Айзек Азимов - Фантастическое путешествие II

• Название: Фантастическое путешествие II
• Автор: Айзек Азимов
• Издательство: Эрика
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 5-85775-040-7

Айзек Азимов«ФАНТАСТИЧЕСКОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ»В 2-х книгах

Действие двух романов Айзека Азимова разворачивается в микромире. Уменьшенные до размеров атома герои по своей воле или вынужденно проникают во внутреннее пространство человеческого тела. И оказывается, что, несмотря на крошечные размеры, их ждут вовсе нешуточные испытания, подлинные приключения, реальные опасности, роковые страсти, — словом, все. что обеспечило книгам огромный успех во всем мире.

(Первый роман был написан Азимовым в 1966 году по оригинальному киносценарию Харри Клайнера по заказу компании «Twentieth Century-Fox» после блестящего выхода на экран одноименного фильма режиссера Ричарда Флейшера с участием Рэкел Уэлш и других.

Второй, в свою очередь, был экранизирован под названием «Внутреннее пространство» в 1987 году Стивеном Спилбергом и режиссером Джо Данте. Картина «Внутреннее пространство» была удостоена «Оскара» за лучшие зрительные эффекты. В главных ролях снимались Дэннис Куэйд, Мартин Шорт, Мег Райан и другие.)

---

Это были настоящие джунгли, образованные толстыми, извилистыми жгутами коллагена (он являлся почти универсальным соединительным белком, выполняющим такие функции, как целлюлоза в древесине, но дешевле, так как это был протеин, а не карбогидрат).

Для человека, подвергнутого ультраминимизации, эти жгуты коллагена, в обычных условиях невидимые без электронного микроскопа, выглядели, как стволы деревьев, тянущиеся в разных направлениях в собственном мире, где гравитация мало что значила.

Эти жгуты становились все толще и толще. Моррисон знал, что некоторые из них состоят из эластина и что собственно коллагены могут приобретать различные модификации. Если бы у него была возможность разглядеть полную картину, с позиций еще меньшей минимизации, он смог бы выделить определенную упорядоченность и структуру. В теперешнем же положении все казалось хаотичным.

Моррисон понял, что корабль движется очень медленно. Остальные четверо членов экипажа с интересом разглядывали окружающие их объекты. Никто не ожидал увидеть ничего подобного (Моррисон тоже испытывал безумный интерес, хотя его коньком была не микроанатомия, а электрические характеристики мозга), а если и ожидали, то увиденное превзошло все ожидания.

— Как вы собираетесь добраться до нейрона? Кто-нибудь знает? — спросил он.

Ответил Дежнев:

— Корабль может двигаться только вперед, значит, будем двигаться вперед, пока не проникнем в клетку.

— Как можно двигаться только вперед в этих джунглях? Если мы не может маневрировать, как мы будем обходить препятствия?

Дежнев озадаченно потер подбородок:

— Мы не будем их обходить, мы будем их отталкивать. Если корабль пройдет вплотную с одним из этих объектов, сила притяжения с этой стороны будет больше, чем с противоположной. Следовательно, траектория движения искривится, как у кометы, огибающей солнце, — он улыбнулся. — Космонавты поступают таким образом, когда хотят облететь вокруг спутника или планеты, используя гравитацию.

Конев мрачно заметил:

— Это все-таки коллагенные волокна.

Моррисон добавил:

— Некоторые из них очень массивны. Вы не сможете пройти между ними таким образом. Вы просто столкнетесь с одним из них лоб в лоб и застрянете, а поскольку двигаться мы можем только вперед, что вы будете делать? Этот корабль пригоден только для движения в токе крови, а при отсутствии течения, которое несет его, мы практически беспомощны.

После минутного размышления, Баранова спросила:

— Аркадий, у нас три двигателя и их сопла, насколько я знаю, образуют равносторонний треугольник. Ты сможешь запустить только один из них?

— Нет, все три включаются одновременно.

— Хорошенькое положеньице. Но ты принимал участие в разработке проекта корабля и знаешь все тонкости. Ты можешь модифицировать систему управления таким образом, что двигатели будут включаться по одному?

Дежнев тяжело вздохнул:

— Все говорили мне сотни раз, что я должен упростить конструкцию, что я должен сохранить деньги бюджета, что я не должен делать ничего такого, что может вызвать раздражение официальных лиц.

— Оставь это, Аркадий. Можешь ты что-нибудь сделать или нет?

— Дайте подумать. Нужно найти, из чего сделать выключатель, найти провод. И кто знает, будет ли все это действовать, а если будет., то как долго, и не окажемся ли мы в результате в еще худшем положении. Я понял, что ты задумала: если я смогу запустить только один из двигателей, мы получим несбалансированный толчок.

— Вы сможете управлять кораблем и вам удастся завести двигатель?

— Я попытаюсь, Наталья.

Моррисон бросил зло:

— Почему вы не подумали об этом, когда мы попали не в тот капилляр? Это помогло бы избежать опасности, а то ведь я чуть не погиб, пытаясь вручную повернуть корабль.

— Если бы вы первым не предложили сделать это вручную, мы бы, конечно, могли додуматься до этого, но вряд ли посчитали бы эту идею удачной.

— С чего бы это?

