Диана Джонс - Сказочное невезение

• Название: Сказочное невезение
• Автор: Диана Джонс
• Жанр: Сказка
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-389-09025-5

Английская писательница Диана Уинн Джонс считается последней великой сказочницей. Миры ее книг настолько ярки, что так и просятся на экран. По ее бестселлеру «Ходячий замок» знаменитый мультипликатор Хаяо Миядзаки, обладатель «Золотого льва» – высшей награды Венецианского кинофестиваля, снял одноименный анимационный фильм, завоевавший популярность во многих странах.

Конраду не везло всю жизнь – с ним то и дело случались неприятности. К счастью, его дядя был волшебник и быстро нашел причину: оказывается, Конрад в прошлой жизни сделал что-то не то. Точнее, не сделал кое-что важное. И если срочно не исправить оплошность, Злой Рок его погубит. Вот и пришлось Конраду вместо того, чтобы идти учиться дальше, отправляться в загадочный и роскошный замок высоко над родным городом, наниматься слугой и с головой погружаться в тайны обитающего там аристократического Семейства. Хорошо еще в первый же день он подружился с неким Кристофером, который знал себе цену, умел колдовать и тоже кое-кого разыскивал.

---

– Я тебя умоляю, душенька! Я знать ничего не желаю про деньги. Амос, а пирожные есть?

Настал мой черед вздрогнуть, потому что мистер Амос проговорил:

– Конрад, подай, пожалуйста, пирожные.

Они оказались на самом дне тележки, на еще одном серебряном блюде. Я чуть не потерял равновесие, пока его вытаскивал. Блюдо и само-то было тяжеленное, да еще и нагруженное крошечными пирожными, явно вкусными до умопомрачения. Ароматы крема, фруктов, розовой воды, миндаля, меренг и шоколада так и хлынули мне в нос. Я почувствовал, как забурчало в животе. Мне звук показался таким громким, что я не смог после этого придумать, как бы поэлегантнее подать пирожные. Я просто подошел к графине и протянул ей блюдо.

Мистер Амос снова нахмурился. Я чувствовал, что он думает: слишком уж я незамысловато его подаю.

По счастью, долго держать блюдо на весу мне не пришлось. Похоже, графиня просто хотела сменить тему. Взяла она всего три пирожных. Леди Фелиция – одно. Я, наверное, до конца дней не пойму, как они утерпели и не слопали их все до последнего.

Засим последовало еще одно священнодействие: все предметы с должной церемонностью были водружены обратно на тележку. Мистер Амос и Эндрю отвесили по поклону. Оба искоса зыркнули на нас, из чего мы поняли, что тоже должны отвесить по поклону. После этого нам позволили выкатить тележку обратно в вестибюль.

– Чайная церемония закончена, – пробормотал Кристофер под ее дребезг.

Но он ошибся. Мистер Амос остановил нас посреди вестибюля и принялся распекать. Мне, по крайней мере, было очень стыдно.

– В присутствии членов Семейства! – повторял он снова и снова. – Один распускает хвост, как павлин, а другой топчется, как деревенщина! – Потом он перешел к тому, как мы стояли. – Нечего таращиться в пространство как идиоты; вы не солдафоны, вставшие по стойке «смирно». Вы работаете в благородном семействе. Вести себя нужно достойно. В следующий раз берите пример с Эндрю. Он стоит у стены так, будто это самое естественное дело.

– Да, мистер Амос, – повторяли мы несчастными голосами.

В конце концов он нас отпустил, и мы спустились по каменной лестнице. Только это был еще далеко не конец суматошного дня. Нас ждала мисс Семпл, чтобы показать нам подклеть. Кристофер попытался спетлить, но она обернулась, бросила на него мягкий, но очень проницательный взгляд и покачала головой. Кристофер мрачно потащился за ней. Я тоже потащился, но вполне покорно. Мне уже стало ясно, что я застрял здесь как минимум на неделю, до возвращения графа Роберта, а потому стоило изучить окрестности.

Подклеть оказалась огромной. На следующий день пришлось мне все показывать заново, потому как с одного раза было ну никак не запомнить. С первого раза в памяти остались лишь разные пары и запахи: из нескольких кухонь и из прачечной – и люди в коричнево-золотистой форме, снующие вокруг. Тут были ледники и кладовки, набитые провизией, были запертые двери винных погребов. Как минимум одна комната была забита исключительно посудой, и две девицы неустанно перемывали ее. Я страшно удивился, когда мисс Семпл сообщила, что это приборы для прислуги. Дорогой фарфор, тот, что для Семейства, находится наверху, в другой кладовой, и за него отвечают другие горничные. Семейство и Прислуга были как бы двумя разными мирами, которые пересекались лишь в определенное время и в определенных местах.

Кристофера все это изумило.

– Дело тут в моем положении наблюдателя, Грант, – сказал он мне. – Оно позволяет мне смотреть на все эти племенные порядки со стороны. Признай, странная ведь ситуация, когда такая толпа носится по нижнему этажу только ради того, чтобы угодить двум женщинам.

Изумился он до такой степени, что за ужином из него просто сыпались вопросы. Группа слуг, к которой нас приписали, ужинала в верхней зале в семь – в восемь мы должны были быть готовы прислуживать Семейству за ужином. Их ужин назывался Вечерней Трапезой и был крайне официальным событием; впрочем, и наш ужин проходил в довольно официальной обстановке. Куча слуг собралась за большим столом в одном конце огромного зала. В другом конце стояли стулья, лежали журналы, а также висела доска с лампочками, только поменьше, – на случай, если мы кому-то понадобимся во время еды; телевизора не было. Эндрю поведал мне не без грусти, что телевизионного сигнала в Столлери нет, ну вот хоть плачь. Пока Эндрю вроде бы был самым приятным из слуг, с которыми мы успели познакомиться.

