Мануэль Скорса - Сказание об Агапито Роблесе

• Название: Сказание об Агапито Роблесе
• Автор: Мануэль Скорса
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Зарубежное современное
• Год: 1981

Произведения известного перуанского писателя составляют единый цикл, посвященный борьбе индейцев селенья, затерянного в Хунинской пампе, против произвола властей, отторгающих у них землю. Полные драматического накала, они привлекают яркостью образов, сочетанием социальной остроты с остротой художественного мышления.

В третьем томе серии, было рассказано о массовом расстреле в Янакоче. Члены общины, пережившие его, были арестованы и содержались в тюрьмах в разных концах страны. Через шестнадцать месяцев выборному общины удалось вырваться из тюрьмы в Уануко. Этот человек совершил невиданный подвиг, о котором и рассказывается в четвертом томе нашей серии, названном «Сказание об Агапито Роблесе».

---

– Хватит, – сказал Гуадалупе.

– Нет, – отвечал Маладино, – еще кое-что надо прибавить.

И приписал:

Обязуюсь быть твердым, верным и храбрым, даже если придется мне погибнуть.

И поставил подпись.

Глава тридцатая О том, как накануне великой битвы за «Уараутамбо» Агапито Роблес приказал, чтобы каждый расплатился со своими долгами

Стал посреди площади Агапито Роблес, крикнул:

– Братья! Как-то раз я спросил у своего отца: «Скажи мне, батюшка, неужто всегда жили господа на нашей земле?» И отец отвечал так: «Сто лет мне, помню я, как господа стали владеть нашей землей. Тебя не было еще на свете; вся земля принадлежала Янакоче. Однажды человек из Уараутамбо построил дом на склоне Эскапаты. Альгвасилы наши стали бранить его: «Кто тебе разрешил строить дом на чужой земле? Ну-ка, пошли в Янакочу, там разберемся». Арестовали его и повели в Янакочу. А он успел крикнуть своим братьям. Те сообщили жителям. Уараутамбо. а жители Уараутамбо послали вестников по вершинам, сговорились и догнали их в Чийяне. Отбили арестованного. Наши вернулись избитые да израненные. Разгневались жители Янакочи. Глава общины приказал ударить в набат. Решили наказать жителей Уараутамбо. Послали в Уараутамбо гонца, чтобы они, дерзкие, готовились на следующий день к бою. На рассвете Янакоча выступила в поход. Двери всех домов Уараутамбо оказались запертыми. «Выходите на бой, трусы!» – кричали жители Янакочи. Гордые, въехали они на площадь. Но не трусы были жители Уараутамбо, а хитрецы. Когда все войско скопилось на площади, в один миг перекрыли они дороги к отступлению. И начали осыпать жителей Янакочи камнями. Одного убили. Жители Янакочи бежали, поджигая по пути вражеские дома. Вот тут-то и подвернулся Хулио Барда. Был он белый, из мелких арендаторов, наша община отдавала ему внаем клочок земли. От этого-то человека и пошли все наши беды. Решил он насолить членам Совета общины, взял да и донес в полицию о том, что случилось. Забрали их всех. Приговорили к семи годам каторги. Перепугались жители Янакочи, а Хулио Барде только того и надо. Захватил наши земли. От Барды и ведут род помещики, что владеют землей Уараутамбо.

Агапито пришпорил Победителя. Конь помчался вокруг площади. Люди стояли неподвижно. Снова вернулся Агапито на середину.

– Только завтра – конец поместью «Уараутамбо»!

Гул пошел по толпе.

– Завтра мы возьмем «Уараутамбо» штурмом. Силой, только силой можно добиться справедливости в нашей стране. В тюрьме Уануко встретился я с учителем Муэласом. Все там стулья плели, а он сидит да книжки читает. Вижу я – человек ученый, вот и спрашиваю как-то раз: «Много вы книжек прочли, учитель можете вы мне сказать, какая книжка больше всех вам запомнилась?». Подумал он и говорит: «Уголовный кодекс, Агапито». – «А почему, сеньор Муэлас?» – «А потому, что очень уж долгие годы тюрьмы там назначены таким мятежникам, как мы с тобой». Запомнил я его слова. А еще запомнил, как однажды член Совета Нинао рассказал нам, что община его собирается подавать в суд, Добиваться возврата своих земель. «Прежде чем в суд подавать, койку себе купи», – учитель Муэлас ему сказал. «Зачем, учитель?» – «Чтоб решения ожидать с удобствами, бестолковый ты человек». – «За что ж вы меня браните, учитель?» – «Ты разве не знаешь, черт тебя побери, в Перу ни один индеец ни разу еще не выиграл судебного дела. И не думай, что я, жалкий бедняк, сам такое сочинил. В книге про это написано, знаменитый адвокат писал, а книга здоровенная, больше твоей деревянной башки. Неужто ты надеешься добиться справедливости у судей, умолить их?» Запомнил я и эти слова. Мы – хозяева, нечего нам их упрашивать, мы должны силой взять обратно то, что нам принадлежит. Слушайте меня, члены общины! Завтра – конец походу, который начали наши прадеды двести пятьдесят семь лет тому назад. Слушайте меня, жители Янакочи! Как пойдет по свету весть, что взято великое поместье «Уараутамбо», наши братья поднимутся и начнут по всему Паско силой забирать обратно свою землю. И разгорится тогда война пожаром по всей провинции. Да будет так! Завтра падет «Уараутамбо»! Кому суждено погибнуть, да погибнет! Готовы ли вы отдать свою жизнь?

