Феодор Студит - Преподобный Феодор Студит. Книга 3. Письма. Творения гимнографические. Эпиграммы. Слова

• Название: Преподобный Феодор Студит. Книга 3. Письма. Творения гимнографические. Эпиграммы. Слова
• Автор: Феодор Студит
• Жанр: Религия: христианство
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-91362-577-9

Седьмой том серии «Полное собрание творений святых отцов Церкви и церковных писателей в русском переводе» посвящен эпистолярному, поэтическому, гимнографическому и гомилетическому наследию преподобного Феодора Студита (759–826). Данный том содержит в себе Письма, Творения гимнографические, включающие в себя тексты преподобного Феодора Студита из Постной Триоди, Октоиха и Минеи, Гимны (кондаки), Эпиграммы и Слова.

Открывает настоящее издание предисловие митрополита Омского и Таврического Владимира. В приложении помещен ряд древних текстов, имеющих важное значение и повествующих об эпохе, жизни и деятельности преподобного Феодора Студита.

Тексты трудов преподобного Феодора Студита сопровождаются богословскими, церковно-историческими и текстологическими комментариями. В конце книги помещен указатель цитат из Священного Писания, а также именной, географический и предметный указатели. Редакция надеется, что это издание привлечет к себе внимание преподавателей и студентов духовных учебных заведений и просто вдумчивого православного читателя, неравнодушного к святоотеческому наследию и его неотъемлемой составляющей – творениям преподобного Феодора Студита.

---

2. К нему же (I, 2)

Второй раз уже я пишу к господину и отцу моему. Не знаю, получил ли ты мое письмо. И в нем мы, хотя недостойно, сказали нечто, чего требовало время и что было нам по силам; и теперь скажем, что следует и что даст Бог на пользу смиренной душе моей, а также, осмелюсь сказать, и к утешению твоего, отец, великодушия. Как прежде часто, так и теперь я говорю и исповедую, что если есть во мне какой-нибудь дар слова и способность, хотя бы малая, писать что-нибудь, то это дано не ради меня, уничиженного раба твоего, [Col. 909] но ради тебя, имеющего обильную, в сердце источающуюся благодать. Поэтому ты охотно и радостно продолжаешь учить и вразумлять не только нас, которых иные ошибочно считают твоими племянниками, но и всех сыновей и детей твоих, рожденных духом твоим; а что я говорю правду, это дела доказали о тебе, истинном пастыре, положившем жизнь свою за овец (Ин. 10:11), чтобы мы не уклонялись от истины, готовые сейчас охотно (9) пролить и собственную кровь. Такова бдительность истинного пастыря, обличающая лжецов и поистине являющаяся достойной перед Богом и Отцом и Архипастырем!

Итак, дарованное мне ради тебя весьма скудно приношу тебе, и ты пожинаешь эти – не знаю, как сказать, – тощие плоды семян, которые ты многозаботливо и обильно сеял, как добрый земледелец. Что же скажу приличного и благопотребного святой душе твоей, любезнейший отец мой? Кто отлучил меня от твоего всегда вожделенного лица, от сладкоречивого собеседования, от спасительного руководства? Ты – мой свет, всегда сияющий светильник среди мрачных душевных помыслов, жезл, укрепляющий немощь сердца моего, превращение уныния в бодрость, благовестие, радость, умащение, празднество, слава. Без тебя и солнце нерадостно для меня; я желал бы [лучше] не видеть света, чем не лицезреть твоего образа; нет для меня ничего приятного на земле без твоего присутствия, ибо что вожделеннее истинного отца, даже и пред очами Божиими? Это знает сын, любящий отца и поистине родной. Но к чему много слов? Скажу, что случалось со мною. Часто, когда я и не намеревался идти в святую келлию твою, незаметно как-то, как бы влекомый кем-нибудь, я приходил пред лице твое, так что часто, когда ты спрашивал: «Зачем пришел?» – я не мог ответить ничего; так от тебя зависело мое спасение! И кто не стремится к свету? Но благодарю Бога, ради Которого я отторгнут от тебя руками поправших закон Его и происшедших от подобных. Да не вменит им Господь Бог мой этого во грех (ср. Деян. 7:60), но да приведет их к сознанию безрассудства, и пусть они окажутся безответными в этом. Тебя заключили, как мы слышали, в тесное жилище[114], но [через это] показали тебя жителем неба. Ведь они заключили под стражу сокровище исповедания Божия, а не уразумели. Они, если бы видели, могли бы познать из этого, что сделали тебя досточтимым между людьми, спасительным для мира и вожделенным для многих.

