Владимир Напольских - Введение в историческую уралистику

• Название: Введение в историческую уралистику
• Автор: Владимир Напольских
• Издательство: Удмуртский институт истории, языка и литературы УрО РАН
• Жанр: История
• Год: 1997
• ISBN: 5-7691-0671-9

В книге даются основные сведения о составе, численности, территориальном расселении, этнической истории народов уральской языковой семьи, а также, с широким привлечением материалов археологии, лингвистики, этнографии и других дисциплин, рассматриваются проблемы уральской прародины и предыстории. Книга представляет интерес для специалистов в области уральского языкознания, истории, археологии, физической антропологии, этнографии народов уральской языковой семьи и может быть рекомендована в качестве справочного и учебного пособия для студентов исторических и филологических факультетов вузов, а также для всех, интересующихся этнической историей.

---

В состав удмуртов помимо вятских южнопермских племён (археологически — создатели худяковско-азелинских и еманаевско-кочергинских памятников) вошли и другие пермские (протоудмуртские) группы — создатели постананьинских средневековых культур на севере (поломская и возникшая на её основе с участием вятско-кильмезских групп чепецкая культуры) и на юге (памятники верхнеутчанско-чумойтлинского круга) Удмуртии.

В обособлении предков удмуртов от их северных родичей по языку, предков коми, важнейшую роль сыграли связи южнопермских (протоудмуртских) групп с тюрками. Контакты с булгарами и их прямыми языковыми потомками чувашами (см. раздел о марийцах) продолжались со времени появления их в Среднем Поволжье в VII—VIII вв. н. э. и как минимум до XIV века (в южноудмуртские диалекты попали названия Москвы (Musko) и Казани (Kuzon) в огласовке, свидетельствующей скорее о чувашском, чем о татарском или русском источнике) и отразились в наличии около двух сотен «булгарских» (булгаро-чувашских) заимствований в удмуртском языке (в коми языки при этом проникло не более трёх десятков таких заимствований, что свидетельствует либо о том, что окончательный «распад» пермского праязыка произошёл уже в эпоху ранних булгарско-пермских контактов, либо — что вероятнее — о том, что булгаризмы проникали в древнекоми диалекты через посредство древнеудмуртских, а уже в первые века II тыс. н. э. на севере пермского ареала доминирующим стало не тюркское, а древнерусское культурно-языковое влияние, что препятствовало усвоению тюркизмов с юга).

Контакты удмуртов с тюрками, говорящими на языках кипчакской группы, прежде всего — поволжскими татарами начались не позднее XIV века и продолжаются до сих пор. Первоначально эти контакты происходили в двух центрах: на юге, в Приказанье, в районе города Арск (см. выше), относительно которого у завятских удмуртов (живущих на правом берегу нижней Вятки, в Кукморском и Балтасинском районах Татарстана и Мари-Турекском районе Марий Эл) сохранились предания, что там жил udmurt eksej «удмуртский царь», что может свидетельствовать о былом пребывании части удмуртов в феодальной зависимости от татарских князей Арска, — и на севере, в нижнем и среднем течении реки Чепцы, где по крайней мере с начала XV века документами фиксируются арские князья — предки каринских или чепецких татар, у которых в зависимости до 1588 года находились местные удмурты. Возможно, проникновение тюркских феодалов из Арска вверх по Вятке на Чепцу имело место и еще в булгарскую эпоху — во всяком случае, в пользу этого свидетельствует находка в бассейне Чепцы, в селе Гордино Балезинского района Удмуртии камня с булгарской эпитафией 1323 года.

С удмуртско-тюркскими контактами на арско-чепецком пути, очевидно, связано и происхождение бесермян (удм. beśerman) — этнографической группы (в 1993 году официально признаны как самостоятельная национальность Верховным Советом Удмуртской Республики), живущей на севере и северо-западе Удмуртии. Диалект удмуртского языка, на котором говорят бесермяне, стоит особняком в системе современных удмуртских диалектов, сближаясь по разным признакам с северными (соседними), южными и периферийно-южными диалектами. Особенности материальной культуры бесермян (прежде всего — традиционный женский костюм) указывают на их чрезвычайно тесные связи в прошлом с чувашами. Поэтому, очевидно, не случайно в XVI—XVII веках предков бесермян, живших по р. Чепце, называли в русских документах чуваша. В то же время некоторые особенности духовной культуры бесермян (например — использование арабской формулы обращения к Аллаху в традиционных языческих бесермянских молитвах) могут свидетельствовать об их тесных контактах в прошлом с мусульманами или даже (что, впрочем, маловероятно) о былом исповедании их предками ислама. При этом важно, что несмотря на малочисленность и дисперсное расселение этой группы, они очень чётко отделяют себя (точнее — в известной степени дистанцируются) от окружающих народов — удмуртов и татар.

