Неонила Криничная - Легенды. Предания. Бывальщины

• Название: Легенды. Предания. Бывальщины
• Автор: Неонила Криничная
• Издательство: Современник
• Жанр: Фольклор
• Год: 1989
• ISBN: 5-270-00456-9

Сборник знакомит читателя с народной несказочной прозой, основное место в нем занимают предания, записанные в разное время в разных областях России, Тематика их разнообразна: предания о заселении края, о предках-родоначальниках, об аборигенах, о богатырях и силачах, о разбойниках, о борьбе с внешними врагами, о конкретных исторических лицах. Былички и легенды (о лешем, водяном, домовом, овиннике, ригачнике и т. д.) передают языческие и христианские верования народа, трансформировавшиеся в поэтический вымысел.

Вступительная статья и историко-этнографический комментарий помогут самому широкому читателю составить целостное представление об этих малоизвестных жанрах русского фольклора.

---

И призвал он к себе своего слугу верного, турецкого раба пленного, и говорит:

— Слуга мой верный, раб бессловесный, сослужи ты мне важную службу. Я тебя награжу по заслуге твоей. Возьми ты вот мой меч острый и пойдем со мной в зеленый сад. Разруби ты меня этим мечом острым, сперва вдоль, а потом впоперек. Положи ты меня на землю, зарой навозом и поливай вот из этой скляночки три дня и три ночи сряду, а на четвертый день откопай меня: увидишь, что будет. Да смотри, никому об этом ничего не говори.

Пошли они в сад. Раб турецкий все сделал, как ему было велено.

Вот проходит день, проходит другой. Раб поливает Брюса живой водой. Вот наступает и третий день, воды уж немного осталось. Страшно отчего-то стало рабу, а он все поливает.

Только понадобись для чего-то государю-царю министер Брюс. «Позвать его!» Ищут, бегают, ездят, спрашивают, где Брюс, где Брюс — царь требует. Никто не знает, где он. Царь приезжает за ним прямо в дом его. Спрашивают холопей, где барин. Никто не знает.

— Позовите, — говорит, — ко мне раба турецкого: он должен знать.

Позвали.

— Где барин твой, мой верный министер? — грозно спрашивает царь. — Говори, а не то сию минуту голову тебе снесу.

Раб затрясся, заметался, бух царю в ноги. «Так и так» И повел он царя в сад, раскопал навоз. Глядят: тело Брюсово уж совсем срослось и ран не видно. Он раскинул руки, как сонный, уж дышит, и румянец играет в лице.

— Это нечистое дело, — сказал гневно царь, велел снова разрубить Брюса и закопать в землю.

О русских полководцах

ПОДВИГИ АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО

(…) Пытаюсь описать житие святого князя Александра, сына Ярослава, внука Всеволода. Так как слышал от отцов своих и сам был домочадцем и очевидцем жизни его, то рад был поведать о святой и благородной и славной его жизни. Но как Приточник говорит: «В лукавую душу не войдет премудрость: становится она на высоких местах, стоит же посреди дорог, у ворот могущественных мужей садится».

(…) Этот князь Александр, побеждая, сам был непобедим (…).

Прослышав же о таком мужестве князя Александра, король римской веры из Полуночной страны подумал: «Пойду и завоюю землю Александрову». И собрал войско великое и наполнил многие корабли полками своими, устремился в силе великой, кипя духом ратным. И пришел к Неве, влекомый безумием, и послал послов своих, возгордившись, в Новгород, к князю Александру, говоря: «Если можешь, то сопротивляйся мне, — я уже здесь и беру в плен землю твою». (…)

Скорбно же было слышать, что отец его благородный Ярослав Великий не знал о нападении на сына своего, милого Александра, не было у Александра времени послать весть к отцу, ибо уже приближались враги. Потому и многие новгородцы не успели присоединиться к нему: так спешил князь выступить. (…)

И был некий муж, старейшина земли Ижорской, по имени Пелгуй. Поручен же был ему морской дозор. Восприял же святое крещение и жил среди рода своего, который оставался в язычестве. Наречено же было имя ему в святом крещении Филипп. (…)

Разведав о силе войска, он пошел навстречу князю Александру, чтобы рассказать князю о станах их и об укреплениях. Когда стоял Пелгуй на берегу моря и стерег оба пути, он не спал всю ночь. И когда же начало восходить солнце, он услышал на море страшный шум и увидел ладью, плывущую по морю, а посредине ладьи — святых мучеников Бориса и Глеба, стоящих в одеждах багряных и держащих руки на плечах друг друга. А гребцы сидели, словно окутаны облаком. И сказал Борис:

— Брат Глеб, вели грести, да поможем сроднику своему Александру.

Увидев таковое видение и услышав слова мученика, стоял Пелгуй, потрясенный, пока ладья не скрылась с глаз его.

Вскоре после этого приехал князь Александр. Пелгуй же взглянул радостно на князя Александра и поведал ему одному о видении. Князь же ему сказал:

— Об этом не рассказывай никому.

