Евгения Горская - Дар или проклятие

• Название: Дар или проклятие
• Автор: Евгения Горская
• Жанр: Детектив
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-74685-9

Услышав от подруги, что она видела ее мужа с другой женщиной, Наташа почти не удивилась. Она давно уже мысленно поставила на их браке крест, ведь от мамы ей передался дар предчувствовать беду… Проблемы на работе заставили на время забыть о личных переживаниях: кто-то пытался проникнуть в ее компьютер. Но кому и зачем это могло понадобиться? У Наташи нет врагов, ее уважает начальник, она очень дружна с его маленьким сынишкой Сережей, которого тот частенько приводит на работу. Александрина, жена шефа, даже начала ревновать… А потом события стали развиваться совсем непредсказуемо! У Наташи пропал мобильник, и она, сопоставив факты и доверившись своему дару, поняла: телефон украли, чтобы с его помощью обманом выманить Сережу из школы. Надо срочно придумать, как предотвратить похищение мальчика!

---

Четверг, 12 ноября

Вершинина разбудил телефон. Он был уверен, что это Зоя, и, снимая трубку, чувствовал себя виноватым: он три дня не звонил тетке.

Зоя приходилась бабушке племянницей. Когда-то давно, еще семнадцатилетней девушкой, Зоя приехала в Москву поступать в институт, поступила, изредка навещала тогда еще совсем малознакомых родственников и вскоре искренне к ним привязалась. Она совсем молодой потеряла родителей и стала для бабушки и деда почти дочерью.

Сейчас Зоя была единственной родственницей Вадима, не считая отца и матери. Впрочем, их-то Вадим как раз родственниками не считал. А Зою любил. И она его.

– Вадим? – спросил отец.

– Да.

– Как дела?

– Нормально.

– Как мама?

– Спроси у нее.

Отец помолчал.

– Помощь какая-нибудь нужна?

– Нет.

Помощь ему была нужна давно, в шесть лет.

– Ты звони, если что…

Вадим не ответил, и отец положил трубку.

Последний раз он видел отца на похоронах бабушки. Сам бы он ему, конечно, ничего сообщать не стал, сообщила Зоя. А может быть, мать. У нее тогда был «светлый» период, она не пила месяца два. На поминках бабушки как раз и начала…

Отец пришел на похороны, положил цветы на гроб, постоял рядом с матерью, перекинулся парой слов с Вадимом и отбыл назад, в свою жизнь, где не было места ни матери, ни Вадиму, ни умершей бабушке.

Зоя с отцом, по-видимому, перезванивалась, потому что иногда пыталась говорить с Вадимом о нем, но Вершинин такие разговоры немедленно пресекал, и тетка замолкала.

Кое-что он, конечно, знал. Знал, что с женщиной, к которой отец ушел, когда ему, Вадиму, было шесть лет, он прожил меньше двух лет, потом была еще одна женщина, а потом вроде бы еще одна.

Вадиму было наплевать на отца и на всех его женщин.

Он дернул головой, стряхивая всякое воспоминание об отце, как делал это начиная с тех пор, когда ему исполнилось семь лет, прошел в прихожую, достал из кармана куртки мобильный и стал звонить Наташе.

Петр Михайлович с трудом заставлял себя слушать важных и нужных людей, сидевших напротив за роскошным, темного дерева столом. Ему все время хотелось отвести взгляд от выступавших мужчин и уставиться на большое, с крупными светлыми листьями дерево в кадке. С тех пор как он в самолете вскрыл конверт, вынутый из почтового ящика перед поездкой в аэропорт, он не мог думать ни об этих переговорах, ни о делах фирмы вообще, ни о чем, кроме того, что было написано в анонимном письме на его имя.

Сначала он жалел, что в последний момент вынул конверт из почтового ящика, и мечтал, чтобы письмо достала жена, прочитала его, потом уничтожила, и он жил бы как раньше, ничего не зная. Поразмыслив, он решил, что Александрина конверт вскрывать не стала бы, она никогда не лезла в его дела, почти ими не интересовалась, но относилась к ним с уважением. К тому же она была женщиной исключительно интеллигентной и читать чужое письмо не стала бы ни при каких обстоятельствах. И теперь он был рад, что страшное знание пришло к нему в самолете, что он еще несколько суток не увидит жену и у него есть время, чтобы все обдумать.

В письме сообщалось, что его жена изменяет ему, причем с человеком, которого он всегда считал если не другом, то, по крайней мере, достаточно близким приятелем. Он перечитал письмо несколько раз, как будто пытался выучить наизусть. Хотя достаточно было и одного раза: он знал, что все написанное там – правда, и сейчас удивлялся, что еще за миг до того, как вскрыл конверт, был уверен, будто с ним такого никогда не может случиться, что он очень нужен жене и потерять его для нее было бы невосполнимым горем. Не то чтобы он специально думал об этом, просто был в этом уверен, и эта уверенность давала ему желание и силы работать, уставать и отдыхать, играть с сыном и провожать его в школу… Жить.

