Сергей Трищенко - Открыватели

• Название: Открыватели
• Автор: Сергей Трищенко
• Жанр: Детская фантастика
• Год: 2013

Одиннадцатилетний мальчик обнаруживает в себе способность открывать иные миры – просто руками раздвигая окружающую реальность в определенных местах. Вместе со своим другом он отправляется в путешествие по самым разным мирам – сказочным, фантастическим, реальным…Больше всего, конечно, сказочных и фантастических. Сначала они нигде не задерживаются надолго, но затем, познакомившись в одном из миров со сверстником, решают помочь ему – и отправляются в долгое и опасное путешествие. Которое может никогда не закончиться, потому что миров бесконечное множество…

---

– Дай мне, – Пантелеймон протянул руку. Серёжке очень не хотелось расставаться с фонариком, но желание увидеть новые миры пересилило страх остаться без света. И он безропотно отдал «генератор лучей».

Пантелеймон медленно повёл лучом фонаря вдоль стены, стараясь не пропустить ни миллиметра.

– Стоп! – внезапно сказал он. – Кажется, вот она! Держи! – и передал фонарик Серёжке. Тот вцепился в него, как в спасательный круг: темноту он всё же недолюбливал. – Свети сюда! На руки.

Пантелеймон подцепил ногтями край трещины и потянул в стороны.

Перед ними открылась узкая тёмная комната с высокими стенами, плавно переходящими в потолок.

– Никого! – разочарованно произнёс Пантелеймон. – Вот, всегда так! Или берег пустынный, или пустая и запертая комната.

– Монашеская келья! – поправил Серёжка. Почему-то шёпотом.

– С чего ты взял? – покосился на него Пантелеймон. – А может, темница, тюремная камера!

– Решёток на окнах нет. И свечи в канделябре. Откуда в темнице свечи?

– А канделябр в келье откуда? Свеча в подсвечнике – и довольно. А то и в плошке…

Скрипнула дверь. Ребята присели и замерли.

В комнату вошёл человек в длинном одеянии, и вправду немного похожий на монаха. В руках он держал небольшой холщовый мешочек, торчащий изнутри острыми углами содержимого. Не замечая ребят, притаившихся в тёмном углу, он подошёл к пюпитру, на котором стояли канделябр с тремя свечками и чернильница с воткнутым в неё гусиным пером, и лежал свиток.

Взвесил мешочек на руке, развязал, вытащил сухарь, осмотрел со всех сторон и вздохнул.

– Сухари, опять сухари… – печально произнёс он, высыпая оставшиеся на блюдо. – А так хотелось съесть чего-нибудь вкусненького… Но что можно сделать из сухарей?

Он взял из чернильницы перо, отложил в сторону сухарь, поправил на пюпитре свиток, склонился над ним и что-то написал. И задумался.

У Серёжки затекла нога, и он пошевелился. Раздался шорох.

– Кто здесь? – поднял голову от свитка монах. – Мыши? Я ведь кормил вас сегодня с утра!

– Нет, мы не мыши! – замотал головой Серёжка, выступая из угла. – Хотите вкусненького? У меня конфета есть! Вот, возьмите!

– Кто ты? – удивился монах, поднимая канделябр.

– Серёжка, – сказал Серёжка. – А он – Пантелеймон.

И Пантелеймону тоже пришлось показаться на свет.

– Что вы здесь делаете? – спросил монах.

– Мы… путешествуем, – признался Серёжка.

– Между мирами, – добавил Пантелеймон. – А вы чем занимаетесь?

– Я готовлю себе пропитание, – сказал монах. – Я – словотворец. Я из одних слов составляю другие. И они становятся настоящими. Например, «тапок» – «капот». Если кто-то вдруг нашёл лишний тапок, а ему не во что одеться, он просит меня сделать капот. Капот – это верхняя женская одежда, – пояснил он, видя, что ребята не понимают.

– У нас слово «капот» означает нечто другое, – сощурился Пантелеймон.

– Но, наверное, ваш капот тоже что-то покрывает? – спросил монах.

– Верно! – засмеялся Пантелеймон.

– Но больше всего меня просят, чтобы я сотворил что-нибудь съедобное, – продолжал монах. – В нашем мире очень мало еды. Люди приносят разные предметы или продукты, и я превращаю их во что-то другое. Но сегодня они снова принесли сухари. Они уже всем надоели, а я никак не могу создать из них ничего большего, чем они из себя представляют. То есть те же сухари…

– А покажите-ка, как вы это делаете, – попросил Серёжка.

– Вот, смотри, – монах с готовностью пододвинул ему свиток. – Я написал слово «сухари». Теперь из букв этого слова нужно составить другое слово, или слова…

– Ну, это же очень просто! – воскликнул Серёжка. – Вот, смотрите, легко получается «уха»!

– Уха? – удивился монах и склонился над свитком. – Действительно, «уха» получается… А что такое уха?

– Вы не знаете, что такое уха? – поразился Серёжка.

