Джакомо Леопарди - Бесконечность

• Название: Бесконечность
• Автор: Джакомо Леопарди
• Жанр: Поэзия
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-91763-20

Великого Джакомо Леопарди (1798–1837) Шопенгауэр назвал «поэтом мировой скорби». Жизнь Леопарди оборвалась рано, и поэтическое наследие его невелико: один сборник стихов Canti (Песни). И притом в итальянской литературе он по праву стоит рядом с Данте и Петраркой.

В России наиболее известны переводы А. Ахматовой и А. Наймана.

В книгу переводов Т. Стамовой вошли избранные стихотворения поэта и эссе, посвященное литературным мистификациям Леопарди.

Перевод: Татьяна Стамова

---

В горах и хмурых облаках блуждая,

Порок и добродетель без разбора

В холодный трепет вводят; и чужою

Земля нам стала, к нам остывши скоро

И бросив нас во мраке, –

Ты гибельным страстям, ты бедам буйным

Людским внемли, Природа

Рассеянная; древней искрой снова

Мой дух зажги, если еще живешь ты

И если где-то – в небесах, на светлой

Земле, среди пространства ли морского –

Есть та, что с нами в наших бедах рядом

Не помыслами, но хотя бы взглядом.

К своей донне

В видении далеком

Тебя любовь являет мне иль прячет

Твой лик, иль в снах измучит ненароком

Мне сердце дивный призрак,

Или в полях мелькнет, там где природы

Прозрачным смехом день счастливо начат.

Быть может детство мира

Ты украшала, а теперь меж нами

Витаешь тенью быстрой, что Зефира

И то бесплотней, иль судьба скупая

Хранит тебя, потомкам сберегая?

Живой тебя увидеть

Мне не сулили боги,

Разве тогда, когда тоской объятый

Один по неизведанной дороге

В предел иной придет мой дух. В начале

Моих неясных дней – в людской пустыне

Ища тропу, тебя я провожатой

Избрал. Но на земле ничто сравниться

С тобой не может. Есть лицом – богини,

И голосом, и жестом. Но напрасно

Их совершенство. Ты одна прекрасна.

Если б средь стольких бедствий,

Что веку человеческому роком

Назначены, тебя живой, такою,

Как видит мысль моя, мог встретить кто-то –

Жизнь стала бы ему счастливым сроком.

Как в юности, так и теперь к полету

За доблестью высокой и к забвенью

Слез позвала б твоя любовь. В страданьях

Нам небо не послало утешенья.

И лишь с тобой была б тропа земная

Подобной светлым переходам рая.

В долинах, где заводит

Песнь сеятель усталый,

Где я брожу, мучительно прощаясь

С ошибкой юной, что навек уходит,

И средь холмов, где плачу, возвращаясь

К потерянным желаньям и к погибшей

Надежде дней моих, – ты в мыслях снова

Встаешь, и я дрожу. О, если б мог я

В век темный среди воздуха больного

Сберечь твой образ – всё, что мне осталось,

Когда тебя жизнь выдать отказалась.

Если и ты – из вечных

Идей, которым высший разум не дал

Быть в форму ощутимую одетой

И средь обличий бренных

Нести страданья темной жизни этой,

Если иной планете в высях мира

Дано принять тебя средь всех вселенных,

(Там, где горит звезда нежнее Солнца

И пьешь дыханье лучшего эфира) –

Отсюда, где смертельно лет мельканье,

Прими любви неведомой посланье.

К Сильвии

О Сильвия, ты помнишь

Начало этой жизни мимолетной?

Как красота сияла

В глазах твоих смеющихся и скрытных,

Как весело и тихо преступила

Ты юности порог?

Тогда звучали в доме

И улочках окрестных

Задумчивые песни

Твои, ты улыбалась, вышивая,

И будущее счастье

Себе в цветных туманах представляла.

Плыл ароматом май – и ты его

Встречая, провожала.

А я, от штудий – легких ли, серьезных –

Что в пору ту мой занимали ум,

Невольно отвлекаясь,

С балкона дома отчего следил

За гибким голосом твоим и быстрой

Рукою, что сновала по холсту;

И неба красоту,

Тропинки золотые и деревья,

Полоску моря, гору, что за ней,

Вбирал в себя – не описать словами

Той радости моей.

О мысли молодые,

Надежды наши все и упованья,

О Сильвия! Какие

Нам снились сны! И жизнь сама мечтой

Казалась. Вспоминаю –

И сердце вдруг сжимается тоской.

Природа, о Природа,

Зачем ты обещаешь,

Коль не даешь, зачем детей своих

Балуешь – и бросаешь?

Ты прежде, чем к зиме иссохли травы,

Недугом тайным сражена, увяла,

Цветок нежнейший; своего расцвета

Не дождалась, не знала

Еще волнений никаких, и взоры,

Пленительно-пугливы,

И кудри, что задорно так вились,

Похвал от сверстников не дождались.

А в скорости погибла и надежда

Прекрасная моя – и мне судьба

В поре блаженной отказала. Как же

Ты миновала скоро,

Мечта, подруга юных дней (о, дни

Наивные мои!)

Так вот он, этот мир! Так вот они –

Любовь и радость, и труды, и дали

Манящие… Ты не забыла, как

С тобой вдвоем летали?

