Стюарт Манро-Хэй - В поисках ковчега Завета: По следам скрижалей Моисея

• Название: В поисках ковчега Завета: По следам скрижалей Моисея
• Автор: Стюарт Манро-Хэй
• Издательство: Амфора
• Жанр: Религия: христианство
• ISBN: 978-5-367-03193-5,978-5-367-02793-8

Исследование Стюарта Манро-Хэя — это захватывающее приключение, путешествие в глубь легенд Эфиопии, таящих в себе загадку ковчега Завета.

12+ (Издание не рекомендуется детям младше 12 лет).

Тайский исследователь Стюарт Манро-Хэй задался целью найти ковчег Завета, одну из самых почитаемых христианских святынь. В результате тщательного изучения легенд, домыслов и преданий ему удается раскрыть эту тайну раз и навсегда.

---

Девы стояли справа и слева, держа в руках длинную веревку. Рядом с каждой стояли старые женщины с мечами в руках. Когда могущественный и непобедимый царь приблизился, возвышаясь, подобно горе, на своей лошади, старуха возвысила голос, спрашивая его грубо и оскорбительно: "Кто ты? Какого племени, и какого рода?" Царь ответил: "Я — сын Давида, сын Соломона, сын Эбна Лахакима". Во второй раз она спросила его, и отвели он: "Я — сын Зара Якоба, сын Баэда Марьяма, сын Наода". На третий вопрос царь ответил, вздымая руки: "Я Малак Сагад, сын царя Ванаг Сагада, сын Атснафа Сагада, сын Адмаса Сагада!" Говоря так, он перерубил своим мечом веревку, что держали девы, и воскликнули старые женщины: "Истинно, истинно он царь Сиона, сын Давида, сын Соломона!" И тогда священники Аксума стали петь с одной стороны, а девы Сиона присоединились с другой стороны: и так его сопровождали до самого порога дома Небесного Сиона[76].

Подобный ритуал был описан Перо Паисом[77] при следующей коронации в Аксуме императора Суснейоса (1607–1632). Он достиг того же места, где две девочки держали скрученную веревку. Одна из девочек спросила императора: "Кто ты?" Он ответил, что он — царь, а она сказала: "Нет, ты не он". Суснейос подошел ближе, и тогда она спросила: "Царь чего?" В этот раз он ответил, что он царь Израиля. "Нет, ты не наш царь", снова опровергла его девочка. Теперь царь просто перерезал веревку со словами: "Я — царь Сиона", и все вокруг возликовали: "Да здравствует царь Сиона!" После этого священник провел церемонию выбривания тонзуры и помазания, завершив все службой в церкви.

Коронация Иясу I описана очень кратко. Сначала он пожелал идти в Аксум, чтобы

…исполнить закон царства, согласно Заветам отцов. Аксум — это святилище Сиона, откуда исходит закон, ибо сказано: "И снизойдет закон из Сиона, и Слово Господне из Иерусалима[78].

Но срочные дела в Гондаре вынудили Иясу отложить визит, и он приехал в старинный город в 1691 году, где с ним произошла странная история, когда император открыл святилище и разговаривал со священной реликвией, хранящейся там. К тому времени Иясу еще не прошел процедуру выбривания тонзуры и помазания. Говорили, что ковчег сам пригласил его вернуться. Наконец в 1693 году царь приехал завершить церемонию. Здесь его приняло

…все духовенство Аксума, и дочери Сиона с радостью, барабанным боем, песнопениями, струнными инструментами, флейтами, как того требовали отцы царей. Он остался здесь на день, отдавая распоряжения, касающиеся ковчега Сиона, всем священникам, которые были с ним в тот день. Он беседовал с ковчегом, который провел здесь столько лет со времен Эбна Лахакима до наших дней. Они говорили о мире для него и просили счастья этому дому от Господа Бога[79].

Параллель с описанием данной коронации встречается в летописи Иясу II, но она слишком туманно сформулирована. Царь посетил в 1750 году "Небесный Сион, ковчег Закона Господня". Есть свидетельство об "исполнении всего того, что он задумал", но нет описания какой-либо церемонии.

Подобный ритуал повторился еще только раз при коронации принца Тигре, Кассы, как Йоханнеса IV, императора Эфиопии, в 1872 году. Он, также претендовавший на происхождение от Соломона, провел всю церемонию, касающуюся царства Сиона, в церкви Марии Сионской. Но все это произошло относительно недавно и не имеет отношения к нашему сюжету. Наследник Йоханнеса Менелик II, хотя и именовал себя сыном Соломона, не претендовал на царство Сиона. Его хроника была первой, включающей историю КН в сокращенном виде и с незначительными вариациями. Последняя коронация эфиопского императора Хайле Селласие в Аддис-Абебе в 1930 году не имела никаких намеков на эти древние ритуалы. Тем не менее императорское происхождение от "рода Менелика, сына царя Соломона и царицы Македы" было провозглашено патриархом, и "меч Соломона" был представлен на всеобщее обозрение во время церемонии.