В общем, за столом было шестеро лакеев, а еще мы, хилый старикашка с заложенным носом (то ли швейцар, то ли бухгалтер, то ли кто-то еще) и куча женщин. Мисс Семпл, разумеется, – она объяснила мне, что щеголеватая пожилая дама – горничная графини, а такая же щеголеватая дама помоложе – горничная леди Фелиции. Эти две дамы оказались довольно противными. Разговаривали они только друг с дружкой. Тут же были смотрительница верхней буфетной, старшая горничная, старшая поломойка и еще несколько всяких старших. Хьюго тоже полагалось тут быть, но он уехал в Лудвич с графом Робертом. Остальные слуги питались в нижней зале, за исключением мистера Амоса – мисс Семпл сказала, он ужинает один.

Тут же была миссис Балдок. Она была домоправительницей, но я про себя называл ее директрисой. Такой здоровущей особы я еще никогда не видел: толстенная, ростом за метр восемьдесят, со стального цвета седыми волосами и огромным бюстом. Прежде всего бросались в глаза яркие красные пятна на обеих ее щеках. Кристофер сказал, что румянец у нее нездоровый. Она вплыла в залу последней. При ее появлении все встали. Миссис Балдок произнесла короткую молитву, а потом оглядела стол и тут заметила нас с Кристофером.

– Завтра утром ровно в девять тридцать прошу вас обоих в покой домоправительницы, – проговорила она.

Мне эта фраза показалась настолько зловещей, что я чуть не до конца ужина не поднимал головы и не произносил ни слова. Кристофер – другое дело. Принесли еду – вкуснейший мясной пирог с целой горой картофеля в масле: втащили блюдо четыре горничные. Миссис Балдок разрезала пирог, потом горничные обнесли нас всех. За еду все принялись только после миссис Балдок.

– Что это? – спросил Кристофер, когда горничная принесла ему его кусок.

– Мясной пирог, сэр, – ответила девушка.

Она была почти ровесницей Кристофера, и сразу было видно, что она считает его ну просто рас красавчиком.

– Я не о том; как это так, что слуги прислуживают слугам? – пояснил Кристофер. – Вы сами-то когда ужинаете?

– У нас сытный полдник в шесть тридцать, сэр, – ответила девушка, – только…

– Сколько же здесь приемов пищи! – не унимался Кристофер. – Выходит, что нужна отдельная кухня и еще куча прислуги, которая обслуживает вас?

– Ну, вроде того, – ответила девушка, нервно поглядывая на миссис Балдок. – Сэр, я прошу прощения, нам не положено разговаривать во время обслуживания.

– Ну, тогда я у тебя спрошу, – обратился Кристофер к Эндрю. – Как по-твоему, обслуживание тут никогда не прекращается, да? Сейчас мы поужинаем, чтобы прислуживать Семейству, а эти юные прелестные создания поели в шесть тридцать, чтобы прислуживать нам. А чтобы обслужить их, кто-то еще должен поужинать в шесть, а до того кто-то – еще раньше, чтобы и их обслужить тоже. Выходит, кто-то из слуг ужинает тогда, когда у нормальных людей завтрак – иначе все эти приемы пищи просто не втиснуть.

Эндрю рассмеялся, а вот некоторым другим лакеям эта шутка совсем не понравилась. Один из них, по имени Грегор, сердито пробормотал:

– Ишь ты, шутничок нашелся!

А другой, по имени Филипп, сказал:

– Думаешь, ты тут самый умный, да?

За спинами у них четверо горничных изо всех сил старались не хихикать, а с дальнего конца стола взирала миссис Балдок. Собственно, взирали все. Почти все старшие разгневались, личные горничные ужаснулись, а миссис Балдок просто взирала без всякого выражения. Невозможно было понять, оценила ли она речи Кристофера или сейчас уволит его прямо на месте.

– То есть готовят здесь беспрерывно, – подытожил Кристофер. – Как же вы справляетесь, если кухни всего три?

Тут миссис Балдок открыла рот. Она сказала:

– И еще пекарня. Атеперь помолчите, юноша.

– Слушаюсь, мадам, – сказал Кристофер. – Пирог отменный, в какой бы кухне его ни испекли.

Они с миссис Балдок устремили друг на друга взгляды через весь стол. Все головы поворачивались от одного к другому, как на теннисном матче. Кристофер обаятельно улыбнулся.

– Всего лишь любопытство, мадам, – сказал он.

Миссис Балдок в ответ только хмыкнула и погрузилась в еду.

Кристофер поглядывал на нее исподтишка, не переставая задавать вопросы.

Глава седьмая

Едва ужин закончился, нам сразу пришлось подскочить. Оставив горничных убирать посуду и хихикать Кристоферу в спину, мы помчались вслед за лакеями по лестнице в столовую. Она оказалась мрачной комнатой с высокими потолками, чем-то похожей на залу с черным полом. Мистер Амос дожидался, чтобы показать нам, как складывать жесткие белые салфетки в форму замысловатого кораблика, а потом – как правильно создавать два серебряных островка из столовых приборов и винных бокалов на блестящей черной поверхности стола. У каждого ножа, вилки и ложки было свое, строго определенное место.