После того решился напасть на них в шестом часу дня. И была сеча великая с латинянами, и перебил их бесчисленное множество, и самому королю возложил печать на лицо острым своим копьем.

Здесь же в полку Александровом отличились шесть мужей храбрых, которые крепко бились вместе с ним.

Один — по имени Таврило Олексич. Этот напал на судно и, увидев королевича, которого тащили под руки, въехал по мосткам, по которым всходили, до самого корабля. И побежали все перед ним на корабль, затем обернулись и сбросили его с мостков с конем в Неву. Он же с божьей помощью оттуда выбрался невредимым и снова напал на них, и бился крепко с самим воеводою, окруженным воинами.

Другой — новгородец, по имени Сбыслав Якунович, не раз нападал на войско их и бился одним топором, не имея страха в сердце своем. И многие пали от руки его и подивились силе его и храбрости.

Третий — Иаков, полочанин, был ловчим у князя. Этот напал на врагов с мечом и мужественно бился, и похвалил его князь.

Четвертый — новгородец, по имени Миша. Этот пеший с дружиною своею напал на корабли и потопил три корабля латинян.

Пятый из младшей дружины, по имени Савва. Этот напал на большой, златоверхий шатер и подрубил столб шатерный. Воины же Александровы, увидя падение шатра, обрадовались.

Шестой — из слуг его, по имени Ратмир. Этот бился пешим, и окружило его много врагов. Он же от многих ран упал и скончался.

Обо всем этом слышал я от господина своего Александра и от других, кто в то время участвовал в той сече. (…)

На следующий год после возвращения князя Александра с победой пришли опять те же от Западной страны и построили город на земле Александровой. Князь же Александр немедля вышел и срыл город их до основания, а самих их — одних повесил, а других с собою повел, а иных, помиловав, отпустил, ибо был он милостив свыше меры.

На третий год после победы Александра над королем в зимнее время пошел Александр на землю Немецкую с большим войском, чтобы не похвалялись они, говоря: «Подчинили себе словенский народ».

Ведь уже взяли город Псков и тиунов своих посадили. Тиунов князь Александр схватил, город Псков освободил от пленения. А землю их разорил и пожег и пленных взял без числа, а других порубил. Иные же немецкие города заключили союз и решили: «Пойдем и победим Александра и возьмем его руками».

Когда же приблизились враги, узнали об этом дозорные Александра. Князь же Александр построил полки и пошел навстречу, и покрылось озеро Чудское множеством воинов той и другой стороны. Отец же его Ярослав прислал к нему на помощь младшего брата Андрея с большой дружиной (…), и мужи Александровы исполнились духа ратного, ибо сердца их были как у львов, и сказали они:

— О княже наш славный! Ныне настало нам время положить свои головы за тебя (…).

Была же тогда суббота. Когда взошло солнце, сошлись оба войска. И была злая сеча, и раздавался такой треск от ломающихся копий и звон от мечей, будто замерзшее озеро двинулось, и не было видно льда, ибо покрылся он кровью. (…)

И так победил их помощью божьей, и обратились враги в бегство, и гнали и секли их воины Александровы, словно неслись они по воздуху; и некуда было тем бежать (…). И не нашлось никого, кто мог бы воспротивиться ему в битве.

И возвратился князь Александр с победою славною. И шло многое множество пленных в войске его, вели босыми возле коней тех, кто называл себя «божии рыцари».

И когда подошел князь к городу Пскову, игумены и попы в ризах с крестами и весь народ встретили его перед городом, воздавая хвалу богу и славу господину князю Александру, воспевая песнь. (…)

СУВОРОВ И СОЛДАТЫ

Суворов заботился о солдатах, как отец родной.

Не любил он серебряной и медной посуды. Говорил: «В ней — яд…» Кушал, как солдаты, из глиняной чашки деревянной ложкой. Ел немного, не переедал. Денщику наказывал:

— Ты мне не давай много есть!

— Да как же я могу не давать вам, ваше высокопревосходительство?!

— А ты только скажи: «Суворов не велел».

И вот раз Суворов сел обедать. Есть очень захотел. Денщик видит, что Суворов уже достаточно покушал, и говорит:

— Нельзя больше, ваше высокопревосходительство!

— Да я есть хочу!..

— Нельзя…

— Почему нельзя?

— Суворов не велел.

— А-а, Суворов… Тогда не буду.

Солдат он обучал по-своему. Смотрел, чтобы солдаты были здоровы. Говорил:

— Бойся больницы! В больнице пища сладкая, постель мягкая, а на третий день — гроб!

Если увидит, что солдат стоит задумчивый, подходит к нему и спрашивает:

— Ну, что, братец, здоров ли?

— Да что-то нездоровится, ваше высокопревосходительство.

— А ты возьми немного водочки, насыпь туда соли и перцу, размешай палочкой, выпей и будешь здоров.

Часов не любил. Говорил:

— Все часы врут: одни отстают, другие вперед бегут. А вот петух… Он время знает…