– Нет, – покачал головой монах. – Расскажи мне, что это. И тогда я попробую сделать её.

– Ну-у… – задумался Серёжка. Он столько раз ел уху, которую варила мама, а однажды съездил с отцом на рыбалку, и там попробовал настоящую рыбацкую тройную уху… а вот поди ж ты: объяснить, что она такое, не может. – Это если взять рыбу, положить в котёл…

К нему на помощь пришел Пантелеймон.

– Говоря другими словами, если попроще, уха – это рыбный суп.

Серёжка хотел возмутиться. Он вспомнил, как на рыбалке мужики рассказывали о десятке отличий настоящей ухи от простого рыбного супа. Но возражать не стал. Может, монаху сгодится и такое объяснение? А то так и будет питаться одними сухарями.

– Рыбный суп? – удивился монах. – Рыбный суп я знаю. Но я никогда не думал, что его можно назвать как-то иначе. Должно быть, поэтому у меня ничего не получалось!

– Многие вещи имеют второе название, – важно произнёс Серёжка.

– И верно! – согласился монах. – Но я не знал такого слова: уха! Спасибо вам, дети! А то пришлось бы снова есть сухари. Я никак не мог увидеть в них ничего другого, – снова повторил он.

Он взял сухарь, который отложил на пюпитр, достал с полки глубокую тарелку, отломил от сухаря пару кусков, положил оставшееся на тарелку… И от тарелки сразу взвился густой парок и пошел вкусный запах ухи.

– Ура! – тихо сказал Пантелеймон. – Уха! Настоящая уха! Люблю уху!

– А ещё… а ещё можно сделать рис! – выпалил Серёжка.

Он взял с полки вторую тарелку, помельче, положил в неё отломанные монахом куски, немного покрутил – и на тарелке белой горкой поднялась рисовая каша.

– Это же сарацинская крупа! – с удивлением произнёс монах.

– А по-другому она называется рис, – твёрдо сказал Серёжка. – Нужно знать синонимы! Тогда вы сможете больше сделать. Но почему у вас одно превращается в другое?

– У нас – лингвистический мир! – сказал монах с гордостью. – Здесь воплощается в реальность любое слово!

Пантелеймон подошёл к пюпитру, наклонив голову, посмотрел на написанное на пергаменте слово «сухари», хмыкнул, вздохнул и написал рядом слово «хариус».

После чего взял второй сухарь, раскрошил на шесть кусков, положил на третью тарелку, повертел, словно напёрсточник стаканчики, приставляя друг к другу разными сторонами – и поднял с блюда большущую рыбину.

– Вот! – торжествующе сказал он. – Теперь можете ещё и рыбу есть!

– Спасибо, ребята! – поясно поклонился монах. – Оставайтесь со мной! Втроём мы всех голодных нашего мира накормим!

– Нет, нам домой пора! – отказались ребята.

– Жаль, – вздохнул монах. – Я узнал от вас столько нового…

– Но, может, мы ещё вернёмся, – пообещал Серёжка. Ему тоже захотелось поэкспериментировать с сухарями… и с другими предметами. Сделать из одного – другое! А то вон Пантелеймон сделал из сухарей хариуса, а он – ничего…

Он потрогал лежащую в кармане конфету. Хотел снова предложить её монаху, но быстро передумал, мысленно сложив из слова «конфета» слова «фен» и «танк». И если фен монаху ещё мог пригодиться – вон какие длинные волосы! С сушкой наверняка проблемы, – то что тот станет делать с танком?

Можно было ещё, конечно, сделать кота… но раз монах настолько тепло относится к мышам, что подкармливает их, кот в келье явно стал бы лишним.

– Интересно! – сказал Серёжка, когда Пантелеймон захлопнул проход. – Ты его отметь чем-нибудь, этот лингвистический мир. Мне хочется ещё покрутить слова, попревращать одно в другое!

– Так это известная игрушка, – пожал плечами Пантелеймон. – Мы в классе сколько раз баловались.

– То – игра, а то – на самом деле! – возразил Серёжка. – Ты вон сделал из настоящих сухарей настоящего хариуса. Как у тебя это получилось? Я-то складывал из остатков сухаря, а там кроме «риса» уже ничего и не оставалось. А ты разломал целый…

Пантелеймон задумался. Потом сказал:

– А ты знаешь: наверное, как и с открыванием параллельных миров. Я просто увидел, в каком месте нужно сломать сухарь, как повернуть и каким концом приставить к другому. Только я не был уверен, что рыба получится!

– Вот видишь! Это волшебный мир!

– Что ж, среди параллельных миров обязательно должны попадаться и волшебные, – рассудительно сказал Пантелеймон.

– Это почему же? – вскинулся Серёжка.

– Да потому, что я где-то читал, будто все сказки на самом деле не придуманы. А всё происходило в натуре. Их герои просто рассказывали то, что с ними случилось… в других мирах. В параллельных.