В слове beśerman следует видеть искажённое тю. *busurman / *büsürmen, происходящее из перс. mosälmān < араб. moslem(un) «мусульманин» — ср., например, диалектные формы типа туркм. musyrman, турец. musurman, кумык., балкар. busurman, венг. (устаревшее, из тюркских) böszörmény, рус. (уст., из тюркских) бусурман «мусульманин». Это слово попало к волжским булгарам из Средней Азии (ср. название Besermini, применяемое к жителям Хорезма у папского нунция бр. Иоанна де Плано Карпини в XIII веке) в период принятия ими ислама в IX веке и служило вплоть до XV века обозначением части населения Волжской Булгарии и Казанского ханства (бесермены русских источников XIV—XV веков), скорее всего — потомков булгар. Какая-то часть булгарских бесермен вошла в состав каринских (чепецких) татар, как об этом свидетельствуют исторические документы и данные татарских генеалогических преданий шәҗәрә. Их происхождение следует связывать с районами Заказанья (г. Арск), откуда бесермены в XIV—XVI веках, спасаясь от феодальной усобицы в Золотой Орде, набегов русских ушкуйников и князей и, наконец, вследствие разгрома Золотой Орды и — в том числе — территории бывшей Волжской Булгарии Тамерланом в конце XIV века, переселились вверх по Вятке, в низовья Чепцы.

Уже с 1511 года наряду с арянами (видимо — предки чепецких татар, выходцы из Арской земли) и (чуть позже) вотяками (удмурты) в качестве зависимого от арских князей населения окрестностей с. Карино на нижней Чепце упоминаются в русских документах чуваша или (с 1547 г.) чуваша арская; в XVII веке это название постепенно заменяется на бесермяне — речь идёт уже о предках современных бесермян.

Очевидно, ещё на территории Арской земли булгары-бесермены должны были иметь тесные контакты с южными группами удмуртов, древними жителями этих мест (см. выше). Не исключено, что какая-то часть южных удмуртов, находившаяся с бесерменами в особо тесном контакте, переняла у господствующей группы определённые черты материальной и духовной культуры (в том числе и какие-то элементы ислама) и этноним, начав называть себя beśerman. Именно такая удмуртская группа могла быть известна под именем чуваши арской русских документов, относящихся как к Арской земле, так и к нижней Чепце (см. выше), и именно с ней можно связывать происхождение бесермян.

Если с юга удмурты имели тесные связи с тюрками, то на севере, на средней Вятке (район городов Вятка, Слободской, Никулицын) они довольно рано вошли в соприкосновение с русскими. Судя по археологическим данным, проникновение русских на территорию Вятской земли началось еще в домонгольское время. И русские, и удмуртские предания свидетельствуют о том, что города Вятской земли были основаны на месте удмуртских «городков». По-видимому, уже с XIII века именно давление русских вынуждает удмуртов объединения Ватка уходить с Вятки вверх по Чепце на восток. Хотя в ранних русских источниках, относящихся к Вятке и более северным регионам (прежде всего Перми — см. раздел о коми), удмурты ни под каким именем специально не упоминаются (о первом упоминании см. выше), следует думать, что в составе многонационального населения Вятской земли — возникшего на Средней Вятке к концу XIII века независимого государства с вечевой формой правления — северные удмурты присутствовали, тем более, что и сегодня удмурты проживают в ряде деревень Слободского, Унинского и соседних с ними районов Кировской области. С этого времени (XIII век) можно говорить о начале русского влияния на северных удмуртов, сопоставимого с тюркским (примерно с того же времени — уже собственно татарским) влиянием на южных удмуртов, что в конечном счёте привело к окончательному оформлению заметных различий в языке и культуре северных и южных удмуртов. Естественно, при этом нельзя забывать и о взаимодействии южных удмуртов с русскими (первые контакты с группами восточных славян, жившими на территории Волжской Булгарии, могли иметь место ещё в булгарское время), и о связях северных удмуртов с чепецкими татарами. Следует отметить, что вплоть до XVIII века реальных попыток христианизации удмуртов даже на севере, не предпринималось, подавляющее большинство их оставалось язычниками.

После покорения Москвой Вятки в 1489 году и после взятия русскими Казани в 1552 году все удмуртские земли были объединены в составе Московского государства. После 1552 года часть южных удмуртов (преимущественно — завятских, то есть живущих на правом, западном берегу Вятки), спасаясь от опасности насильственной христианизации, подобно марийцам (а вероятно — совместно с ними) переселилась на восток, в основном на земли северо-востока современной Башкирии. Так формируются группы закамских удмуртов, живущих сегодня на юге Пермской области, в Башкирии, в Бавлинском районе Татарстана и в Красноуфимском районе Екатеринбургской области, говоры которых вместе с говорами завятских удмуртов составляют периферийно-южное наречие удмуртского языка. Значительная часть этих удмуртов не была даже формально крещена, они придерживались язычества, и их культура и язык развивались под сильнейшим тюркским (татарским и башкирским) влиянием.