Неонила Криничная - Легенды. Предания. Бывальщины

• Название: Легенды. Предания. Бывальщины
• Автор: Неонила Криничная
• Издательство: Современник
• Жанр: Фольклор
• Год: 1989
• ISBN: 5-270-00456-9

Сборник знакомит читателя с народной несказочной прозой, основное место в нем занимают предания, записанные в разное время в разных областях России, Тематика их разнообразна: предания о заселении края, о предках-родоначальниках, об аборигенах, о богатырях и силачах, о разбойниках, о борьбе с внешними врагами, о конкретных исторических лицах. Былички и легенды (о лешем, водяном, домовом, овиннике, ригачнике и т. д.) передают языческие и христианские верования народа, трансформировавшиеся в поэтический вымысел.

Вступительная статья и историко-этнографический комментарий помогут самому широкому читателю составить целостное представление об этих малоизвестных жанрах русского фольклора.

---

Только прослышали про такую волю Петрову на погосте, как стали к бедняку бабы самые богатые толкаться да называться в кумы.

— Не хочу я с ними кумиться, — говорит Петр, — а разыщи ты мне самую лядащую бабенку, что у вас по погосту христа-ради ходит.

Нашел бедняк такую бабу лядащую, и покрестил осударь с ней беднякова младенца. Как покончили крестины, так и говорит осударь:

— А не худо бы, куманек, и винца теперь выпить!

А у бедняка денег-то ни полушки, зелена вина ни косушки.

— Видно, делать нечего, — сказал царь, — моя анисовая нынче дела делать будет.

Вынул осударь свою походную баклажку да чарочку золотую (серебряная вызолоченная), налил ее своей анисовой водкой, всех перепотчевал, сам выпил, одарил бедняка деньгами, а чарочку куме подарил на память.

ТЕСТЕННИКИ

Когда Петр Первый перетаскивал суда (ну, в то время уж небольшие суда были), прорубили просеку от Белого моря к Онежскому. И вот по этой просеке тащили какие-то в то время суда. Вот, между прочим, рассказывают (насколько это правда, судить я не могу).

Остановился он в деревне Телекина, от Повенца там несколько километров, там двадцать или сколько, — в Телекиной.

Входит в избу — мужики сидят за столом и едят. У него была дубинка, с дубинкой любил ходить. Ну вот.

— Что вы едите?

(Там не знаю, сказали или нет «ваше величество».)

— Тесто!

— Ах вы разбойники: вам хлеб лень печь!..

И дубинкой давай полосовать.

Правда или нет?

А тесто это так в старину здесь готовили, из овсяной муки.

ПЕТР ПЕРВЫЙ В ПОЗЕНЦЕ

В царствование Петра Великого Повенец был простым селом, принадлежавшим Вяжицкому монастырю.

Однажды государь с небольшой флотилией плыл по северной части Онежского озера, как раз близ того места, где впадает река Повенчанка. Не успели суда пройти небольшой остров, лежащий в одной версте от нынешнего города, как вдруг поднялась буря и началось страшное волнение на озере. Царская флотилия принуждена была от острова повернуть назад и пристать к берегу. (С этих пор остров этот стал называться — Воротный.)

Тут, на берегу, где пристали суда, была церковь в честь апостолов Петра и Павла. Священник встретил царя, как подобало, в полном облачении, с крестом в руках. Государь приложился ко кресту и спросил мнения священника о том, может ли он при такой бурной погоде плыть на судах по озеру. Священник долго смотрел на небо и сказал:

— На карбасе я могу ехать, а тебе, государь, на твоих судах невозможно, ты и суда растеряешь, и народ загубишь без всякой пользы.

Осердился государь и захотел поставить на своем. Он вернулся на суда и приказал отплыть от берега; священник остался на берегу и, благословляя царя, сказал ему:

— Я тебя, государь, подожду и до твоего возвращения не начну литургию.

Дошли царские суда до острова Воротного, как начало их так сильно бить и швырять волнами, что царь приказал снова вернуться назад в село. Так оправдались слова священника.

Царь простоял обедню в церкви Петра и Павла и, подойдя к кресту после богослужения, сказал с усмешкой священнику:

— Ну, отец, не попом бы тебе быть, а матросом; спасибо тебе за науку.

Он щедро наградил священника и приказал переписать селение в посад, которому дал имя Повенца, в честь реки Позенчанки.

Чтобы вознаградить вяжицких монахов за отобранное у них в казну имение, царь подарил монастырю богатое и многолюдное селение в Новгородском уезде.

В тот же день царь положил основание Повенецкому медеплавильному и железному заводам.

НЕПОСТРОЕННЫЙ ГОРОД НА МЯГОСТРОВЕ

У нас вот есть Мягостров, остров. Дак как раз ехал по Онежскому озеру Петр Великий да проспал этот остров — Мягостров.

Говорят, он хотел город устроить такой знаменитый посеред Онежского озера, но проспал этот остров, когда проезжал.