ПОИСК ЛЕГЕНДЫ

Изучение эфиопских и европейских источников, созданных ранее середины XV века, не дало нам никакого видимого подтверждения присутствия ковчега в Аксуме. Тут и там доказательства, а вернее, их полное отсутствие, скорее, устремляют нашу мысль в противоположном направлении. С XV века появляются теологические работы, упоминающие ковчег и скрижали, но они не имеют отношения к нашему поиску, так как в них нет упоминания о ковчеге в Эфиопии. Как и в случае с Баром Хебреусом, нет даже намека на то, что какие-либо авторы или "переводчики" считали, что "подлинный" ковчег или скрижали — это сокровища эфиопской церкви.

НЕСКОЛЬКО ЛИТЕРАТУРНЫХ ФРАГМЕНТОВ

Эфиопская рукопись XV века дает нам повод для размышлений. Житие Йоханнеса Месракави описывает рождение в Палестине святого, сына Диласора, человека царского происхождения (разумеется), и матери с крайне интересным именем Эммена Сион, "Наша мать Сион". Нельзя точно сказать, когда происходили эти события. В длинной преамбуле, переполненной цитатами о грехах израильтян, как они пьют вино и мед, как они поклоняются идолам, как их дочери пользуются духами, а их песни меняются на вавилонские, есть примечание:

Но песня Господа ушла из Сиона, песня Господа стала песней проституток до самого разрушения города Сиона. Лампа потухла, а ковчег Закона разграблен[80].

Клирик, написавший житие Йоханнеса в XV веке, считал, что ковчег был украден из Иерусалима, скорее всего, вавилонскими войсками. Он не подозревал, что священный артефакт может быть в Аксуме.

Также и в других эфиопских текстах Сион и ковчег упоминаются без каких-либо попыток ввести местный колорит или убедить читателей, что ковчег находится в Эфиопии. Книга, переведенная на эфиопский около 1379 года, "Gadla Hawaryat", и опубликованная Баджем под названием "Борения апостолов" — апокрифические истории о жизни и смерти двенадцати апостолов, — повествует, как святой Климент Римский, последователь апостола Петра, собирал источники, касающиеся тайн веры[81]. Петр наставлял Климента собирать рассказы обо всем, что он видел в Риме (включая магический поединок с Симоном Волхвом), и хранить их в "римской сокровищнице книг". Другие апостолы приносили еще рукописи, и Климент хранил их "в пещере сокровищ Рима, которую я зову "Пещерой Жизни"". Он получал тексты от апостолов из дальних земель и присоединял их к своей коллекции. Здесь следует интересный отрывок:

Сейчас я, Климент, назову место, где я храню тайны, "ковчегом Завета", и я завернул все книги в ткань, которой Господь Бог Иисус Христос опоясал себя, когда мыл ноги ученикам своим, и покрыл их холстом, что был на его голове, когда он был в могиле. Я и другие апостолы положили сюда то, что осталось от его савана: и одежды, сшитые без единого шва, что были на нем в день распятия и из-за которых солдаты метали жребий: и терновый венец, что евреи сплели для него; и одежду, пурпурную тунику, в которую они одели его; и губку, уксус и полынь; и копье, которым пронзили Господа нашего; и веревку, которой его привязали к кресту; и прутья, которыми бичевали его, — все это мы положили в "ковчег Завета", куда же поместили и книги тайн, чтобы хранились они до Второго Пришествия Господа нашего Иисуса Христа.

Ковчег Завета и Туринская плащаница появляются вместе в этом эфиопском манускрипте, переведенном с арабского полвека спустя после сочинения КН. Кажется, здесь не нужно даже никакого комментария. Достаточно естественно предположить, что в это время, если следовать моим тезисам, ковчег еще не был частью "Славы Царей", которая к тому времени не была широко известна даже в Эфиопии. И хотя Бадж в своем переводе ставит кавычки, в оригинальном тексте никаких кавычек нет. Разумеется, автор не заявлял, что он что-то положил в ковчег Завета, сделанный Моисеем на горе Синай. Нет, он создал новый ковчег сам, процесс, ставший обыденностью в Эфиопии с каждым новым освященным таботом. Ковчег Климента хранился в Риме, без упоминаний других артефактов в Аксуме и где-либо еще. В следующей главе мы находим еще один интересный отрывок:

И услышал я нечто новое от своего учителя Петра, касающееся этих тайн, и прибавило это им еще больше чести, и спросил я его об истории тел отцов, Авраама, Исаака и Иакова, и о рассказе, повествующем о скрижалях Закона, что Моисей, избранный, получил из рук Господа (чье Имя свято) и разломал на куски. И сказал мне мой учитель Петр: "Знай же, о сын мой, что одна чистая женщина будет править над христианами в последние дни; и все тела верующих патриархов будут перенесены в святой город Рим, и скрижали Моисея, сокровище, скрытое сейчас, найдутся, и люди принесут их в город Рим".

Текст не упоминает вторую пару разбитых скрижалей, помещенных в ковчег, так же как и их предполагаемое нахождение в Эфиопии со времен Эбна Лахакима. Переводчики с арабского, похоже, спокойно приняли текст, игнорирующий претензии их собственного "национального эпоса", эпоса, который сравнивался с Ветхим Заветом и Кораном как "хранилище эфиопских национальных и религиозных чувств"[82].