Джерри Остер - Клуб смерти

• Название: Клуб смерти
• Автор: Джерри Остер
• Издательство: Русич
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 1996
• ISBN: 5-88590-432-4

В остросюжетных детективных романах Джерри Остера сыщики с риском для жизни выходят на след опасных преступников, связанных с высшими эшелонами власти. Динамичность сюжета, живой язык нью-йоркских улиц не оставят читателя равнодушным.

---

Так лучше («Срано-умная мысль,» — выдал Дэвид.) — если принимать во внимание плохую погоду, их дело и взаимную враждебность, глубокое неуважение и презрение к методам и принципам напарника.

Однако Ньюмен по временам думал о возможности, правда, маловероятной, что удастся стравить Дэвида и Роя Филдса. Точнее, хорошо бы Филдсу проехаться по Дэвиду, они птицы одного полета и одного тщеславного племени.

Карен Оберн — натуральная блондинка, сложенная, как богиня, — была одета в костюм и галстук, как Филдс, Квинлан, Ньюмен и Федеричи. Только галстук у нее представлял из себя пышное жабо, тогда как у остальных были простые «селедки».

— Чак Айвс оставался одним из последних корреспондентов старой формации, — вещал Филдс, сидя в глубоком кресле, откинув голову с видом небожителя. Конечно, ему было только сорок шесть лет, однако, как присутствующий здесь Фил, но, разумеется, не как Карен, — Филдс зарделся в сторону Карен Оберн, — Чак был из неавтоматизированной эры. Это и делало его реликтом. Он писал заметки на бумаге с копиркой, а не в блокноте, он печатал статьи на машинке. (Конечно, Филдс наказал бы его за такое безобразие, — подумал Квинлан, — если бы узнал раньше. Но сейчас это уже часть мгновенно созданной легенды, даже песни или баллады.)

Чак первый оценил бы свою смерть как профессиональный журналист: «хороший» материал. Не каждый день автор постоянной колонки одной из крупнейших газет (а портрет Чака есть на грузовиках службы доставки, он «делал сбыт») разбивается насмерть, упав из окна квартиры противоречивого и очень обаятельного прокурора Соединенных Штатов.

Похороны, поминки, возбуждение официального расследования — со всем уважением к вам, господа детективы — случаются каждый день. Они оттесняют «хороший» материал с первой страницы предсказуемостью, отсутствием, так сказать, сексуального подтекста. Как, бывало, Чак называл эти истории по горячим следам, Фил? Чак являлся знатоком, господа детективы, недостатков и неполноценностей, особенно в газетном языке. Он заставлял нас быть честными и искренними. Как он выражался, Фил?

Квинлан недоумевал: какая алхимия превратила Айвса из хулигана в символ общественной совести, а Филдса — из безразличного издателя в пропитанного чернилами и озабоченного горестями печатников человека?

— Просеянными через…

— Просеянными через обломки. Из практики, детективы, обычной для телеграфных агенств, — Чак пробился в ЮПИ и стал там корреспондентом — из практики сообщений вдогонку об авиакатастрофах, столкновениях поездов, обвалах домов и других происшествиях… Как называлась та статья, Фил? Чак ее написал для «Колумбийского журналистского обозрения»? Там он совершенно точно выразился.

Филдс изобразил удивление, обнаружив ксерокопию на столе и принялся читать, патетично держа бумаги в вытянутой руке:

«Спасатели просеивали обломки нью-йоркских ежедневных газет в поисках ключа к их банальности». Айвс сам был похож на обвал, катастрофу. «Они нашли штампы, общие места и плоские шутки, намасленные фотографиями знаменитых грудей и списками их хозяев, рецепты телятины в карамели и пончиков с помидорами, но ничего, что может точно, или хотя бы сострадательно, именоваться новостями».

Филдс откинулся и гоготнул.

— Блестяще. Трудно выдерживать баланс между развлечением и информированием. Чак не боялся указывать на то, что мы иногда не дорабатываем. Даже так — он понял бы наши проблемы, последовавшие за его, мм-м-м, неудачей. Думаю, нам придется снова обратиться к высказыванию самого Чака в одной из статей о «подходе Джона Гарфилда». Старый классический повторяемый анекдот об одной из газет старого поколения, читатели которой не получили как-то исчерпывающей информации о смерти известного актера в результате сердечного приступа во время… Они тогда не могли сказать прямо. Так вот, газета столкнулась с необходимостью дополнительной статьи. Поскольку не нашлось достойного заголовка, чтобы пустить огромными буквами через всю полосу, осторожный редактор предложил коллегам следующий выход — написать: «Джон Гарфилд Все Еще Мертв».

— Я к тому веду, — продолжал Филдс, — что вы, ребята, ничего пока не обнаружили. Мы должны и дальше пороть чушь, вроде: «Чарльз Айвс Все Еще Мертв»? — Филдс поддернул рукава и сплел пальцы. — Понятно, вы здесь для того, чтобы задавать вопросы, детективы, но мне интересно, что вы нашли, а если ничего, то какого черта?