И вот удел живущих на земле!

Едва лишь ветер яви

Дохнул, и отошла – еще рукою

На смерти лес и голую могилу

Издалека указывала мне.

Подражание

– Бедный листок дубовый,

Вдаль от родимой ветки

С ветром летишь куда ты?

– С ветки сорвав меня, ветр суровый

В поле повлек сначала;

Долго гнал по равнине,

В горы вознес, к одинокой вершине…

Так и скитаюсь вечно:

Где-то закончу мои скитанья?

Верно, где всё живое,

Где найдутся, конечно,

Лавра лист и златое

Розы дыханье.

Воспоминания

О вы, Медведицы далекой звезды,

Не думал, что однажды буду снова

Вас созерцать над дорогим мне садом,

Из окон дома, где мелькнуло детство

И радостям моим пришел конец.

О сколько образов и тайн прекрасных

В моем уме рождали вы! Тогда

Я, на дернине сидя, мог весь вечер

Глаз с неба не сводить и слушать песни

Лягушек в отдаленье. Светлячок

Блуждал по клумбам, изгородям; ветер

Носил дыхание аллей и рощ,

И кипарисы шелестели. Рядом,

В отцовском доме, тихий разговор

Звучал, труды неспешные текли.

Как мысль была просторна и блаженны

Мечты, когда я видел это море

Далекое и голубые горы,

Как я мечтал в один прекрасный день

Их перейти и тайные миры

И счастье тайное свое творил,

Не ведая о роке (сколько раз

Я эту жизнь мучительно-пустую

Потом на смерть готов был обменять!)

О знать бы мне, что молодость моя

Пройдет и канет в этом диком месте,

Средь грубой черни, для которой знанье

И вежество – пустейший звук иль повод

Для смеха и издевки. И не зависть

Причиной ненависти их – мой дар

Для них ничто – но им претит, что я

Живу в себе (хоть, кажется, стараюсь,

Чтоб это было незаметно). Здесь

Проходят годы, здесь я заперт, брошен

Без жизни, без любви; и средь толпы,

Напоминающей тупое стадо,

Что смотрит косо, забываю сам

О милосердии и начинаю

Их ненавидеть. Дорогое время

Летит – дороже почестей и славы,

И света, и дыхания – тебя

Теряю я – бесцельно, бесполезно,

В бездушном этом месте и несчастном,

О скудных лет единственный цветок!

Доносит ветер звон колоколов

На старой колокольне; вспоминаю,

Как, маленький, оставлен в темной спальне,

Я, мучим страхами, не спал и ждал

Утешных этих звуков, предвещавших

Приход рассвета. Здесь, куда ни гляну,

Что ни услышу, всё во мне рождает

Мгновенный отклик и воспоминанье

Сладчайшее. Но – горький привкус яви:

Тщета и невозвратность, пустота.

И говорю: я пережил себя.

Вот галерея, что всегда к закату

Обращена, и росписи, и фрески

С ленивым стадом, с солнцем, восходящим

Над спящими лугами – сколько в них

Я находил очарований. Там

Мне спутницей фантазия была.

Я говорил с ней обо всём. И в этих

Старинных комнатах, едва туман

Рассеивался первыми лучами

И ветер принимался за окном

Петь песни новые, мой звонкий голос

Носился эхом радостным – так в детстве

Жизнь, полная суровых, горьких тайн,

Нам дивной сказкой предстает. Ее –

Нетронутую, цельную – ребенок

Боготворит как первую любовь,

Мир первозданный заново творя.

Мечты, надежды, милые обманы

Начальных дней моих! – Что б ни писал я,

К вам возвращаюсь. Убегает время.

Желанья, мысли – все уже не те,

Но не могу забыть вас. Честь и слава –

Пустые призраки; и наслажденье –

Иллюзия. Какой у жизни плод?

К бессмысленному горю всё ведется.

Да, дни мои пусты, существованье

Темно, но знаю: року не отнять

Что памятью хранимо. Всякий раз

Как вспоминаю вас, воображенья

Полеты первые, и эту жизнь

Окидываю взглядом, что низка,

Пуста, бессмысленна (одно в ней благо,

То, что дается в смерти) – сердце сразу

Сжимается тоской: с судьбой моей

Я до конца не в силах примириться.

Когда же к вожделенной этой смерти

Приближусь и к концу всех бед моих,

Когда земля обителью чужою

Предстанет и грядущее во тьме

Сокроется, я вспомню вас, святые

Виденья юности, в последний раз

Вздохну о жизни, что была напрасной,

И этот вздох мне сладкий миг последний

Отравит страшной горечью своей.

Познав желаний трепет и тоску –

Все юности порывы – я не раз

Смерть окликал. У дальнего ручья

Подолгу в одиночестве мечтал,

Чтоб в быстрых этих водах растворились

И упование, и боль. А позже,

Когда недуг меня свалил и жизнь

Была на волоске, как плакал я

Над юностью, что в силу не войдя,

Увяла скоро. И припоминаю,

Как, сидя на постели подле тусклой

Лампады, песнь прощальную слагал,

Взяв в слушатели тишину и ночь.

Кто юности приход не вспоминал

Со вздохом умиления! О дни