Пенни Винченци - Наперекор судьбе

• Название: Наперекор судьбе
• Автор: Пенни Винченци
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-389-0797

Вторая книга трилогии «Искушение временем» – «Наперекор судьбе» – охватывает почти два десятилетия. Беззаботные двадцатые годы… и тридцатые, когда над Европой сгущаются тучи…

Повествование начинается с празднования восемнадцатилетия дочерей Селии – восхитительно красивых сестер-близнецов Адели и Венеции Литтон. Им кажется, что мир вращается вокруг них, а свое привилегированное положение в обществе они принимают как должное. Совершенно по-иному складывается жизнь Барти Миллер – воспитанницы Селии, выросшей в ее доме. В дальнейшем Барти не раз наткнется на невидимый барьер, отделяющий ее от «настоящих» Литтонов… Поколение Барти и сестер-близнецов постепенно входит во взрослую жизнь.

И прежде чем герои пойдут наперекор судьбе, каждому из них придется принять вызов, брошенный им судьбой. Всем им придется научиться жить и выживать, сохраняя в себе человека, способного помогать, сострадать и любить…

Впервые на русском языке!

Перевод: Игорь Иванов

---

– Размечталась, – отрезвила сестру Адель. – Нам подарят что-нибудь более дрессированное, чтобы мы научились водить. Наверное, это не так уж и трудно?

– Конечно нет. Банти говорила, что главное – это научиться ехать по прямой и запомнить, где педаль тормоза, а где – газа.

– Ну, это-то мы запомним. Просто фантастика, вот что я тебе скажу. Жду не дождусь сегодняшнего вечера.

– Я тоже, – призналась Венеция.

Адель посмотрела на сестру:

– Особенно встречи…

– Ну… да. Я хотела сказать «да». Адель, ты всерьез думаешь…

– Естественно. Это уже настолько очевидно, что очевиднее и быть не может.

– Правда?

– Правда. А Бэбс говорит, что он уехал.

– Но ты не сказала?..

– Конечно нет. Потому что она бы тогда…

– Сама? Я так и думала.

– Но ты-то не идешь ни в какое сравнение.

– Ты так думаешь?

– Не только думаю, – ответила Адель. – Знаю.

– Лицемерка, – сказала Венеция, испытывая большое удовлетворение.

Подобные разговоры у близняшек происходили постоянно. Это было что-то вроде вербальной стенографии. Сокращенные фразы, когда и так понятно, о ком речь, а потому произносить имена нет необходимости. Этот язык сестер восхищал их подруг, раздражал братьев и доводил до бешенства мать, которая не выносила того, чего была не в силах понять.

– Интересно, а что сейчас поделывает Мод? – вдруг спросила Адель.

– Думаю, в данный момент просто дрыхнет. Там еще шесть утра.

Мод Литтон была их двоюродной сестрой, родившейся (поди разберись в причудах человеческой биологии) ровно через год после рождения близняшек. Виделись они с Мод крайне редко, но были от нее без ума.

– Да, шесть – рановато. Нужно будет как-нибудь отпраздновать день рождения втроем. Она такая забавная.

– Далековато ехать на праздничный чай. Но вообще-то, да. Пора Мод снова навестить Лондон. Предложим родителям. Правда, маме она не очень нравится. Согласна?

– Только потому, что Мод – американка. Мама считает всех американцев вульгарными.

– До чего же она смешная, – хихикнула Венеция. – Я про нашу маму. Ей бы социалисткой быть… Слушай, нам пора. Как думаешь, стоит нам сделать прически в стиле «марсельской волны»? – Она задумалась и сама же ответила на вопрос: – Нет, не сегодня. Нам самим это может не понравиться, и весь вечер будет испорчен. Может, в следующий раз?

– В следующий раз.

* * *

Они вернулись почти перед самым ланчем. Поскольку утро не было целиком потрачено на парикмахеров, сестры отправились в универмаг «Харви Николс» и купили друг другу подарок ко дню рождения. Эта традиция соблюдалась вот уже десять лет подряд с тех самых пор, как у сестер впервые появились карманные деньги.

Сегодня они подарили друг другу по заколке со стразами. Заколка Адели имела форму стрелы, Венеции – полумесяца. Сестры условились, что этим же вечером украсят свои волосы новыми заколками.

Их ланч проходил в детской столовой, в обществе Нэнни. Сестры обожали ее и сочувствовали, что теперь, когда Кит начал ходить в школу, днем она оставалась не у дел. Киту было восемь. В отличие от Джайлза, он не познал на себе ужасов и уныния подготовительной школы. Селия, до безумия обожавшая своего младшего ребенка, отказывалась расставаться с ним. Она хорошо знала, что́ пришлось выдержать Джайлзу. Киту некуда торопиться. Селия уже подобрала для него школу, куда он начнет ходить лет с тринадцати, – небольшое учебное заведение в Хэмпстеде, пользовавшееся популярностью у интеллигенции. Директор школы выражал полную уверенность, что обучение Кит продолжит в Винчестерском колледже, и даже прочил ему карьеру ученого. Джайлз недолюбливал младшего брата, и одним из многочисленных источников его недовольства и возмущения как раз и было блистательное будущее Кита.

