Лоуренс Рис - Темная харизма Адольфа Гитлера. Ведущий миллионы в пропасть

• Название: Темная харизма Адольфа Гитлера. Ведущий миллионы в пропасть
• Автор: Лоуренс Рис
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-389-07970-0

Адольф Гитлер, ненавидящий людей психопат, преступник, повинный в смерти более пятидесяти шести миллионов человек, в том числе и миллионов собственных сограждан, вызывал фанатичное преклонение, поддержку и любовь самых широких слоев немецкого общества. Как это стало возможным?

Исследование личности Гитлера, предпринятое Лоуренсом Рисом, и анализ попыток объяснить ее демоническими, гипнотическими, трансцендентными способностями фюрера основаны на скрупулезной работе с огромным количеством документальных материалов и позволяют глубже понять истоки величайшей трагедии, имя которой Третий рейх.

---

В Мюнхене Эккарт представил Гитлера потенциальным покровителям со средствами, и тот неожиданно стал весьма популярен среди женщин определенного возраста. Он так взволновал одну вдову, что ее прозвали Hitler-Mutti («мамочка Гитлера»). До самой смерти, настигшей его в 1923 году от сердечного приступа, Эккарт помогал Гитлеру и молодой партии нацистов деньгами, в частности, собрал средства на покупку газеты для пропаганды нацистских взглядов — «Völkischer Beobachter».

Но, пожалуй, наибольшую практическую помощь Эккарт оказал Гитлеру, поддержав его летом 1921 года, когда лидерство Гитлера в партии нацистов оказалось под угрозой. Антон Дрекслер рассматривал возможность объединения партии нацистов с похожей Немецкой социалистической партией (DSP). Дрекслер видел в этом быстрый путь для роста партии. Затем, летом 1921 года, он увлекся работой профессора философии Аугсбургского университета Отто Дикеля. Профессор Дикель написал книгу «Возрождение Запада», идеи которой были схожи с программой «25 пунктов», возникшей годом ранее, хотя Дикель выразил свои мысли на более высоком интеллектуальном уровне. Когда Дрекслер услышал выступление профессора Дикеля, он вместе с другими представителями партии нацистов начал задумываться о возможном альянсе с Дикелем и его партией Abendländischer Bund («Западный союз»).

Все эти маневры происходили в тот момент, когда Гитлера не было в Мюнхене, и по возвращении он был глубоко возмущен всеми этими дискуссиями за его спиной. Гитлер в гневе покинул встречу с Дикелем и даже объявил о выходе из партии нацистов. Поведение Гитлера в очередной раз подтверждало то, что он не умел и не хотел участвовать в интеллектуальных дебатах.

Вначале Эккарт заинтересовался Дикелем и тем, что он мог нового дать партии, например — интеллект и респектабельность. Но, узнав о выходе Гитлера из партии, он сделал все, чтобы убедить его вернуться. И Гитлер вернулся, но на своих собственных условиях, как бесспорный диктатор партии нацистов. Эккарт даже выразил личную поддержку Гитлеру на первой странице газеты «Völkischer Beobachter»‹14›.

Это был важный момент на жизненном пути Гитлера: он больше не был глашатаем будущего, но все еще неизвестного нового вождя Германии. Теперь он самого себя выдвинул кандидатом в вожди. Гитлер продемонстрировал всем, что не готов делиться властью, и что при определенных обстоятельствах может просто отказаться от дальнейшего сотрудничества.

Важно учитывать, что к этому моменту многие люди начали воспринимать Гитлера так, как он оценивал себя сам. Дитрих Эккарт, например, хотел бы привлечь профессора Дикеля в нацистскую партию, но, когда Гитлер поставил ультиматум, Эккарт был вынужден выбирать, и в дальнейшем ему пришлось принять Гитлера как неоспоримого вождя нацистского движения. Гитлер теперь мог изображать из себя героя, отчасти потому, что другим его непримиримость казалась «героической». С ним очень часто было трудно иметь дело, но именно это и подкупало многих. В конце концов, кто сказал, что «герой» должен быть благоразумен?

В следующем 1922 году партия нацистов выросла за счет новых пополнений. В октябре 1922 года Гитлер смог убедить сторонников Deutsche Werkgemeinschaft в Нюрнберге объединиться с партией нацистов. Причем это был уже не тот свободный альянс, который им предлагали год назад, теперь от них потребовали признания Гитлера своим вождем. Этот союз возник в первую очередь благодаря лидеру Deutsche Werkgemeinschaft — человеку по имени Юлиус Штрайхер.

Штрайхер слышал выступление Гитлера годом ранее и был потрясен. Выступая свидетелем на суде уже после войны, он сказал: «Я никогда раньше не видел этого человека. Я присел послушать его, среди незнакомых мне людей. Я увидел его незадолго до полуночи, после того, как он выступал на протяжении трех часов. Он был совершенно мокрым от пота, но весь просто светился. Мой сосед утверждал, что видел у него над головой сияние, и я сам чувствовал, что происходит нечто, выходящее за рамки обыденного»‹15›.