Этот остров против нас, километров за пять отсюда. Против Толвуи и против нас, в аккурат между Толвуей и Чёлмужей нашей. (…)

ПЕТР ПЕРВЫЙ И ПРЕОБРАЖЕНСКАЯ ЦЕРКОВЬ В КИЖАХ

(…) Император Петр Первый, путешествуя из Повенца Онежским озером, остановился у Кижского острова. Тут заметил он множество срубленного леса и, узнав причину его свалки, собственноручно начертил план предполагаемой церкви.

Пред этим временем прежняя церковь сгорела; она стояла не там, где стоит теперешняя церковь, а подальше — версты на полторы, на месте, называемом Нарьина гора.

Когда крестьяне предположили устроить и новую церковь на этой горе и стали уже сваливать лес, то икона Спаса, уцелевшая от пожара, вместе с лесом ушла отсюда и оказалась на том месте, где стоит теперь церковь. Несколько раз переносили икону обратно и перегоняли лес, но напрасно — икона и лес являлись на своем излюбленном месте.

ПЕТР ПЕРВЫЙ И ВОДЯНИК

Ехал к нам Петр Великий. Выстал человек из воды, на корму сел. Переехал через Онегу, ничего. Кланяется:

— Спасибо, что перевез.

(…) Старики на Мижострове Петру жалятся:

— Водяной рыбу распугал, рычит на все озеро. Откуда взялся только!

— Да где?

— Да вон на том камени!

(…) Опять на веснуху ночью на камень водяник выстал, рычит:

— Год от году хуже, год от году хуже!..

Петр начал его вицей хромать:

— Я тебя нонь на своей лодке перевез, а тебе все не по люби!..

— А этот год хуже всех! — Водяник в воду утянулся… Больше не видали на Мижострове никакого водяника.

ЛИСЬЯ ГОЛОВА

Дело тут не простое… В старинные годы, в том месте, сказывают, был царь Петр… так от него дело пошло. Деревни-то Подпорожья раньше царя Петра у порога не было, — а по его царскому приказанию уж после народ-то выселен был из Боровиц, отколь ходят все пастухи, с порогов Боровицких, чтобы на том месте лоцманы были всегда наготове, — а была только деревня Важени.

Ехал по Свири Петр этот на судах, — только суда были большие, — и доехал он до порога Аисьей Головки, а тут были уж лошади приготовлены для тяги. Потянули первое судно, а оно на камень, да только как дело против воды было, то вреду не сделало. Тут доложили царю, что кабы не камень, так простору бы больше было и ход бы чистой был. Его царская милость сам смотрел камень и задумал поднять и отвалить в сторону. (…)

С помощью немногосложных инструментов и снастей, какие находились под руками, под личным наблюдением царя сделаны были под камень закладки, и он был поднят из воды; оставалось подложить подкладки, и камень был бы на подмостках; но дело все испортил один старик, крестьянин из деревни Важины, которому велено было подложить балки под камень, когда он будет на виду: старик оплошал, и камень, сорвавшись с веревок и цепей, юркнул в воду.

Император, от глаз которого не укрывалось никакое дело, заметил оплошность старика и в справедливом гневе изволил обозвать его из царских уст Лысой Головой.

С той-то поры и мужика звали Лысой Головой, да и порог стали называть Лысой Головой, а что теперь-то зовут Лисьей Головой — так это уж по забытью народ переменил.

ВЗЯТИЕ ОРЕШКА

Долго и безуспешно осаждали русские войска сильную крепость Орешек. Царь Петр употреблял все способы, чтобы поскорей овладеть твердыней (…).

Порешили усилить канонаду, направляя орудия преимущественно в один пункт, чтобы разбить стены и потом в образовавшуюся брешь направить штурмующие колонны.

Несколько дней стреляли беспрерывно. Наконец с батарей донесли, что стена разрушена. Русские возликовали и, так как дело было к вечеру, решили на следующее утро напасть на крепость.

Рано поутру Петр с другими военачальниками поднялся на холм взглянуть на бреши и был поражен, увидев, что разбитые стены стоят как ни в чем не бывало, даже будто новее стали.

Разгневался царь ужасно и хотел было всех пленных шведов предать лютой казни, но тут один из них выступил вперед и вызвался объяснить, в чем дело.

— Ваше величество, — сказал он, — русские войска уже не раз разрушали стены крепости, но мои соотечественники каждый раз пускались на хитрость. За ночь они сшивали рогожи, красили их под цвет камня и закрывали ими проломы в стене. Издали казалось, будто и впрямь новая стена выведена…

— Хорошо же, — возразил Петр, — мы перехитрим шведов.

Он приказал пленных отвести обратно в место, где они содержались, а войскам наделать побольше чучел из соломы, одеть их в солдатскую форму и разместить на плотах. Управлять плотами назначили нескольких человек охотников.

Незадолго до полудня плоты двинулись по Неве к крепости. Шведы открыли адский огонь. Множество плотов было разбито калеными ядрами, но уцелевшие подвигались все вперед и вперед. Ужас охватил мужественный гарнизон при виде надвигавшихся на них русских солдат, бесстрашно идущих под градом свинца.