Анна Франк - Рассказы из убежища

• Название: Рассказы из убежища
• Автор: Анна Франк
• Издательство: Текст
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-7516-0652-3

Анна Франк, еврейская девочка, погибшая в концлагере Берген-Бельзен, стала известна во всем мире благодаря дневнику, который она вела в Амстердаме, прячась с семьей от нацистов. В России книга «Убежище. Дневник в письмах» за последние годы четырежды выходил в издательстве «Текст». Кроме дневника Анны сохранилось несколько десятков ее рассказов, сказок, набросков и даже неоконченный роман. Они и составили эту книгу. «Рассказы из Убежища» написаны с живым чувством и искренностью, а литературная зрелость их юного автора вызывает изумление.

На русском языке издается впервые.

---

№№ 6 и 7:

О папе и о себе много говорить не буду. Первый — самый скромный из всех, кто сидит за столом; он всегда сначала посмотрит, достаточно ли у других. Ему ничего не нужно: пусть лучшее достанется детям.

Вот он Образчик, а рядом — холст, на котором, надеюсь, неплохо, воспроизводится этот образчик.

Пфеффер:

Берет, ни на кого не глядя; ест, ни с кем не общаясь. А если и приходится говорить, то, ради всего святого — только о вкусной еде. Тогда никаких споров, разве что хвастовство. Поглощает огромные порции, никогда не говорит «нет», когда вкусно, да и когда невкусно, тоже редко отказывается.

Брюки по грудь, красный пиджак, черные лакированные тапки и роговые очки. Таким можно видеть его и за нашим столиком, вечно работает и вечно на том же месте. Перерывы лишь на послеобеденный сон, еду и… самое любимое местечко… уборную. Три, четыре, пять раз на дню жмется кто-нибудь перед дверью, переминается с ноги на ногу, ну невтерпеж! Он с этим считается?

Да ничуть! С четверти до половины восьмого, с половины первого до часа, с двух до четверти третьего, с четырех до четверти пятого, с шести до четверти седьмого и с половины двенадцатого до двенадцати. Можно так и пометить: это его постоянное «сидячее место».

Он никогда не идет ни на какие уступки, и его не проймет ничей жалобный голос за дверью, предупреждающий, что вот-вот случится беда.

№ 9:

Не обитательница Убежища, но желанная гостья и в доме, и за столом. У Беп здоровый аппетит. Ничего не оставляет на тарелке, не привередлива. Все доставляет ей удовольствие, и это доставляет удовольствие всем. Веселая и жизнерадостная, добрая и уступчивая — вот ее качества.

Wenn die Uhr halb neune slägt[9]

Пятница, 6 авг. 1943 г.

Марго и мама нервничают: «Тс… папа, тише, Отто, тс… Пим! Уже полдевятого. Иди сюда и не открывай кран. Ступай потише!» Все эти замечания относятся к папе, который до сих пор еще в ванной. Когда бьет полдевятого, ему уже нужно быть в комнате. Ни капли воды из крана, нельзя пользоваться уборной, нельзя ходить, все должно смолкнуть. Когда в конторе никого нет, на складе все слышно гораздо лучше.

За десять минут до этого наверху приоткрывается дверь, и затем слышны три постукиванья по полу… каша для Анны. Я поднимаюсь по лестнице и получаю свою собачью лоханку.

Снова вниз, быстрее, быстрее: причесаться, выплеснуть ночную посудину, убрать постель. Тихо! Часы бьют! Мефроу ван П. переобувается и шаркает шлепанцами по комнате, менеер… Чарли Чаплин тоже в шлепанцах, все стихло.

Идеальная семейная картина, высшее проявление. Я — за чтением или занимаюсь, Марго — тоже, и папа, и мама. Папа (ну конечно, с Диккенсом и со словарем) сидит на краю продавленной скрипучей кровати, на которой даже нет приличного матраца, просто два тюфячка, один поверх другого: «Мне ничего не нужно, обойдусь и без этого!»

Погруженный в чтение, он не смотрит по сторонам, иногда смеется и пытается побудить маму обратить внимание на какое-нибудь отдельное место.

— У меня нет времени!

Он бросает на нее разочарованный взгляд и снова берется за чтение, пока ему опять не встретится что-то забавное и он не пробует снова:

— Ну прочти вот хотя бы это!

Мама сидит на откидной кровати, читает, шьет, вяжет или что-нибудь учит, смотря что на очереди. Вдруг ей что-то приходит в голову, и тут же, чтобы не забыть:

— Анна, имей в виду, что… Марго, запиши-ка…

После небольшой паузы снова наступает тишина.

Марго захлопывает книгу, папа забавно вздергивает брови дугой, потом складка, которая у него всегда возникает при чтении, возвращается, и он опять углубляется в свой том, мама начинает болтать с Марго, мне любопытно, и я прислушиваюсь. Пим тоже втягивается в разговор…

Девять часов! Завтрак!

Паршивцы

Пятница, 6 авг. 1943 г.

Кто же эти паршивцы?

Жуткие паршивцы!