Загремела в ответ толпа.

– Многих ожидает смерть. Но мы не заплачем. Пусть завтра погибнут моя жена и мои дети, я не заплачу. Мы знаем, за что идем на смерть. Знаем?

– Знаем!

– Будем плакать?

– Не будем!

Агапито еще раз, теперь медленно, объезжает площадь.

– Если нам суждено умереть, давайте простимся, как братья. В нашей общине есть люди, которые ненавидят друг друга. Пусть помирятся, мы должны умереть с чистой душой.

Агапито остановил коня перед Ильдефонсо.

– Дедикасьон Ильдефонсо, ты в ссоре с Хулианом Минайей.

– Он снял урожай с моей полосы.

– Это моя полоса! Посредник Магно Валье решил, что я прав.

– Ты ему несколько сыров подарил.

– Прости его, Дедикасьон, – вмешался Агапито Роблес.

Ильдефонсо опустил голову, шагнул вперед. Лицо его было серьезно. Он обнял Минайю. Тот припал к его груди, разрыдался.

– Прощаю тебя.

– Гуадалупе враждуют с Романами. Подойдите!

Как-то давно случилась в селении драка. Дело разбиралось в суде, один из членов семьи Роман выступил свидетелем, и кто-то из семьи Гуадалупе попал в тюрьму на девять месяцев. С той поры Гуадалупе и Романы ненавидят друг друга. Потом маленький сын Романа придумал игру – каждый вечер забрасывал он камни на крышу соседского дома. Чуть было ножами не порезались. Выступили вперед Роман и Гуадалупе, оба мрачные.

– Не сержусь я, – пробормотал Иларио Роман.

– Благослови тебя бог, батюшка, – отвечал Гуадалупе.

Агапито Роблес приблизился к Рекисам.

– Никасио Рекис, ты проклинал семью Эррера, желал им болезни и смерти.

– Они обвинили меня в скотокрадстве.

– Не умирать же с ненавистью в душе.

Обнялись Эрреры и Рекисы. Мальпика подошли вдруг к Валье. Покойный Хакобо Мальпика судился с Валье из-за участка Укупайяку. Так и умер, не дождавшись решения суда. Дети его судиться не стали, но зло не забыли. И вот теперь все прошло, смылось навек.

Долго еще мирил врагов Агапито Роблес, Жители Янакочи сами удивились, сколько у них семей враждует между собой. Но никто не упорствовал, один только Эрмитаньо ушел с площади – не захотел мириться с Иполито Комитет назначил командиров. Оба квартала Янакочи выступят в поход.

Отрядом квартала Раби командуют Теодоро Чакон, брат Совы. Блас Валье и Эркулано Криспин; кварталом Тамбо – Эстефания Моралес, Хулио Карвахаль и Дамасо Уаман.

Эстефания Моралес, маленькая, пылкая, шестидесяти лет ей никто бы не дал. Ненавидит Эстефания господ, горячо ненавидит, но совсем по-другому, чем, например, Теодоро Чакон – этот полон горечи, скорби, а Эстефания всегда смеется, издевается над помещиками. Даже полицейские побаиваются острого ее язычка. Эстефания Моралес отдает приказания, весело поругивает своих помощников Хулио Карвахаля и Дамасо Уамана.

– У всех хуторов и кварталов есть командиры, – сказал Сиприано Гуадалупе. – Остается только выбрать командующего пехотой и командующего кавалерией.

– Кто будет командовать кавалерией?

– Лисица! – крикнул Ригоберто Иполито.

– Лисица! Лисица! Лисица!

Все глядели на Примитиво Родригеса по прозвищу Лисица. Не зря прозвали его так. Маленькие глазки, длинный нос, да и повадка вся хитрая, лисья. Выступил вперед Лисица. Синий комбинезон на нем, кожаная истертая, когда-то коричневая куртка.

– Примитиво Родригес, – сказал Агапито Роблес, – ты человек храбрый и опытный. Ты был командиром в армии. В казарме научили тебя военному искусству. Сможешь ты взять «Уараутамбо», не потеряв ни одного человека?

– Нет.

Изумленные, обступили земляки Лисицу.

– Есть люди более подходящие и молодые. Вот Акилес Берроспи, вот Федерико Фалькон – бывшие сержанты. Берроспи всего два года назад вернулся из армии. Я же – двенадцать лет назад. Поискано Чаморро тоже бывший сержант. Он отличный стрелок.

– Ты сильней, здоровее телом, – сказал с достоинством Берроспи. – Соглашайся.

– Не могу.

Двенадцати лет Лисица ушел из дому. В «Сокровищах учения» увидел он фотографии Лимы и словно обезумел, так пленили его площади, улицы, памятники и дома столицы, где мало кто бывал из его земляков. Он решил бежать. Ночью отпер баул, в котором родители хранили письма Сиркунсисьона Рекиса, бывшего жителя Янакочи, уехавшего в Лиму. Прочел на конвертах адрес. Набил сумку жареной кукурузой, положил туда же смену белья, купил билет за десять солей и отправился в Серро-де-Паско, где жила его тетка Дионисия Валье. Увидев мальчика, тетка изумилась.

– Как это ты оказался в городе один-одинешенек?

– Наш конь подрался с кобылой и упал в Чаучак. Папа хотел меня выпороть за это. Я испугался и убежал.

– Что же ты думаешь делать?

– Хочу поискать работу в Лиме. Если вы мне немножко поможете.