Подражание Христовым страданиям

(10) Ты принял бесчестие и оскорбления вместе со Христом, подвергся гонению, как блаженный; рассеяли овец твоих, ибо поразили тебя, пастыря, как Христа (ср. Мф. 26:31). Хотя и дерзновенно сказать, но это Его слова: если [Col. 912] Меня гнали, будут гнать и вас (Ин. 15:20); и другие, которые последователям Его усвояют одинаковые [с Ним] страдания: если только с Ним страдаем, как говорит великий Павел, чтобы с Ним и прославиться (Рим. 8:17).

Животворные страдания святых

И это так. Мне же, непотребному и недостойному, по святым молитвам твоим, праведный отец, милосердый Господь даровал утешение, именно – быть вместе с тобою духом, ибо я постоянно как бы вижу тебя, как бы беседую с тобою, как бы принимаю благословение, как бы пользуюсь покровительством, как бы даю и получаю слова[115] к утверждению исповедания, которое ты исповедал. Мне кажется, что я слышу слова, произносимые твоим внятным голосом: «Смиренный Феодор, мы поистине претерпеваем малое, тогда как Бог подает прекрасную надежду». Это – для меня утешение; это – отрада. Не бойся, отец, за меня, раба твоего, совершенно отверженного. Подлинно, я – отребье неба и земли и охладел более всякого человека. Однако дерзаю говорить, как имеющий добрую надежду, [хотя и] недостойно, взирая горе, укрепляемый твоим предстательством, не превозносясь тем, что я потерпел, но укоряя себя, что терпел не мужественно и не как следует, но мало и незначительно в сравнении с животворными страданиями святых. Ибо я читал о многих мученических подвигах, описанных в двенадцати книгах[116], так что сердце содрогалось, и не смею сказать, что я потерпел что-нибудь ради Христа. И что вожделеннее, отец, – напоминаю как раб, – страданий ради Него? Воззри, отец, горе; взирай на Господа, представляй лики Ангелов, воображай сонмы святых, созерцай седящего на высоком превознесенном престоле Судию мира, Который провозгласит тебя верным рабом, хранителем Его заповедей и, что еще больше, исповедником. Потом куда Он пошлет тебя? Не в огнь вечный, который принимает не покоряющихся закону Его, но в живоносную обитель, в бессмертный покой, в беспредельную Божественную радость[117]: войди, скажет, в радость господина твоего (Мф. 25:23). Взоры всех нас обращены на тебя; все мы сильны духом, когда ты стоишь твердо. Да будет с тобою еще более помощь Божия, ограждающая тебя, укрепляющая (11) тебя, утверждающая тебя, ободряющая тебя! Боясь Бога, не бойся того, что сделал тебе человек или, может быть, сделает (Пс. 117:6). Ты надеешься на Господа, ты – гора Сион, не подвижишься в век (Пс. 124:1), ибо в тебе обитает Основатель и Создатель Вышнего Иерусалима. Убегай от ядовитых и обольстительных речей, искушающих тебя, подобно змиям, и желающих удалить тебя от животворного древа истины; и однажды утвердившись в истине и укрепившись до совершенной непоколебимости на многих свидетельствах Священного Писания, отчасти и благочестивых людей, внимай, чтобы тебе получить похвалу и этого изречения: творяй сия не подвижится во век (Пс. 14:5).