Сам Штрайхер был отъявленным негодяем. В 1923 году он начал выпускать «Der Stürmer», садистскую и полу-порнографическую газету, в которой публиковал самые мерзкие антисемитские карикатуры и статьи. Но Штрайхер не слишком выделялся на фоне других сторонников Гитлера, тех, кто составлял костяк партии. Среди видных деятелей НСДАП на тот момент оказались такие люди, как Кристиан Вебер, бывший вышибала ночного клуба, Герман Эссер, крайне агрессивный антисемит, и Эрнст Рем, распутный капитан немецкой армии, который впоследствии напишет: «Я хочу служить народу воинов, а не народу поэтов и мечтателей».‹16› Все эти люди имели репутацию отъявленных негодяев, и все они получат в дальнейшем высокие посты в партии нацистов. Однако все эти крайне низкие типы без тени сомнения подписались бы под словами Германа Геринга, который на Нюрнбергском трибунале заявил, что вступил в начале 1920-х в нацистскую партию, потому что был «революционером». Мнение же Отто Штрассера на этот счет было очень простым: «Гитлеру нравилась такая компания, поскольку она подтверждала его глубокое убеждение, что человек по сути своей низок и отвратителен»‹17›.

Эрнст Рем, в частности, был важной фигурой для нацистов на раннем этапе существования партии отчасти и потому, что помогал вооружать недавно организованное военизированное крыло нацистской партии, СА (SA, Sturmabteilung — штурмовые отряды, или штурмовики). Штурмовые отряды официально были созданы в ноябре 1921 года, однако фактически с первых дней существования партии ряд нацистских головорезов — в основном из бывших солдат — «охраняли» партийные собрания в пивных, то есть попросту вышвыривали всех, кто позволял себе прерывать Гитлера. Именно из таких бывших вышибал и был сформирован первый отряд СА‹18›.

В октябре из Италии пришла весть о том, что Бенито Муссолини стал премьер-министром Италии, и эта новость вызвала большое возбуждение в рядах «революционеров» из партии нацистов. Ведь если ультранационалистический лидер смог получить власть в Италии, почему же это не может произойти в Германии? 3 ноября 1922 года, через несколько дней после прихода Муссолини к власти, Герман Эссер объявил толпе, собравшейся в облюбованном гнездышке нацистов — мюнхенской пивной «Хофбройхаус» — что будущего «немецкого Муссолини зовут Адольф Гитлер»‹19›. В следующем месяце, декабре 1922 года, газета «Völkischer Beobachter» опубликовала статью, где заявила, что Адольф Гитлер больше не является «„глашатаем“, он и есть тот самый вождь, который спасет Германию»‹20›.

В наступившем 1923 году Гитлер нашел возможность подтвердить свой статус героического революционера. Однако — и это стало ключевым моментом его взлета на вершины власти — для достижения этой цели ему было необходимо воспользоваться кризисом в государстве. К счастью для Гитлера, в 1923 году Германия столкнулась как раз с таким кризисом, когда Франция оккупировала Рур, промышленный регион на западе Германии. По условиям Версальского договора немцам было запрещено размещать войска в этой области, поэтому французы почти не встретили сопротивления, когда 11 января 1923 года вошли на территорию Германии. Премьер-министр Франции Раймон Пуанкаре решился на столь решительные действия, поскольку немцы не выполняли своих обязательств по поставке угля и древесины во Францию, которые должны были составлять часть их репарационных платежей.

Разумеется, французская оккупация вызвала волну народного гнева. «Вот когда мы на самом деле узнали, что французы правят стальной рукой, — говорит Ютта Рюдигер‹21›, которая в те времена была еще подростком. — Если что-то было им не по нраву, нам приходилось отведать хлыста, например — если вы вышли на тротуар, вас тут же сгоняют на мостовую… Было много притеснений». Германия была вынуждена, с одной стороны, как-то справляться с французами в Руре, а с другой — как-то существовать в условиях гиперинфляции. «В 1923 году, — вспоминает Ютта Рюдигер, — школьная тетрадка стоила около трех миллиардов марок».

Гитлер не призывал своих сторонников участвовать в пассивном сопротивлении, которое некоторые немцы по призыву правительства оказывали французам в Руре. Его внимание по-прежнему было приковано к Муссолини в Италии, и этот пример вдохновлял его. Гитлер понимал, что ему необходима, — по крайней мере, негласная — поддержка рейхсвера, немецких вооруженных сил, для «марша на Берлин» (по итальянскому образцу), чтобы свергнуть правительство. Однако, когда в мае 1923 года нацисты попробовали в качестве первого шага к национальной революции возмутить солдат рейхсвера, маршировавших по полю Обервизенфельд в Мюнхене, их попытки полностью провалились. Несмотря на это, Гитлер считал, что пришло время действовать. Кто знает, как долго продлится кризис? Поэтому в ноябре 1923 года он устроил Пивной путч — и это событие впервые сделает имя Гитлера известным на всю страну, хоть и вовсе не таким образом, как он на это рассчитывал.