Ван Пелсы!

Что же опять случилось?

Сейчас все тебе расскажу.

Дело в том, что из-за безразличия ван П-ов мы напустили в дом полно блох. Каждый месяц мы предупреждали их и говорили: «Отдайте кошку, чтобы ей сделали дезинфекцию!» И всегда слышали в ответ: «У нашей кошки нет блох!»

Но когда блохи со всей очевидностью обнаружились и мы так чесались, что не могли спать, Петер, единственный, кто испытывал к коту сострадание, все же решил посмотреть — и действительно, блохи прыгали ему прямо в лицо. Он взялся за дело, вычесал кота частым гребнем мефроу ван П. и почистил его нашей единственной щеткой. И что же мы увидели?

Да целую сотню блох!

Попросили совета у Клеймана и на следующий день все у себя посыпали отвратительным зеленым порошком. Не подействовало.

Достали пульверизатор с каким-то составом против блох. Папа, Пф., Марго и я долго возились: шприцевали, мыли, чистили, терли. Везде их было полно: одежда, одеяла, полы, диваны, все углы, все закоулки — ничего не упустили, всё обработали.

Кроме комнаты Петера наверху — ван П. решил, что в их комнате ничего делать не нужно. Мы настаивали: уж во всяком случае, надо обработать одежду, покрывала и стулья. Это обязательно следует сделать. Снести все на чердак и как следует обработать. Так нет же! Франков можно ведь одурачить. Так ничего и не сделали. Никакого запаха.

Отговорка простая: все пропахнет этим средством от блох!

Результат:

Из-за них блохи появились снова. У нас вонь, зуд, всяческие неудобства.

Но мефр. ван П. не может ночью выносить этот запах. А он, хотя и делает вид, что идет обрабатывать вещи от блох, приносит, однако, стулья, покрывала и пр. необработанными. Это Франки пусть задыхаются из-за своих блох!

Повседневная обязанность: чистка картошки!

Пятница, 6 авг. 1943 г.

Один приносит газеты другой — ножи (из которых лучший, естественно, оставляет себе), третий — картошку, четвертый — воду.

Менеер Пф. приступает: скоблит, не всегда аккуратно, но скоблит, и поглядывает налево, направо — все ли делают так же точно, как он?

— Ньет, Энне, глянь, я дьершу нош вот как в мой руке, сверх наниз! Ньет, не так, должно так!

— А мне так удобнее, менеер Пф.! — отвечаю я скромно.

— Но так ведь лучший манир, ты можешь ведь взять его у меня. Натюрлих, мне это есть все равно, ты сама должна узнать.

Мы продолжаем чистить. Я украдкой поглядываю на своего соседа. Он, занятый теми же мыслями, снова покачивает головой (конечно, в мой адрес), но молчит.

Чищу. Смотрю теперь в другой конец комнаты, где сидит папа. Для него чистить картошку — не пустая забава, а серьезное занятие. Когда он читает, на затылке у него появляется особая складка, а когда он помогает лущить горох, чистить картошку или другие овощи, то кажется, что он делается недоступным для всего остального. Тогда у него становится этакое «картофельное» лицо, и он никогда не пропустит недостаточно тщательно очищенную картофелину — с таким лицом это просто немыслимо.

Не прекращая работы, я поднимаю глаза, и мне уже все понятно: мефр. ван П. пытается выяснить, не сможет ли она обратить на себя внимание Пф-ра. Сначала она просто поглядывает на него, но Пф. делает вид, что ничего не замечает. Потом она подмигивает — Пф. продолжает чистить картошку. Потом она смеется — Пф. на нее и не смотрит. Теперь уже и мама смеется — Пф. не обращает никакого внимания. Мефр. ван П. так ничего и не достигла, и ей приходится переключиться на что-то другое. Молчание, и потом:

— Путти, надень передник, а то завтра мне опять придется удалять пятна с костюма.

— Я не запачкаюсь.

Снова молчание.

— Путти, почему ты не сядешь?

— Мне так удобней, я лучше постою!

Пауза.

— Путти, но ты же забрызгался!

— Да, мамочка, постараюсь поосторожнее!

Мефроу ван П. ищет новую тему.

— Как ты думаешь, Путти, почему англичане сейчас не бомбят?

— Потому что плохая погода, Керли!

— Но вчера же погода была хорошая, а они все равно не летали.

— Давай не будем говорить об этом.

— Но почему? Разве нельзя высказывать свое мнение!

— Нет!

— Почему нет?

— Мамочка, да помолчи же!

— Вот менеер Франк всегда отвечает своей жене!

Менеер ван П. явно борется с собой: она затронула его больное место, ему нечего возразить, и мефроу начинает опять:

— Эта высадка вообще никогда не начнется!

Менеер ван П. бледнеет. Мефроу замечает это, лицо у нее краснеет, но она уже не может остановиться:

— Англичане ничего не добьются!

Гром грянул!

— Да замолчи же, черт побери!

Мама еле сдерживается от смеха, я пристально смотрю в одну точку.