* * *

– Нэнни, дорогая, какой красивый подарок, – сказала Венеция.

– Абсолютно замечательный, – согласилась Адель.

Они обе сидели в детской на диване и улыбались Нэнни, державшей в руках подарок: небольшую, но очень изящную стеклянную вазу. Нэнни любила дарить им один подарок на двоих, что и делала в каждый их день рождения (но только не на Рождество). Родители сестер очень часто тоже ограничивались одним подарком на двоих: один кукольный домик, одна кукольная коляска (хотя и рассчитанная на пару кукол), один мольберт и один набор красок.

– В этом есть смысл, – всегда повторяла Нэнни. – Ведь и день рождения у них один.

Близняшки не возражали против такого «слияния воедино». Себя они считали если не одним целым, то уж точно двумя частями целого. Они до сих пор любили одеваться одинаково, делая это отчасти ради забавы, а отчасти потому, что (говоря словами Венеции) «мы всегда точно знаем, как выглядим. И в зеркало не нужно смотреться».

Обычно они ходили по магазинам вместе. Если же по каким-то причинам это не получалось, каждая покупала понравившуюся вещь в двойном количестве. Адель объясняла это так: «Дело не в том, чтобы у нас была одинаковая одежда. Просто если у одной из нас появится какой-то наряд, другой захочется точно такой же».

Заколки для волос, купленные сегодня, были исключением, сделанным намеренно. На протяжении вечера они будут незаметно обмениваться заколками, забавляясь сами и ставя в тупик окружающих. Подобные забавы начались у них еще в детстве. В школу сестер отправляли, вплетая им в волосы ленты разных цветов. Удивительно, как это взрослым не приходило в голову, что этими лентами можно меняться столько раз, сколько понадобится. Так продолжалось целую четверть, пока не обнаружилось, что сестры показали одинаково высокие результаты на экзамене по фортепиано. И дело было вовсе не в том, что менее одаренная Венеция дополнительно упражнялась. Просто Адель сдавала экзамен дважды. За эту проделку и аналогичные прегрешения сестер наказывали, но они продолжали использовать полное внешнее сходство в своих целях, категорически не желая думать о последствиях.

Единственным, чего они боялись и что могло заставить их вести себя подобающим образом, была угроза разлуки.

* * *

– Ну и чем вы намерены заниматься весь день? – спросила Нэнни, накладывая им на тарелки пастушью запеканку (еще одна традиция их дня рождения). – Полагаю, болтаться по магазинам?

В голосе Нэнни сквозило легкое недовольство. Она считала, что сестрам предоставлено слишком много свободы. И в этом Нэнни была не одинока. Селия втайне ожидала, что дочери продолжат учебу в университете или, на худой конец, пойдут на секретарские курсы, а затем проявят определенный интерес к работе в издательстве. Увы, пока что ее ожидания не оправдывались.

– Меня это весьма угнетает, – жаловалась она Оливеру не менее одного раза в неделю. – Девчонки только и делают, что покупают себе тряпки, а потом наряжаются. Мы столько потратили на их образование. Получается, что впустую.

Оливер на сетования жены обычно отвечал, что цель образования – обогащать ум, а не натаскивать его с упорством дрессировщика на какой-то один вид деятельности.

– Чем бы девочки ни занялись, образование им пригодится. Даже, – добавлял Оливер, лукаво поглядывая на жену поверх очков, – если они изберут своей карьерой замужество. Они еще очень молоды. Пусть порезвятся. Если захотят строить карьеру, времени у них на это предостаточно.

Произнеся что-то в этом роде, Оливер старался сменить тему разговора.

* * *

– Нет, дорогая Нэнни, болтаться по магазинам мы не будем, – возразила Адель. – Мы там уже побывали. Даже успели сделать себе прически. Так что остаток дня мы проведем дома и будем готовиться к вечеру. – Адель посмотрела на Нэнни. – Скажи, а до тебя не доходили какие-нибудь слухи насчет того, что будет днем?

– Какие еще слухи? – взволнованно переспросила Нэнни. – И потом, вы же знаете, обо всем, что происходит в этом доме, я узнаю последней… Адель, посмотри! Еще немного – и ты запачкаешь подливой свое красивое платье.

Сестры переглянулись. Неспособность Нэнни обмануть даже в мелочах давно превратилась в домашнюю легенду.

* * *

Сестры не особо удивились, но испытали приятное волнение, когда в разгар дня Бранстон позвал их вниз, сказав, что для них есть послание. Сестры открыли дверь и увидели ярко-красный «остин-севен». По обе стороны от машины стояли родители, держа транспарант с надписью: «С днем рождения!» Целых два часа сестры катались по набережной, и шофер Дэниелз давал им первый урок вождения. Домой сестры вернулись в шесть, раскрасневшиеся от собственных успехов и утверждающие, что водить машину – это совсем просто.

– Мы подумали, что завтра самостоятельно поедем в Сассекс, – беспечно заявила матери Адель. – Избавим других от лишних хлопот.

Селия ответила, что Адель ошибается. Хлопот будет гораздо больше, поскольку они непременно во что-нибудь врежутся. Говорить о самостоятельном вождении можно будет лишь через несколько недель.

– Но это несправедливо! Барти в прошлом семестре самостоятельна ездила в Оксфорд.