Дмитрий Силлов - Никто не уйдет

• Название: Никто не уйдет
• Автор: Дмитрий Силлов
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-085018-1

Рэдрик Шухарт пожелал «счастья для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженным». Но его желание обернулось большим горем для жителей Хармонта. Город оцеплен воинскими подразделениями, отгорожен от остального мира колючей проволокой. Люди с признаками мутаций отправлены в лаборатории для научных исследований. И, вдобавок ко всему, в развалинах старого завода вновь активизировалась одна из самых загадочных аномалий Зоны – «Бродяга Дик», грозя выбросить в мир людей запредельный ужас иного мира.

Но из иномирья приходит не только непобедимое зло. В Зоне Хармонта появляется «побратим смерти», сталкер по имени Снайпер. Смертельно раненный, но непобежденный… Сможет ли он выжить и помочь Шухарту вернуть гражданам Хармонта их город? Сложный вопрос, и очень непростая задача даже для опытных сталкеров. Ведь их могущественный враг уже давно решил, что непокорных ждет лишь одна участь: никто не уйдет из Зоны живым.

---

Здесь же другое. По-подлому, как «паутина», растянутая в углу. Когда человек для нее – тупая добыча, идущая на серебристое поблескивание нитей. Или как сейчас, на миражи и сладкие ментальные посылы «разрыва».

– Каждый охотится как умеет, да? – хрипло проговорил Рэд. – Сволочь…

«Разрыв» не ответил, мигом потеряв интерес к слишком сложной добыче. Хотя мог, наверно, с досады долбануть по мозгам чем-нибудь потяжелее наведенных глюков. Но не стал, не снизошел. Наверно, не в кайф ему рефлексировать. Ему приятнее, чтоб жертва сама прыгнула в его лениво раззявленную пасть, тогда он, наверно, себя великим охотником считает и тащится с этого…

– Стоп, – сказал сам себе сталкер, после чего усиленно растер лицо жесткими ладонями, чтоб горело, чтоб ощущение реальности быстрее вернулось. – Стоп, Шухарт. Еще немного, и ты точно с катушек съедешь. Ты уже с аномалиями как с живыми разговариваешь. Так, глядишь, скоро они тебе отвечать начнут. И тогда всё, амба, приехали…

Разговаривать с самим собой всяко лучше, чем с жуткими порождениями Зоны. Этим почти каждый сталкер грешит, иначе от всего, что тебя здесь окружает, реально тронуться можно. Так что это нормально, да и чего с умным человеком не поговорить? Сталкерство вообще профессия неординарных одиночек, привыкших к смерти относиться как к старой подруге, к которой в гости зайти никогда не проблема. Позовет – значит, пойдем без проблем. Не позовет – ну, спасибо ей. Стало быть, еще Зону потопчем.

Правда, долго бубнить себе под нос тоже не дело. Можно что-то важное не услышать. Так что излил душу, нервишки, как струна натянутые, успокоил маленько, можно и дальше в путь.

Проходя через место, где совсем недавно красноречиво лежали темные пятна, Рэд невольно поежился. Силен «разрыв», ничего не скажешь. А ведь об этих его свойствах никто раньше не знал. Потому что не удавалось никому из его ментальных тисков вырваться, погибали все. Получается, важное это свойство характера, когда давят на тебя со всех сторон, сохранить искорку собственного «я» и вовремя дать самому себе по морде – мол, не расслабляйся, мужик. Сталкер ты или где?

Между тем, места вокруг были вообще незнакомые. Понятное дело. Из ходивших этим путем никто назад не вернулся, и о достопримечательностях рассказывать было некому. Пытались, конечно, отчаянные сорвиголовы прорваться в места нехоженые. Но ничего хорошего из этого не получалось. Вон «галоша» лежит институтская – вернее, то, что от нее осталось. Передняя часть сплющена в «комариной плеши» и размазана по ней в тонкую ржавую пленку. Задняя задралась торчком от страшного удара, да так и осталась торчать на границе аномалии, словно покосившийся надгробный памятник. Удачное сравнение, кстати. «Плешь»-то нехилых размеров. Значит, люди прям в нее с «галоши» и попадали. Положа руку на печень, хорошая смерть. Быстрая. Зона далеко не всегда такие роскошные подарки раздает тем, кто по ней рыскает.

Хоть и погано было без привычного допинга, но Рэд все-таки мысленно похвалил себя, что сигареты и фляжку с коньяком в боковое отделение рюкзака сунул, а гайки по карманам рассовал. Было б наоборот, дальше ста ярдов от «разрыва» не ушел бы. Уж больно аномалий много на пути оказалось. Прям рассадник какой-то. Как возле Института, только погуще. Аж воздух гудит вокруг, да земля будто дышит тяжко под грузом порождений Зоны. А уж хабара всякого навалено вокруг – только собирай, как грибы по осени. «Булавками» вокруг прям усыпано все, под подошвами хрустят. «Зуды» как шляпки подосиновиков из травы торчат. «Пустышки» валяются, как бутылки после хорошей пьянки, Рэд пока шел, семь штук насчитал. И даже одно «кольцо» заприметил, за которое Хрипатый Хью двадцать тысяч «зелени» обещал. Но собирать все это счастье было некуда, да и не за этим Шухарт шел к центру Зоны.

Совсем не за этим.

