Вероника Мелан - Уровень Война

• Название: Уровень Война
• Автор: Вероника Мелан
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Она не хотела ни убивать, ни мстить, но велик ли выбор, после того, как ты побывал на войне и потерял всех, кого любил? Вернувшись со странного Уровня, на который попала помимо собственной воли и где провела более двух месяцев, Ани-Ра Эменхайм живет лишь одной идеей — убить Дэйна Эльконто — главнокомандующего злосчастным местом и по совместительству того, кто повинен во всех ее бедах. Но, совершая очередной шаг мести, она еще не знает о том, что в программу судьбоплетения закралась намеренная ошибка, как не подозревает и о том, что совсем скоро окажется сожительницей своего врага. В одном доме, под одной крышей. А все потому, что после стычки лицом к лицу с самым ненавистным ей человеком, Ани-Ра — ни больше не меньше — потеряет память.

---

Раздался звук совершившейся на глазах аварии — стук, грохот, скрежет металла; Ани метнулась к стволу дерева и спряталась за ним, прижав руку с зажатым в пальцах пистолетом к животу, прикрыла его сумочкой; глухо и затравленно колотилось сердце.

Зачем так быстро?… Зачем он ехал так быстро?… Теперь ведь будет ссора, драка, наверное, крики — в этот момент она почти забыла, что у Рида тоже есть оружие, что он собирается из него стрелять…

Из проелозившего по асфальту от удара джипа, показалась высокая фигура — черная майка, белый «ежик», косичка, разъяренный взгляд, красное, почти бордовое от злости лицо… Одновременно с Эльконто из проехавшего вперед, как и было оговорено, (молодец Рид! Запомнил!) седана показалась вторая мужская фигура… А дальше все понеслось-покатилось еще быстрее — настолько быстро, что сознание Ани перестало реагировать аналитически — лишь моргали, будто щелкая затвором фотокамеры, широко распахнутые глаза и бешено, заглушая все прочие существующие вокруг звуки, колотилось разогнавшееся до стука локомотивных колес, сердце.

— Ты, вообще, еб№ан, что ли? — От прокатившегося по улице рева, остановилась на той стороне дороги, выгуливающая собачку бабка; отодвинулась, ведомая чьей-то рукой, в окне дома напротив, занавеска. — Не смотрел, куда ехал?

Рид не ответил. С бледным спокойный лицом и тенью от кепки, прикрывшей лихорадочный блеск глубоко посаженных глаз, он достал из-за пояса пистолет — медленно, теперь Ани казалось, что все происходит слишком медленно — ведь Эльконто успеет среагировать! — поднял его перед собой, прицелился (быстрее! Он уже начал уклоняться в сторону!..) выстрелил.

Она не слышала сам звук — не запомнила его — по какой-то причине отказал в перенапряженном теле слух, но видела, как на спине Эльконто — на черной майке как раз между лопатками — появилась дырочка, уловила секунду, когда брызнула темно-красная густая кровь, включила режим внутренней «видеозаписи», чтобы навсегда запечатлеть в памяти момент падения на асфальт тела — тела врага, тела ненавистного ей человека — тела главнокомандующего Уровнем: Война.

Месть свершилась? Неужели…

Голова отказывалась соображать, руки дрожали, по позвоночнику, сотрясая тело целиком, пробегали нервные спазмы — неожиданно Ани-Ра почувствовала, как в мозгу, в недоступной для эмоций и переживаний части, как это уже бывало на Войне, вдруг включился автоматический режим ведения боя.

«Убедиться, что враг мертв. Выжить»

Наплевав на то, заметит ли ее теперь хоть кто-нибудь, она качнулась вперед, навалилась плечом на ствол, вытянула обе руки с зажатым в ладонях «Дальтоном» и уже приготовилась выстрелить в макушку лежащего на земле человека (никогда не поворачивайся спиной, не сделав «контрольный» — так учила Ивон), когда раздался второй выстрел — достаточно тихий, но его она услышала — выстрел снайперской винтовки, и Рид, до того стоявший у дверцы своей машины, неожиданно дернулся на месте и начал медленно оседать на землю.

Снайпер… Конечно… Снайпер! Она знала!

По лбу потек пот — Ани резко смахнула его с бровей — нельзя, чтобы он попал в глаза. Второй… Сейчас раздастся второй приглушенный хлопок — «проверка на мертвость», у нее всего лишь секунда, прежде чем заметят еще одного, целящегося из-за дерева человека — нужно как можно скорее произвести контрольный выстрел.

Она почти успела. Почти успела вдавить спусковой крючок до того места, когда срабатывает внутренняя механика оружия — почти услышала звук и почти почувствовала, как дернулись, сотрясаемые отдачей ладони, когда неожиданно и совершенно не ко времени ощутила сзади резкий, немилосердный рывок.

Ей на плечи легли чьи-то руки — и, наверное, не одна пара, следом лицо накрыло что-то темное и едко пахнущее — Ани дернулась, но поздно — она не успела даже закричать, даже захрипеть не успела, потому как единственный вдох, наполнивший легкие парами неведомой отравы, почти мгновенно погрузил ее сознание в темноту.

