принц умудрился полюбить прополку сорняков и возню в саду и на конюшне, удивительно.

Первое время меня страшно удивляла его несамостоятельность, вернее, привычка, чтобы абсолютно все делалось слугами. Он был настолько зависим от камердинера Стивена Барри, что не способен сам себе принести рубашку из гардероба, который просто являлся частью большой спальни. Все обязан обеспечить Стивен – принести на выбор несколько комплектов одежды, если не понравилось, принести еще, в выбранную рубашку вставить запонки, завязать галстук, проверить, целы ли пуговицы, не нужно ли что-то почистить, погладить, пришить…

Мне претила такая зависимость, конечно, хорошо, когда вокруг суетятся, но самостоятельность тоже должна быть. Причем отношение к слугам иногда просто неприличное.

Чарльзу страшно не нравилась моя привычка подолгу беседовать со слугами, тем более спускаясь в буфетную или вообще на кухню. В Букингемском дворце мне просто указали на дверь, мол, ваше место вон там, а наше здесь. В Хайгроуве гораздо проще, а привычка ходить вниз в буфетную даже помогла мне понять, когда там бывает Камилла.

Внизу лежала тетрадь с пометками, сколько человек будет на обед или ужин, ужинают ли хозяева, кто именно из гостей приезжает. Это помогало слугам и накрывать на стол, и учитывать расходы тоже.

Сунув любопытный нос в эти записи, я быстро поняла, что означают их сокращения и цветные полосы, после этого не составило труда выяснить, что Камилла почти каждое воскресенье приезжает на ужин после того, как уезжаем мы с детьми. Либо Чарльз заказывает ужин наверх, быстро его проглатывает и устремляется к любовнице в ее поместье.

Теперь мне было достаточно спуститься вниз в буфетную, просто поболтать с дворецким и мимоходом полистать книжку, чтобы я знала, что происходит в доме. Чарльз не мог понять, откуда я все знаю, он бесился, допрашивал слуг, пока однажды не догадался сам дворецкий Пол. С тех пор в книге значились только скупые цифры количества присутствующих на обеде или ужине, безо всяких цветных полос или инициалов.