Владимир Мединский - О жестокости русской истории и народном долготерпении

• Название: О жестокости русской истории и народном долготерпении
• Автор: Владимир Мединский
• Издательство: ОЛМА Медиа Групп
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-373-03701-3

«Всем известно», что российская история — самая кровавая и жестокая. Представление о низкой цене человеческой жизни в России так укоренилось в нашем сознании, что уже и возражать трудно. Сказать, что это чепуха, — так просто никто не поверит на слово.

Поэтому рассмотрим нашу «страшную» и «кровавую» историю в разные ее периоды и проследим, имеет ли отношение к истине столь мрачный исторический миф. И, конечно же, сравним — только правильно, с учетом временного фактора, — положение дел в России с положением дел в Европе.

Так же поступим и с мифом о народном долготерпении. Мол, русский народ долготерпелив и «вынесет всё». Мол, долготерпение и упование на власть — исконно русская черта. «Вот приедет барин, барин нас рассудит…» Ну и накажет, конечно, строго! Тут возвращаемся к мифу о жестокости.

Читайте, думайте, спорьте.

---

Глава 1

Истоки мифа

По усеянным трупами полям полчища плохо одетых и плохо вооруженных Иванов все шли и шли, пока не перегревались немецкие пулеметы, а пулеметчики больше не могли убивать.

Норман Дэвис, профессор Оксфордского Университета, «История Европы» (об освободительном походе Советской Армии 1944-45 гг.)

Суть мифа

Вообще-то долготерпение — не всегда скверное качество. Умение стойко переносить неблагоприятные обстоятельства жизни, непогоду, неурожай, болезни, не бояться ждать и не спешить принимать необдуманные решения высоко ценилось во все времена и у всех народов. Но обозначенный миф подразумевает нечто иное: русский человек считается способным выносить самые ужасные условия жизни, лишь бы не совершать дополнительных усилий, «не напрягаться».

Это касается всех сфер жизни, и материальной, и общественной, и духовной. И, конечно же, касается политики.

В области материальной: русскому так мало надо, что он готов обходиться без хороших вещей и даже без еды, лишь бы не работать. Нет чего-то? И не надо. У русских испокон веков нищие города и особенно деревни. А что русские? Терпят и молятся, молятся и терпят. Или на печи лежат. Когда надо было бы упорно работать, преодолевать нищету.

Общественная жизнь? И здесь русские очень долготерпеливы и покорны. Они выносят столько унижений и насилия, сколько никогда не стерпели бы в Европе. Крепостные веками терпели барина. Почему? Таковы их скотские представления о самих себе и о жизни. Никогда ни один европеец не стерпел бы обращения, которому повседневно подвергаются русские.

«В ее (России) прошлом нет ни рыцарства, ни возвышенной романтики, в характере нет определенности, а литература слишком бедна… (во жулик-то! — В.М.). Не случайно Святая Русь так долго и покорно терпела татарское иго», — вздыхает британец Сомерсет Моэм.

Это, конечно, перебор — насчет рыцарства-то… Записки Моэма писаны в расцвет колониального правления в Индии. Вот уж там у британцев рыцарства было! Как жахнет пушка пленным сипаем, так сразу и вспыхнут в сердце истого сына Альбиона и романтика, и благородство.

В. Суриков «Смеющийся солдат». Этюд к картине «Переход Суворова через Альпы». 1897–1898 гг.

Вот он, чудо-богатырь, гордость Суворова, предмет зависти Фридриха, головная боль Бонапарта

А чуть дальше в глубь веков, — и как нам не вспомнить прославленного английского короля Ричарда Львиное Сердце? Вот уж в ком было рыцарства и благородства — по полное забрало в шлеме — на все баллады Вальтера Скотта хватило. Помнится, во время осады одной сарацинской крепости благородный Ричард предположил (!), что сарацинские пленники, не желая отдавать ему свои драгоценности, проглотили их. И приказал трем тысячам пленных… вспороть на центральной площади животы и выковырять оттуда все внутренности в поисках бриллиантов и золотых колец.

Интересно вот, сам ковырялся или смотрел со стороны?

И насчет великой русской литературы — сильно сказано. Конечно, Моэм — писатель, а не читатель, но все-таки мог бы хоть что-то узнать о стране, в которую его отправила британская разведка, кроме того, что там было татарское иго.

Ну да Бог судья этому англичанину, вернемся к русским.

Естественно, такой патологически терпеливый и покорный народ и от своего правительства постоянно выносит черт знает что. Правительство в России наглое, откровенно пренебрегает собственным народом, его интересами и мнением. Оно может себе это позволить — народ все слопает и не поморщится. Он очень терпелив и покорен.

