Сергей Трищенко - Я – начальник, ты – дурак (сборник)

• Название: Я – начальник, ты – дурак (сборник)
• Автор: Сергей Трищенко
• Жанр: Разная фантастика
• Год: 2013

Рассказы, входящие в сборник «Я начальник — ты дурак» Сергея Трищенко, похожи на рассказы из сборника «Реставраторы миров» того же автора как могут быть похожи действительно хорошие произведения: они немного парадоксальны, немного ироничны, немного реалистичны, немного… фантастичны.

Всё описываемое происходит вокруг нас. Или когда-то происходило. Или, может быть, произойдёт. Хотя иногда лучше, чтобы не подобного не случилось…

Каждый рассказ затрагивает какую-то одну сторону нашей действительности, или её часть, а то и вовсе не затрагивает, а лишь намекает на существование таковой.

Рассказов в сборнике много, но большинство из них или короткие или очень короткие, и хотя бы поэтому читатель соскучиться просто не успеет. Но вспомните, что Чехов говорил о краткости!..

---

Теперь он более тщательно рассматривал всё попадающее ему в руки и неподходящие — неискренние — возвращал сразу. А однажды ему встретилось фальшивое «пожалуйста». Он долго вертел его в руках, как диковинку, и не знал, возвращать, или нет. Потом всё же решил взять, но поместить в раздел курьёзов.

Были у него и импортные вещи: два «мерси», одно «силь ву пле» и неведомо как затесавшееся «хау ду ю ду». Впрочем, он не знал английского, и потому ему простительно. Иностранные, хоть и без фирменных этикеток, он хранил отдельно — на всякий случай, чтобы наших не попортили. Использовать их он всё равно не мог, на обмен тоже не годились, ну а так — друзьям показать — почему бы и не оставить?

«Может, заняться обменом, что ли? — иногда подумывал он. — Завести переписку с заграницей… Ну, и что мне это даст? Там ведь всё точно такое же: вежливо-равнодушные, искренние, презрительные… Содержание такое же, разве что форма иная. Посмотреть любопытно, а пользоваться нельзя. Нет, некоторые, конечно, пользуются, — он вспомнил, как выбросил несколько случайно попавших к нему небольших «пардонов», скроенных на отечественный лад, и усмехнулся. «Вот же была охота кому-то заниматься, — подумал он, — лишь бы материал переводить. А качество не то. Души за ним нет, за этим «пардоном». Свои-то, правда, тоже такие встречаются…»

Так или иначе, а продолжал он собирать только отечественные «спасибо» и «пожалуйста». Только начал замечать в последнее время, что очень уж редко они стали попадаться. Неужели так много коллекционеров развелось?

Кто казнит палача?

— Встать, суд идёт! — за многие столетия старинная формула судебной практики не изменилась. Даже теперь, в XXXIII веке. Но это был последний суд на Земле.

— Мы собрались здесь, — сказал председатель, — на наше последнее судебное заседание, чтобы определить судьбу последнего преступника в мире…

— Я не преступник! — рванулся с места подсудимый. — Я — Палач!

— Нет, ты преступник, — ласково возразил председатель. — Ты был Палачом, верно, мы сами избрали тебя на этот пост, но вспомни — по твоему собственному согласию. Ты сам захотел стать Палачом.

— Да! Потому что верил вам, потому что считал, что так нужно для всех, для всего мира. Кто-то всё равно должен был стать Палачом, чтобы уничтожить оставшихся преступников.

— Правильно. Уничтожить, потому что это — единственное средство. Потому что сознание человека, совершившего преступление — перерождённое сознание, факт преступления оттуда не вытравишь ничем, даже стиранием памяти. Поэтому нам и нужен был человек, способный выслеживать и уничтожать оставшихся преступников — их ведь оставалось не так много. Но и не так мало, чтобы общество могло избежать их вредного влияния. Если болезнь не подавить в зародыше, она охватит весь организм. Поэтому нам и нужен был Палач. Но, — председатель помедлил, — мы, к сожалению, не учли одного: ты оказался слишком слаб. Уничтожая преступников, ты сам стал преступником. Сознайся, ты ведь убивал их с удовольствием?

— Да, — ответил подсудимый и по залу прокатился гуд изумления. — Но лишь потому, что был уверен, что делаю нужное дело, что так будет лучше… для всех. Я убивал их с мыслью о том, что это необходимо, что с моим последним выстрелом зло на Земле окончательно исчезнет. Исчезнет, чтобы никогда больше не возродиться.

— Однако оно возродилось — в тебе, — возразил председатель. Тебе понравилось убивать, — продолжал он, — кто поручится, что ты не захочешь убивать и впредь?

— Люди! — обратился он к залу. — Можем ли мы терпеть рядом с собой убийцу?

Зал негодующе зашумел.

— Видишь, — обратился председатель к бывшему Палачу. — Весь народ говорит «нет». Ты заслуживаешь смерти. Но, — председатель поднял вверх руку, — ты не будешь забыт. Мы установим тебе памятники во всех городах. В глазах людей ты останешься героем, избавившим мир от зла. Отныне мы можем жить спокойно и счастливо.