Конечно, трепыхался где-то в глубине души сталкерский азарт, зудел возмущенно, словно комар в банке. Но Рэд мысленно прихлопнул кровопийцу – заткнись, мол, паскуда. Не будь тебя, глядишь, и не было б ничего. И ежу понятно: деньги, конечно, штука важная в жизни, но их и по-другому заработать можно, было б желание. А таскаться в Зону, рискуя здоровьем и жизнью, причем не только своим, но и тех, кто тебе дорог, в грязи и дерьме ковыряться, рискуя словить пулю или заразу неведомую, – это уже болезнь сродни наркомании, которая только пулей и лечится.

Но сейчас это был не азарт. Другое. Лица своих, не отпускающие с того момента, как Шухарт стоял возле двери своей квартиры, впитывая всем существом своим запах дома, которого у него больше не было. И для того, чтобы вернуть его, нужно многое сделать. Намного больше того, на что способен обычный человек. Не сталкер…

Гайки шлепались на траву, и даже порой оставались лежать там, как и положено маленьким кусочкам металла на Большой земле. Но чаще они взлетали вверх, плющились в неожиданно большие, неравномерные бублики, сгорали ярко-красным или бледно-синим пламенем. А порой и исчезали. Раз – и нет ее, будто в иное измерение провалилась. Может, и провалилась, заехав в лоб одному из уродов, который нагадил в Хармонте и свалил к себе домой, похмеляться синей дрянью из «полной пустышки» как мы пивом поутру после хорошей пьянки.

Хотя, слабо верилось в эту версию, ох, слабо. Конечно, мы в Америке тоже умеем нехило погудеть, в России, судя по рассказам приехавших по обмену опытом, в этом плане вообще могут такое, что умом не понять, особенно по трезвости. Однако так нагадить в одном конкретном городе, это просто нереально. Это не пикник, твою мать, а свинство какое-то межпространственное, в душу их вонючую, паскудную, «этаком» в бога трахнутую пополам с «гравиконцентратом» впридачу.

«Ну, сказанул», – пронеслось в голове Рэда. Случалось порой с ним, бывало иногда. Если сильно достанут, мог завернуть так, что потом повторить никому не удавалось, и ему самому в том числе. Без ругани да матюгов ни в Зоне, ни на войне прожить невозможно. Отдушина это для мужика, выброс плохой энергии если хотите. Потому что когда вокруг смерть, то негатив, страх, боль в себе копить никак нельзя. В Зоне даже профессора институтские порой круче любого таксиста выдать могут. А обратно вернутся – снова интеллигентные люди, и не подумаешь, что эдакие слова знают…

В общем, помогло. Аномалии словно чувствуют, когда из человека накопившееся напряжение хлещет, словно лава из вулкана, и вроде даже в сторону отползают маленько. Хотя, конечно, много чего показаться может, когда на взводе. Но на этот раз повезло. Шухарт швырнул последнюю гайку, не особо уверенный, что она пролетит больше фута… Ан нет, ярдов на пять улетела и шлепнулась в лужу. Не в одноименную аномалию, а в обычную лужу, оставшуюся после недавнего дождя.

Не особо веря собственным глазам, Рэд бочком протиснулся через невидимые границы двух «комариных плешей», быстро прошел по краю нехилой «жары», отделавшись лишь слегка обуглившимся рукавом куртки – и вышел на открытое пространство. Пояс аномалий остался позади, а прямо перед сталкером, шагах в двадцати, был край обрыва. Вернее, знакомого карьера. Вон на кусте даже треснувшая оболочка аэростата все еще висит, там, где Шухарт ее оставил после того, как выбрался со дна глубокой искусственной ямы.

Рэд подошел ближе. Ну да, все то же самое, ничего не поменялось. Карьер, внизу красный экскаватор с пятнами ржавчины на крыше, подле него жирные, черные пятна, какие обычно оставляет обильно, хорошо так позавтракавшая «мясорубка». Только в Зоне это дерьмо аномальное потихоньку в землю впитывается, да и сама «мясорубка» прибирает за собой, маскируется, как хороший охотник, так что через недельку от пятна почти ничего не остается. Только опытный сталкер разглядит, что земля на месте аномалии маленько темнее, чем ей положено быть, и сделает выводы.

Здесь же все было очевидно. Черные кляксы не впитывались в камень, а маскироваться эта «мясорубка», обосновавшаяся на дне карьера, не считала нужным. На кой ей напрягаться, когда позади нее лежит самый желанный артефакт Зоны? Сиди себе тихонечко, да собирай дань с умных сталкеров. Тех, что приводят с собой глупых «отмычек» и человеческими жизнями исправно платят дань за проход к своему счастью. Аномалия даже этих умных обратно пропускала, хотя запросто могла отжать и их тоже. Только зачем? Сегодня отожмешь кормильца, а завтра голодной будешь сидеть. Интересно, а сколько у нее было таких тайных кормильцев в Хармонте? Вряд ли один Барбридж. Уж больно много черных пятен разбросано по дну этой огромной могилы…

– Молодец, сталкер, – раздалось за спиной Шухарта. – «Отмычка» из тебя просто зашибись.

Рэд медленно обернулся.

Позади него стоял молодой мужчина с запоминающейся внешностью. Загорелое лицо. Тяжелый, волевой подбородок. Прямой «греческий» нос, переходящий в лоб практически без намека на переносицу. Глубоко посаженные, внимательные глаза. Широкие плечи атлета. Ему б работать моделью для скульпторов, высекающих в мраморе античных героев, а не по Зоне шататься. Хотя, моделью столько не заработаешь. На Динку точно не хватит, с ее-то запросами.