Русских солдат можно послать в дальний поход без обоза и боеприпасов и заставить выполнить самый гиблый приказ. Русских можно заставить жить в любых, самых нечеловеческих условиях. Народ стерпит все: любые унижения, грубость начальства, невразумительность политики Кремля и Зимнего дворца, потери и тяготы бессмысленных войн, тяжелейшие налоги и физическое насилие. Это очень покорный народ, так уж он устроен. Там, где европеец давно бы взбунтовался, русский будет кротко терпеть, молиться и плакать.

Так было. Так есть и так будет.

В таком случае долготерпение и правда представляется совершенно отвратительным, вредным для развития народа качеством. Не проявлением мужества и стойкости, а тупой покорностью скотины.

Покорность русских внутренней политике собственного правительства оборачивается другим неприятным «цивилизованному миру» качеством. Точнее — является одной из причин перманентной русской внешней агрессии: власть в любой момент бросит русских на завоевательную войну, и они кротко пойдут, тупые, забитые, но жестокие, готовые из злобы своей превратить свободные народы в таких же духовных рабов, как они сами.

Русская неприхотливость: где и когда

Наши люди в булочную на такси не ездят!

Из фильма «Бриллиантовая рука»

Один из истоков мифа — способность русских обходиться меньшими материальными благами, чем европейцы. Вопрос, конечно, когда именно проявилась эта особенность? И где? В истории Древней Руси нет никаких признаков ни особой неприхотливости русских, ни черт их особой покорности обстоятельствам или своим правителям.

Более того, Русь считалась самой богатой, самой сытой частью Европы. Богатства и хорошее устройство «гардарики» — Страны городов, воспевают скандинавские саги. Богатство и гордость русских отмечают все византийские и немецкие путешественники.[39]

Солдаты Фридриха Великого. Гравюра.

Под начищенной униформой скрывались отбросы и наемники со всей Европы

Сама мысль о том, что русские неприхотливы, могла вызвать только улыбку у купцов с Немецкого двора в Господине Великом Новгороде. Это скорее немцы неприхотливы, и причина этого грустная: бедность. Русским нет необходимости быть неприхотливыми и терпеливыми, потому что нет нужды обходиться без чего-либо. У них-то все есть.

Первые рассказы о долготерпении, покорности судьбе и властям, о невероятной выносливости русских рождаются в ту же эпоху, что и остальные черные мифы о России — в XVI–XVIII веках. Источник — иностранные послы, путешественники, а в большей степени — авантюристы.

О невероятной стойкости русских и их способности к долгому сидению в осадах пишет наемник Маржерет[40], сам при этом — участник долгой и крайне тяжелой осады, которую выдержало иноземное войско в Кремле в 1612 году. Но о причинах стойкости иноземцев он упоминает вполне буднично: выхода не было. Не верили, что останутся в живых. Вот и приходилось биться до последнего.

А когда бандам захватчиков в Смуту яростно сопротивляется Троице-Сергиев монастырь, когда вооруженные монахи и присоединившиеся к ним миряне стоят насмерть на стенах, здесь он разглагольствует о долготерпении и неприхотливости русских. Странно выходит — двойной счет налицо.

Характерны причины, по которым опричник Ивана Грозного, немецкий наемник фон Штаден считает русских очень надежными при осадах крепостей: «Русские могут долго жить в осаде, если у них есть только вода, мука и водка. Русский может так жить, а немец не может» (Штаден Г. Записки немца-опричника. М., 2002). Простая мысль, что «штаденским» немцам, подданным Ливонского ордена, просто было не за что воевать, и потому они легко сдавали крепости, а русским было за что воевать, совершенно не приходит ему в голову.

О невероятной покорности русских охотно писал в самом конце XVII века Лейбниц, делая вывод: когда Швеция, наконец, завоюет Россию, русские легко покорятся иноземному владычеству.[41] Их будет не так уж трудно не только завоевать, но и «цивилизовать». Они ведь не умеют сопротивляться своему правительству, из кого бы оно ни состояло и что бы ни затеяло.

Привычка к лишениям может трактоваться как стойкость, и тогда это комплимент. Прусский король Фридрих Великий откровенно восхищался русскими солдатами: «Они способны на такое величие и стойкость, на которые, увы, не способны даже мои солдаты». [42]

То есть он считал почти как Штаден, что русские могут то, чего не могут немцы. И сделал ту же самую ошибку: сравнил русских солдат-патриотов с солдатами своей собственной армии — навербованной по всей Европе голытьбой, боявшейся палки капрала больше, чем пуль неприятеля.

А.Ф. Пахомов «На Неву за водой». Из серии «Ленинград в дни блокады». Литография. 1942 г.