* * *

(Dr. Dre (feat. Eminem & Skylar Grey) — I Need A Doctor)

— Я сам. Я поговорю с ней сам.

— А что, если тебе понадобится помощь?

— Какого рода?

— В допросе.

— Я умею допрашивать.

Кто-то хмыкнул. Мужские голоса плавали и сливались; отдельные слова то проявлялись на поверхности, на мгновение складывались в смысл, то вновь тонули в гуле, что наполнил медленно пульсирующую болью голову; в ушах звенело. Говорили из-за двери? Из-за запертой двери?

Ани ничего не видела и почти ничего не чувствовала — ни запахов, ни собственных связанных за спиной рук, ни онемевших от продолжительного сидения в полусгорбленной позе — тело к спинке жесткого стула примотали неплотно — ног. В комнате было темно? Светло? Или, может, лишь полоска света пробивалась из-под двери?

Она не видела. Широкая тканевая повязка облегала голову так плотно, что веки, подобно ослабшим крыльям бабочки, неспособные открыться, лишь трепыхались и вздрагивали под ней. Ткань давила на виски и на нос — хотелось наклонить голову, почесать щеку, поднять руку и сорвать гадкую повязку — сбросить, избавиться. Боль в затылке донимала плывший в никуда разум, посылая по невидимой воде расходящиеся в стороны круги.

Где она? Что случилось?…

Голоса вдалеке вновь сложились в осмысленную речь.

— Халк бы вытянул из нее все необходимое за секунду…

— С риском повредить память.

— А тебе есть дело до ее памяти? Она же психопатка.

— Пока не пойму, что происходит, есть. Я сказал — понадобится помощь, я свяжусь. А пока со мной останется док — этого достаточно.

— Как знаешь.

— Ты лучше скажи, через сколько она придет в сознание?

— Думаю, уже пришла.

Ани вдруг почувствовала себя воровкой — она не должна была слышать этих слов, но слышала — воровала их из пространства и складывала в укромные уголки не вовремя проснувшегося разума. Она должна спать? Спать? Но как спать, когда так сильно болит голова и мутится в желудке. Она что-то вдохнула, кажется что-то очень едкое; в стянутых запястьях начала проступать резь; нервные окончания тоже пробуждались к жизни.

— … но я бы дал ей еще полчасика очухаться. И говорил бы только потом.

— Понял.

Полчасика. У нее остались бесполезные в полной темноте полчасика жизни — жизни под едва позволяющей дышать маской, со звенящим вместо головы колоколом, с ноющими запястьями и развалившимся на части сознанием.

Очередная попытка вспомнить, что произошло до попадания в темную комнату, провалилась; накативший приступ мигрени заставил Ани сжать зубы и завыть. Через минуту, соскользнувшая разумом в черноту, она вновь неудобно свесилась на стуле.

* * *

— Жив. Сволочь.

В этих двух словах прозвучала такая обреченность, как будто умри Эльконто сегодня, и этим бы он спас полмира, если не весь. А то и не один.

Она, эта привязанная к стулу девчонка, смотрела на него так, как не смотрел до этого никто — с притихшей, уже переставшей колыхаться, как вода в безветренную погоду пруда, ненавистью, застывшей в зеленоватых глазах горечью и бесконечным осуждением. С тоской, грустью, покрывшейся пеплом перегоревшей злостью.

За что?

Дэйн сидел напротив на принесенном в комнату втором стуле, сложив мощные руки на спинку, и не знал, как реагировать. Он встречался со всяким: со злостью, агрессией и гневом мужчин, с недовольством и разочарованием женщин, с обидой, растерянностью, недопониманием, неприкрытой яростью, но еще никогда с подобной холодной ненавистью. Переваренной, пережеванной, вживленной в каждую клетку.

— И тебе добрый вечер. Леди.

Заложница сверкнула гневным взглядом, поджала губы и отвернулась; в крохотной комнате, где не хранилось ничего по той простой причине, что Эльконто никак не мог придумать, что в ней хранить, повисла гробовая тягостная тишина. Скрученная и опавшая фигура ее; чуть сгорбленная и усталая фигура его. Два неприветливых взгляда. Два молчащих рта и потрескивающая в воздухе напряженность.

— Поговорим?

— Ты поговорить меня сюда притащил?

— А зачем еще? Сразу тебе вилку в глаз воткнуть?

— С тебя бы сталось…

— Слушай, ты… — Он не знал, как ее называть и не знал, как себя с ней вести, поэтому покрутил в руках принесенный с собой темноволосый парик — покрутил, и бросил его на пол. — Захватил с собой. Твой, вроде. Слушай, может, расскажешь, что происходит? Что я тебе сделал? А то я заколебался думать, какого ляда надо было в меня сначала стрелять, а потом закладывать под машину бомбу. Молчу уже про третье покушение. Я что, тебе под дверью пьяный насрал? Или окно камнем выбил? Или, может, трахнул и забыл наутро?

Теперь ненависть в ее глазах разгорелась так ярко, что Дэйн почти физически ощутил потрескивание костра на углях из праведного гнева.