— Нас несло потоком крови, — возразил ему Дежнев. — Корабль имеет обтекаемую форму и сконструирован таким образом, что жидкость свободно скользит по его поверхности, но это только усложняет повороты и движение против течения. Разворот двигателями занял бы гораздо больше времени и энергии, чем вручную. Надо было учитывать и узкое пространство капилляра. Здесь же течения нет, ну а поскольку мы минимизированы, места для нас кругом предостаточно.

— Хватит, — воскликнула Баранова. — Займись делом, Аркадий!

Дежнев подчинился. Убрав крышку, он начал копаться во внутренностях панели управления, что-то невнятно бормоча.

Конев, сцепив руки за головой, проговорил, не оборачиваясь:

— Альберт, может, вы все-таки расскажете нам полученные вами сенсационные новости?

— Сенсационные новости?

— Вы упоминали о них до того, как мы получили сообщение из Грота, что находимся в нужном капилляре. Я имею в виду выкладки об анализе мыслительных волн.

— А, это, — процедил Моррисон, уловив взгляд Калныни.

Она слегка покачала головой и потихоньку приложила палец к губам.

— Да рассказывать-то не о чем, — заметил Моррисон. — Ну, были какие-то смутные видения, которые невозможно оценить объективно Вполне допускаю, что у меня просто разыгралось воображение. Естественно, те, кому я пытался об этом рассказывать, в этом даже не сомневались.

— И у вас не было никаких публикаций на эту тему?

— Нет, ни одной. Я как-то мимоходом на одном из сборищ упомянул об этом, о чем жалею до сих пор. Если вы с Шапировым и слышали что-то, так это было мое нечаянно вырвавшееся слово. А публикация на эту тему означала бы мое научное самоубийство, к чему я никогда не стремился.

— Да, это очень плохо.

Моррисон снова бросил взгляд на Калныню. Та чуть заметно кивнула ему, но ничего не сказала. Ясно было, что она и не могла сказать: весь бы экипаж услышал.

Моррисон беззаботно огляделся вокруг. Дежнев был весь в работе, что-то квохча себе под нос. Конев смотрел прямо перед собой, погрузившись в свои путаные мысли. Сидевшая за Калныней Баранова внимательно изучала экран компьютера, делая при этом какие-то заметки. Моррисон и не пытался их прочитать. Он мог бы прочитать вверх ногами английские буквы, но он не достиг еще такого совершенства в русском.

За ним наблюдала только сидевшая слева Калныня.

Моррисон сжал губы и перевел свой компьютер в режим текстового редактора. В память компьютера не была заложена кириллица, но он стал писать русские слова латинскими буквами: «ЧТО-ТО НЕ ТАК?».

Она помедлила, возможно, пытаясь вчитаться в латинский шрифт. Потом ее пальцы пришли в движение, и она напечатала: «НЕ ДОВЕРЯЙ ЕМУ. НИЧЕГО НЕ ГОВОРИ». И тут же все сбросила.

Моррисон набрал: «ПОЧЕМУ?»

Калныня ответила: «НЕ ВО ЗЛО, НО ИЗ ЧЕСТОЛЮБИЯ, ПРЕВОСХОДСТВА И ВЫСОКОМЕРИЯ ПОЙДЕТ НА ВСЕ, ВСЕ, ВСЕ».

Слова тут же исчезли, а она упрямо отвернулась.

Моррисон обдумывал ее поведение. Неужели это всего лишь мстительность отвергнутой женщины?

В любом случае это не имело никакого значения. Он и не собирался затрагивать проблем, о которых не рассказывал ранее — в письменной или устной форме. Сам ведь он не хотел причинять никому зла, но там, где дело касалось его честолюбия, превосходства и высокомерия, он не пошел бы «на все, все, все». Да и на что он мог пойти? Ведь в данный момент делать было практически нечего. Разве что то единственное, никак не связанное с его нынешним положением, но что уже начало постепенно занимать его мысли, изгоняя из головы все остальное.

Он повернулся к Барановой, все еще в задумчивости смотревшей на экран. Ее пальцы потихоньку барабанили по ручке сиденья.

— Наталья?

— Да, Альберт, — отозвалась она, не глядя.

— Мне неприятно говорить о таких отвратительных реалиях, — он перешел на едва слышный шепот, — но меня мучают мысли о мочеиспускании.

Она подняла на него глаза, и он заметил, что уголки ее губ слегка подрагивают. Она не стала понижать голоса:

— А зачем об этом думать? Надо делать!

Моррисон ощутил себя маленьким мальчиком, поднявшим руку, чтобы получить разрешение покинуть комнату. Хотя понимал, что причин для этого нет.

— Не хочется быть первым.

Баранова нахмурилась, словно принимая на себя в этом деле роль учительницы.

— Но ведь это в любом случае глупо, а вы ведь не дурак. Я вот о себе уже один раз позаботилась.

И, слегка передернув плечами, заметила:

— Я уже давно убедилась, что напряжение способствует этому процессу.

Моррисон теперь тоже в этом убедился. Он снова зашептал:

— Легко вам говорить. Вы там, сзади, одна. — Он слегка кивнул при этом в сторону Софьи.

— И что теперь? — Баранова покачала головой. — Надеюсь, вы не потребуете, чтобы я соорудила