— Хорошо, — подсудимый опустил голову. — Я согласен умереть, если это нужно. Я стал Палачом, потому что это было необходимо для мира, теперь я отдаю за это жизнь. Раз вы так решили…

— Но кто убьёт меня? — он снова поднял голову. — Кто нажмет кнопку излучателя? Кто станет убийцей Палача?

— Мы подумали об этом, — кивнул годовой председатель. — Убийцей не будет никто. Перед каждым сидящем в зале — кнопка. Их нажатие замыкает цепь излучателя… мы все одновременно нажмём кнопки. И никто не будет считать себя убийцей. Мы сделаем это… ради будущего.

Высокий протяжный вой сирены прорезал тишину зала.

— Это сигнал, — поднял руку председатель. — По второму сигналу нажимаем кнопки.

ВСЕ кнопки были нажаты одновременно.

Ослепительная вспышка испепелила пространство, где только что стоял подсудимый. Всплеск пламени рассеялся в воздухе.

«Как легко, — подумал председатель. — Я и не знал, что так легко убить человека: всего одно нажатие кнопки… Как легко!»

«Как легко». «Как легко …» «Как…»

В лесу родилась Ёлочка

В лесу родилась ёлочка,
В лесу и умерла.

Между двумя строчками протекла вся жизнь ёлочки — сначала юной и неопытной, а затем всё более и более умудрённой, со свисающими вниз гру… пардон, ветвями.

Представьте общую картину: дремучий лес вокруг, толстая подушка осыпавшейся хвои покрывает землю под ёлочкой. Если бы человеку пришлось жить в окружении своих осыпавшихся волос, я не уверен, что он смог бы прожить столько, сколько прожила ёлочка. Но вернёмся именно к ней.

Так и видишь эту елочку, которая всю свою горькую жизнь (а еловая хвоя очень горькая!) ждала-ждала кого-нибудь вроде прекрасного принца, да так и не дождалась. Под конец своей горькой жизни она была согласна на любого принца, пусть и не прекрасного, пусть даже в виде пьяного мужика, который, томимый отнюдь не духовной жаждою (хотя спиритус вини очень можно представить в виде духа. Недаром вольный перевод библейского выражения «дух крепок, а плоть слаба» звучит как «водка ещё хорошая, а мясо протухло»), в предвкушении близлежащей выпивки представляет, как зелёные ветви елочки превращаются в зелёного змия, и как этот змий с вожделением высасывает его печень… Что поделаешь, диалектика природы: ядущие да будут ядомы!

А может, всё было наоборот, и ёлочка пряталась от гикающих и свищущих возчиков, стремящихся как можно скорее набить розвальни зелёными красавицами (позеленевшими от морской болезни, проистекающей от качки на высоких сугробах в расшатанных розвальнях), а потом, потом… Ну, дальше ближайшего трактира фантазия у возчиков не простиралась, не будем и мы особенно углубляться в данную тему.

А как она умирала? К сожалению, никаких сведений о том не имеется. Возможно, она пала, испепеленная вспышкой Тунгусского метеорита, а может быть, вспышкой испытательного ядерного взрыва. Может быть, её заживо сгрызли жуки-древоточцы, а может, она всю жизнь чахла, медленно удушаемая выбросами соседнего химического комбината.

Ничего не осталось от её жизнеописания, лишь две строчки — о рождении и о смерти, которые каждый может заполнить так, как ему хочется.

То есть, финальная фраза данного двустишия может заключать в себе как великое разочарование, так и великую надежду, так и полное удовлетворение всех желаний, особо радостное тем, что жизнь сложилась именно так, как должна была сложиться.

Так не будем же горевать по поводу и без повода! А поднимем свои бокалы и сдвинем их разом во здравие всех ёлочек, растущих ныне и будущих расти присно и во веки веков!

В лесу родилась ёлочка,
В лесу и умерла…

Абсолютная неуязвимость

Каменная глыба, сорвавшись со скалы, ударилась о его плечо и разлетелась мелкими осколками. А он ничего не заметил, продолжая идти, неподвижно глядя перед собой.

Когда он проходил у реки, из воды высунулся крокодил, щёлкнул челюстями, схватил его за ногу, тут же выпустил и, подвывая от боли в сломанных зубах, нырнул в реку. Обычно крокодилы молчаливы, у них нет голосовых связок, но случай был уж больно неординарный.

Два вооружённых туземца выскочили из кустов и закричали человеку, чтобы он не пересекал границу их племени. Но человек не услышал, и тогда вооружённые принялись стрелять. Пули веером рикошетировали от груди, а он не замечал их. Да и кто может заметить пулю — хоть обычную, хоть рикошетирующую?

Извергающийся вулкан, по склону которого человек начал подниматься, плевался лавой и швырялся камнями. Тут человек на мгновение остановился, вспомнив, «Маленького принца» Сент-Экзюпери, но сразу двинулся дальше, по колено в раскалённой лаве, подумав, что вулкан чем-то схож с ним самим. Вот только ни рычать, ни плеваться ему нельзя, пусть даже не лавой и не камнями — потому что он человек.