Ньюмен сразу не стал отвечать. Он вырабатывал Закон Законов Ньюмена: столкнувшись с чистой голой неизбежностью смерти, люди делают, что могут, дабы показать, что они живы и пока еще брыкаются. Филдс стал бы танцевать джигу, стоять на руках и глотать шпаги, а то и все разом. Он мог испечь торт, нарисовать картину и вымыть окна в Эмпайр Стейт Билдинг, мог пробежать марафон, переложить симфонию на банджо и выучить китайский язык, истолочь воду в ступе в пыль, разобрать коробку передач и сложить пирамиду Хеопса. Мог продать Луну мелким инвесторам и бросить курить. Мог бы даже очистить город от снега. Но поскольку в действительности он не мог сделать этого, он говорил, говорил…

— Такие вещи требуют времени, — сказал Ньюмен, Великий, Мудрый и Лаконичный Ньюмен. Начни он сейчас объяснения — Филдс опять бы принялся их заговаривать.

А теперь он молчал, потирая руки, и на лице его проступила радость.

— Фил, почему ты не расскажешь детективам о том, что нам известно?

Квинлан попытался сесть повыше на стуле, специально предназначенном для того, чтобы держаться перед подчиненными свысока.

— Айвс опубликовал передовую статью о Мак-Алистер в ноябре. В кратком изложении там говорилось, что в течение года она, возможно, получит политический вес, с ней станут считаться как на уровне штата, так и всей страны. Статья была хорошая и необычная, почти эссе, а не стандартный репортаж. Нам понравилось, особенно стиль. Не хватает хорошего письма, и… — Квинлан замер на полуслове, заметив, что Филдс снова взял ксерокопию той самой статьи.

«Женщина сорока шести лет, но выглядит лет на десять моложе, одета в серый льняной костюм, белую шелковую блузку, золото в мочках ушей и на шее, золотисто-каштановые волосы коротко пострижены, кажутся взъерошенными, кожа молочно-белая. Фрэнсис Мак-Алистер пожимает руку посетителя немного дольше, чем необходимо. Буквально — проявление ее радушия. У нее большая рука, пальцы сильные, длинные и худые, хватка — мастерская. Это точное слово, поскольку рука посетителя для нее, словно инструмент для мастера. В конце концов, она — общественный деятель, и посетитель-репортер может быть ей полезен». Прекрасный текст, господа детективы, у нас мало людей, которые умеют так писать. Послушайте: «Однажды посетитель беседовал с Нобелевским лауреатом, чьи толстые прямоугольные очки, казалось, помогают ему видеть не только лучше, но и больше. Очки Фрэнсис Мак-Алистер производят впечатление, что она и без них видит, а надевая их, словно защитную маску, как бы закрывается от вторжения.

Когда она расслабляется, они сдвинуты на волосы, или зажаты за дужку в губах, или просто лежат на столе. Но стоит ей столкнуться с незнакомцем, с жалобой, с крупным вопросом, они тут же идут в ход. Она придерживает их, аккуратно прижав к вискам кончиками пальцев, так гонщик усаживает на голове защитный шлем».

— Филдс… — прервал Ньюмен.

Филдс отложил статью и удивленно поднял брови.

— Вы можете оставаться здесь хоть весь день, во всяком случае пока не кончится метель. Но почему вы думаете, что нам больше нечего делать, кроме как сидеть тут и слушать всю эту ерунду? У вас что-то имеется на Мак-Алистер, дайте нам это. Мисс Оберн, вас пригласили сюда потому, что у вас есть что сказать, кажется. Давайте же, выкладывайте.

Карен подняла глаза от своих крокодиловых туфель и посмотрела на Квинлана и Филдса, как бы спрашивая разрешения.

Квинлан считал снежинки на стекле, Филдс сделал неопределенный жест.

— Я была на заседании в Новом Орлеане в середине сентября и столкнулась там с Чарльзом Айвсом. Не совсем столкнулась — приметила его в баре, во Французском квартале. Мы не разговаривали. Я… очень удивилась, увидев его, он должен работать над материалом о Мак-Алистер в Нью-Йорке, мне так казалось. Тем более, что Новый Орлеан и Мак-Алистер никак не связаны, насколько я знаю.

«Она тоже изворачивается, — подумал Ньюмен. — Всадить ей пулю между глаз или позволить бредить дальше, сохранив жизнь?»

— Когда я позвонила позже в газету, чтобы передать материал, то упомянула, что видела Айвса. Все очень удивились моим словам. Каждый на специальном задании, как Айвс, докладывает о своих передвижениях. Он не сообщил в редакцию, что выезжает из города, не воспользовался помощью сотрудника, который бронирует места в самолетах и гостиницах, не получил аванса на расходы. Если он там находился не ради работы над статьей о Мак-Алистер, значит, занимался личными делами? Никто ничего не мог сказать. Может, он отдыхал, собирался с мыслями перед финальным рывком в работе над материалом? Но почему никого не известил? Я позвонила в отель, в баре которого его видела, он не был зарегистрирован — под собственным именем, по крайней мере. Позвонила в другие отели в том районе, потом во все места в Орлеане, где можно остановиться. Потом во все авиакомпании, самолеты которых туда летают. Ничего. Наконец, позвонила Филу…