Владислав Крапивин - Журавленок и молнии

• Название: Журавленок и молнии
• Автор: Владислав Крапивин
• Жанр: Детская проза
• Год: 1985

Роман Владислава Крапивина «Журавленок и молнии» написан в начале 80-х годов, но тема взаимоотношений детей и взрослых, учителей и учеников будет актуальна всегда. И словно молнии бьют по ребятам крупные беды и мелкие неприятности, особенно когда взрослые сурово вламываются в этот хрупкий и сложный мир детства. Для среднего школьного возраста.

---

— Хороший брат… А у меня никого нет. Тоже хочется, чтобы кто-нибудь был: хоть большой, хоть маленький…

— Ну, может быть, еще будет, — осторожно утешила Вера Вячеславовна.

Журка шевельнул плечом и опять коротко сморщил переносицу.

— Мама говорит: «Вы, мужчины, лодыри, а мне одной такие хлопоты на старости лет…»

Вера Вячеславовна засмеялась:

— Да сколько же маме лет?

— Тридцать два…

— Господи, да это самая молодость! Мне бы, старухе, такие годы…

— Что вы! Вы совсем молодая, — как истинный джентльмен, заспорил Журка. Смутился и чуть порозовел.

— Ладно уж, не утешай, — усмехнулась Вера Вячеславовна. — Лучше расскажи, как вы познакомились с Иринкой.

Журка охотно поведал о встрече в парке, и его рассказ был очень похож на рассказ Иринки. Только, вспомнив про резинку, Журка признался:

— Я сначала боялся угощать. Она старая, засохшая была…

— Между прочим. Иринка терпеть не может никакую жвачку, даже самую свежую и сладкую, — улыбнулась Вера Вячеславовна.

Журка немного удивился, а потом признался с насмешливым вздохом:

— Между прочим, я тоже. Меня еще весной кто-то угостил, она и завалялась в кармане. А вчера я из-за холода влез в джинсы и наткнулся на нее… — Он подумал и вдруг проговорила. — Вот ведь какая случайность. Если бы не было резинки, мы, может, и не познакомились бы.

— Это хорошая случайность, — сказала Вера Вячеславовна. — Да и вообще здесь много счастливых совпадений. Хотя бы то, что вам обоим пришла мысль пойти в парк. Погода-то была не для прогулок.

— А я всякую погоду люблю, — откликнулся Журка. — И незнакомые места люблю. Парк от нашего дома недалеко, вот я и пошел обследовать окрестности.

— Значит, вы совсем недавно в наш город приехали?

— Три дня назад. Ира первая, с кем я тут познакомился.

— Будем надеяться, что это неплохое начало, — слегка торжественно сказала Вера Вячеславовна. — Только знаешь что, Журка… Она не выносит, как зубную боль, когда ее зовут Ирой.

— Да? А вчера сама так назвалась.

— Это от смущения… Все ее зовут Иринкой, а отец Ришкой.

— Я запомню, — просто сказал Журка. И в это время затарахтел звонок.

— Легка на помине! — воскликнула Вера Вячеславовна.

Слегка запыхавшаяся Иринка влетела и замерла. Секунду смотрела на Журку, будто не узнавая. Потом сказала с еле заметной кокетливой ноткой:

— О! Ты уже здесь.

Повернулась к матери и с изящным реверансом протянула ей зонтик. Потом словно что-то стряхнула с себя и стала обыкновенной Иринкой. Весело спросила у Журки:

— Давно пришел?

— Пришел точно, как вы договорились, — ответила за Журку Вера Вячеславовна и легонько притянула его к себе. — И мы уже успели познакомиться. Кстати, Иринушка, этого товарища зовут не Юра, а Журка. Интересное имя, правда?

Иринка удивленно шевельнула бровями.

— Вообще-то это не имя, а прозвище, — смутившись, объяснил Журка.

Иринка серьезно спросила:

— А ты не обижаешься на прозвища?

— На это нет, — сказал он так же серьезно. — Меня первый раз так Ромка назвал…

— Кто же этот Ромка? — спросила Вера Вячеславовна.

— Это друг мой… был… — сказал Журка чуть потускневшим голосом. И тут же встрепенулся: — Ой, я ведь марки принес!

Веру Вячеславовну кольнуло беспокойство: почему «был»? Неужели у этого ясного и доверчивого мальчугана такой непрочный характер? Уехал в другой город, и, значит, оставшийся на старом месте друг — уже не друг?

Но почти сразу тревога прошла. Журка притащил папку, они с Иринкой рассыпали по столу марки, о чем-то дурашливо заспорили, сортируя марочные грудки и показывая друг другу штемпеля. Будто знали друг друга с первого класса…

Стоя у кухонной плиты, Вера Вячеславовна слышала, как Журка убеждает ее дочь:

— Да забирай все! Я эту природу все равно не собираю! Я только корабли, старинное оружие и всякие приборы: глобусы, секстаны, подзорные трубы. И еще маяки… Если у тебя появятся, ты ведь мне тоже…

Потом Иринка крикнула из комнаты:

— Мама! Знаешь, что мы надумали? В «Салюте» идут «Приключения Робин Гуда», мы хотим сходить на два тридцать!