Он внимательно следил за губами собеседников, кивал, если на него выжидающе смотрели, и равнодушно удивлялся, что слова, которые произносят сидящие напротив люди, совершенно не откладываются у него в голове. Он в который раз приказал себе забыть о письме, о жене, о том, что он не знает, как теперь жить. Он должен выполнить все, что собирался выполнить до получения страшного письма, в конце концов, он директор фирмы, от него зависят люди, и он просто обязан искать и находить работу своим сотрудникам.

Он в последний раз посмотрел на светлые листья диковинного дерева в кадке и уверенно включился в разговор.

Когда задергался телефон к кармане, Петр Михайлович, увидев вызов жены. извинился перед присутствующими, твердо сказал в трубку:

– Я занят, Саша, – и нажал отбой.

Часа за полтора Наташа сделала все, что не смогла сделать вчера, решила передохнуть и спустилась в буфет на первый этаж. Когда директор приводил в офис сына, Наташа с Сережей, как правило, обязательно спускались в буфет и подолгу выбирали конфеты или печенье. Сережа вообще делал все очень обстоятельно. Пожилая буфетчица спрашивала, ее ли это ребенок, и, не дожидаясь ответа, утверждала, что он очень на нее похож. Почему-то это казалось им обоим очень смешным, и они начинали смеяться, как только заворачивали за угол коридора, откуда буфетчица не могла их видеть.

Наташа купила пачку печенья и, уже поднимаясь в лифте, вспомнила, что на Юле вчера был новый свитер, а она, Наташа, не только не похвалила обновку, но даже как будто и не заметила. Свитер высокой и статной Юле шел, похвалить было нужно, и Калганова слегка расстроилась.

Дальше рабочий день опять шел как обычно, пока не позвонил Виктор. Наташа смотрела на телефон, слушала тихий перебор аккордов и боялась ответить, и, как вчера, в горле снова стоял сухой горячий ком. Она никогда не думала, что расставаться будет так тяжело. Впрочем, она никогда раньше вообще мысли не допускала, что они расстанутся. Совсем давно, до аварии, ей было просто страшно подумать о таком, ей казалось, что она умрет в ту же секунду, когда Витя ее бросит. И потом, когда она научилась трезво его оценивать, видела все его слабости и недостатки и понимала, что он совсем не такой, каким она хотела бы видеть своего мужа, Наташе просто не приходило в голову, что они могут расстаться. Он давно стал для нее таким же родным, как родители, которые тоже иногда ее раздражали, но от этого не становились менее родными.

– Наташа, я понимаю, тебе хочется меня наказать построже, но поговорить-то можно?

Как вчера, после первых же его слов ком в горле растаял, и Наташа снова была уверена, что все сделала правильно.

– Витя, я не нянечка в детском садике, а ты не маленький мальчик, и я не могу тебя наказывать. Не звони, это только лишняя нервотрепка для нас обоих.

Ей было жаль мужа и противно с ним разговаривать, и стыдно, что о Вадиме она думает больше, чем о Викторе, с которым прожила девять лет, и ясно, что изменить что-либо уже невозможно.

Она попялилась в экран компьютера, поняла, что разговор вывел ее из состояния равновесия, достала из стола сигарету, отправилась курить на пожарную лестницу и только тогда вспомнила о Стасе. Вернее, не то чтобы она совсем не помнила о том, что рассказал ей вчера Морошин, просто рассказ этот интересовал ее гораздо меньше, чем Вадим, Виктор, девушка Катя в розовом халате и даже ее вчерашние ошибки в программе.

Сейчас, закурив в одиночестве на полутемной лестничной площадке, Наташа ясно представила, как сослуживец пробирается ночью в помещение фирмы, потом поразмышляла о том, зачем кому-то нужно следить за женой шефа, ничего не придумала, вернулась на собственное рабочее место и не сразу заметила, что исчез телефон.

Наташа обычно клала мобильный на стол рядом с клавиатурой, но случайно могла сунуть в сумку. Она перерыла сумку, перебрала бумаги на столе, наконец догадалась набрать номер с городского аппарата, но мобильный не отозвался.

И тогда Наташа в буквальном смысле похолодела от страха. Все, что недавно казалось ей совершенно необъяснимым, стало ясным и понятным, и можно было только удивляться, что она не догадалась раньше.

В офисе никогда ничего не пропадало. Никогда и ничего за все годы, что Наташа здесь работала, а работала она почти с самого основания фирмы. Зарплаты у сотрудников были достаточно высокими, и красть чужой телефон никому бы в голову не пришло. Кому-то был нужен именно ее телефон, именно ее.

Озерцов с дружком следили за женой шефа только до того момента, пока та не забирала сына из школы. После этого Александрина их не интересовала. Почему? Да потому, что нужен им был Сережа. За него директор и его жена отдадут все, что имеют. Все деньги, какие у них есть и которые они смогут собрать. Никакой другой шантаж, а следить за Александриной имело смысл только ради шантажа, гарантированных денег не принес бы.

Конечно, у Александрины мог быть любовник, и парни, раздобыв доказательства, стали ее шантажировать, но ведь она не дурочка, чтобы целоваться с любовником в машине или в кафе на виду у всех, да и преследователи вряд ли учились в школе ФСБ и сумели бы собрать непробиваемые доказательства.