Братия здравствуют все: господин диакон, отец мой, брат мой любезный[118], а ныне еще более достойный любви, и прочие возлюбленные и почтенные мои братья и твои дети. О них всех вместе со мною молись, отец. Все они совершают доброе течение (ср. 2 Тим. 4:7); [Col. 913] одного только желают – твоего здравия в Господе, и всё то, что они терпят, переносится легко. Конечно, мы и скорбим, и сетуем, и скучаем, и унываем, и множество имеем порочных помыслов (и невозможно без печалей пройти настоящую жизнь), но укрепляемся надеждой и твоими молитвами. Обо мне же молись, отец, ибо я изучаю святого Исаию; и сообщи мне, желаешь ли ты, чтобы я, кроме того, что пишу, и читал [письма].

3. К нему же (I, 3)[119]

Прежде слов у меня льются слезы, внутренность содрогается, рука дрожит при письме. Я терзаюсь со всех сторон и не в силах переносить скорбь. О, как я стерплю твои, отец, отец, христоподобные страдания? О, как перенесу твое высокое и святое уничижение? Как стану отвечать тебе по-надлежащему? Куда обращусь и с чего начну письмо? Ко мне ли ты, отец, (12) пишешь это? Ко мне, червяку, праху и непотребному, отец произносит слова, свойственные сыну; принимаешь вид умоляющего ты, которого самого должно умолять. Что же после этого скажу я, несчастный? Какое покажу уничижение пред праведным отцом моим? Впрочем, я принял недостойными руками святое послание твое, отец, как богописанные скрижали; выслушал написанный голос твой, как иной выслушал бы голос Ангела или апостола; и сокрушило оно сердце мое, источило слезы, и я заплакал, и плакал не плачем Иеремии о бедствиях, постигших ненавидящих Бога, но некоторым особенным, в котором была и любовь к отцу, и истинная благодарность к Богу. Действительно, достойно похвалы то, что написал ты, отец праведный, достойно переписывания и служит признаком твоей всецелой преданности Богу.

Итак, отец, ты утвердил наши умы, укрепил наши сердца; мужество твое выше надежды; дерзновение твое выше ожидания. Ты явился нам иным, нежели каким узнали тебя; ты весь изменился в Боге; слава Укрепившему тебя! Не сразил тебя страх царской власти, не ослабило тебя коварное обольщение, не избрал ты наслаждение временным удовольствием, желая впереди других подвергаться опасности за истину Божию. Добрый пастырь тот, который жизнь свою полагает за овец (Ин. 10:11), который и теперь содержится узником под стражею, как апостол Христов. О, то жилище, в котором обращаешься и содержишься ты, как сосуд честный и благопотребный Владыке Богу! О, если бы мне обнять тот помост, по которому ходят ноги господина моего и отца! О, если бы мне облобызать те ключи и замки, которые охраняют тебя как сокровище благочестия! Или лучше: я желал бы облобызать честныя уста, исповедавшие слово истины, и преподобные руки, воздеваемые в святых и благоприятных [Богу] молитвах. Где исчезло любезное мне лице? Отчего умолк спасительный голос? Вот я – сирота, жалкий и совершенно одинокий, лишенный [Col. 916] отца моего, лишенный светильника моего, врача и питателя смиренной души моей, без руководителя и защитника от нападающих на меня невидимо; бых яко вран в пустыне, яко птица на кровле (Пс. 101:7, 8). (13) Ежедневно напрягаю я зрение, взираю туда и сюда, озираюсь кругом, и нигде нет желанного лица. Вполне же я не могу изобразить моего страдания. Впрочем, благодарю, и много благодарю, что я сподобился этого за закон Божий, что я – сын такого отца; сейчас мне кажется, что сегодня я царствую через тебя, святой отец, если молитвы твои сохранят меня невредимым. Я боюсь моей греховности и непотребства, но ты прими к сведению, что святыми молитвами твоими я укрепляюсь и утверждаюсь, хотя сам я весьма немощен; и не только я, но и все мы – одно, единомысленные с тобою, единодушные, решившиеся вместе страдать до смерти, и относительно нас ты ничего не бойся. Хорошо, отец, хорошо; хорошо, доблестный кормчий, ревнитель благочестия, подражатель святым; поистине великолепно ты подвизался, мужественно сражался; я знаю, что дух твой пребывает с мучениками.