— Прекрасная идея! Главное, очень свежая… Ты смотрела это кино два раза.

— Я тоже! — сообщил Журка. — Ну и что? Можно еще.

— А дома у тебя не подымут тревогу: куда девался ненаглядный сын?

— Не-е! Я отпросился до шести часов… И у меня есть рубль, как раз на два двухсерийных билета.

Вера Вячеславовна сказала, что, если поискать, рубль найдется и для Иринки. Тогда хватит и на кино, и на мороженое. Но, для того чтобы мороженым они не объедались, она сначала покормит их обедом. Таковы ее железные условия.

— Раз такие условия, делать нечего, — сказал в комнате Журка (и Вера Вячеславовна отчетливо представила, как он опять забавно сморщил переносицу). — Но вообще-то я могу не есть целый день.

— Охотно верю. Только сегодня этот номер не пройдет…

Через полчаса она стояла у открытого окна и смотрела сквозь надутую солнечным ветерком прозрачную штору на улицу. С третьего этажа было видно далеко. Иринка и Журка шагали в конце квартала. Они топали, слегка дурачась: взялись за руки и этими сомкнутыми руками взмахивали до отказа взад и вперед — в такт шагам. Потом остановились на углу. Иринка знала, что мама смотрит вслед, и помахала рукой. А Журка… Вере Вячеславовне очень захотелось, чтобы махнул и он. И Журка сделал это. Не так решительно, как Иринка, но поднял руку и качнул в воздухе ладошкой. Вера Вячеславовна помахала в ответ, хотя они не могли ее видеть издалека сквозь надутый пузырем тюль. И тут в передней опять позвонили.

Пришел муж. Он быстро взглянул на Веру Вячеславовну, излишне внимательно посмотрел по сторонам и оживленно сказал:

— Встретил Ришку с незнакомым отроком. Очень милая пара, шли в кино. Кто этот симпатичный кавалер?

— Вчера познакомились… Ну, как твой худсовет?

— Как нельзя лучше, приняли всю работу… А мальчуган славный! Догадалась, на кого он похож?

Вера Вячеславовна слегка нахмурилась. То, что Журка чем-то похож на Витюшку, было ее собственным открытием. Не хотелось, чтобы кто-то еще говорил об этом. Даже Игорь.

Но Игорь Дмитриевич, споткнувшись, шагнул в комнату и возбужденно повторил:

— Похож! Сейчас увидишь сама… Он взял со стеллажа альбом «Портреты Третьяковской галереи», торопливо залистал.

— Вот…

Это был «Портрет сына» художника Тропинина.

— В самом деле, — согласилась Вера Вячеславовна. — Что-то есть. Разлет бровей, волосы…

— Да вообще похож! Ты вглядись!

— Может быть, — ощутив прилив досады и словно защищая Журку, сказала она. — Странно только, что это сходство так взволновало тебя… Деньги получил?

— Да-да… Все в порядке.

— И, наверное, уже успел отметить с Иннокентием…

— Ну что ты, Вера! Он звал, конечно. Но я ни в какую. Ты же знаешь мою твердокаменность…

— Покурить, однако, уже успел…

— Всего полсигареты. Могу я сделать себе маленький подарок? Все-таки удачный день: спихнул такой громоздкий заказ…

— Обедать будешь? — устало спросила она.

— Разумеется! — бодро воскликнул Игорь Дмитриевич. — Мы же там почти не ели. Куснули чуть-чуть салатику…

Вера Вячеславовна пошла на кухню. Он, вздохнув, двинулся за ней.

— Не сердись, я же вполне… Пообедаю, а потом сяду за эскизы.

— Потом тебе надо сходить в поликлинику, — сказала Вера Вячеславовна. — Заходила медсестра, тобой опять интересуется кардиолог… Куда с немытыми руками? Иди в ванную… Дитя малое, честное слово…

А Иринка и Журка в это время шагали к троллейбусной остановке.

— Может, пешком пойдем? — предложила Иринка.

— Нет, лучше на троллейбусе.

— Тут ведь недалеко, и время есть…

Журка засмеялся:

— Да не в этом дело. Просто я почти не ездил на троллейбусе. У нас в Картинске их нет. Автобусы только.

— Ну и что? Одно и то же… Ладно, давай, если хочешь.

Журка чуть виновато сказал:

— Ты привыкла, а мне интересно.

Часть первая. Игра и не игра

Наследство

Журке все было интересно. Жить интересно. Хотя, казалось бы, жизнь его была самая-самая обыкновенная.

Почти все свои одиннадцать лет он прожил на краю Картинска, в двухэтажном деревянном доме, где они с мамой и отцом занимали одну комнату. (Правда, комната была большая, разгороженная шкафом на две половины, с высоким потолком и большими окнами на солнечную сторону.) Город был маленький. В нем лишь недавно стали строить многоэтажные дома, да и то в центре и на южной окраине. А в Журкины окна была видна улица с растущими вдоль заборов лопухами, деревянные домики и огороды.