Камил Гижицкий - Письма с Соломоновых островов

• Название: Письма с Соломоновых островов
• Автор: Камил Гижицкий
• Издательство: Наука
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1974

Книга рассказывает о работе на Соломоновых островах польского профессора-этнографа, его ассистента и дочери. Экспедиция изучала быт, нравы, обычаи, прошлое местных племен. Обо всем этом повествуется в форме писем дочери профессора к своей подруге.

---

Мы прошли через селение, состоявшее из трех отдельных поселков, возглавляемых тремя вождями, имевших три отдельных кладбища и три клубных дома, после чего пошли по тропинке, ведущей над морем в сторону мыса. Хотя и было жарко, зной нам не докучал, так как мы шли в тени плантаций кокосовых и арековых пальм, съедобных каштанов и деревьев су’у, ветви которых усеяны красными ягодами, напоминающими плоды кофейного и других деревьев, подступающих к самому берегу. Океан бурлил. Огромные волны с ужасающим грохотом разбивались о высокие прибрежные коралловые скалы, выступающие из вспененной воды. Глядя на них, я невольно представляла себе крепость, безуспешно атакуемую врагом. Какой-то, быть может, великий и могущественный вождь направляет многочисленное воинство, которое, как ошалелое, устремляется на штурм, со страшным ревом наносит удары по фортам, защищающим крепость, и… гибнет. За ним следуют, невзирая ни на что. новые отряды воинов… и все снова повторяется.

Кое-где нам приходилось переходить по мосткам, проложенным над ручьями, которые служат прибежищем для рыбачьих лодок, хотя многие и запружены у устьев галькой и голышами. Вдоль берегов довольно часто попадаются узкие расщелины в рифах, по-местному маалавиты, используемые в качестве причалов для лодок.

Небо было прозрачным и солнечным, только кое-где по нему скользили небольшие облака, собиравшиеся в тучку. Ветер растягивал ее в длинную, расплывчатую и еле видимую дымку. Над синими океанскими волнами летали целые стаи птиц, которые голосили, пищали и щебетали и через мгновение взлетали вверх с бьющейся рыбой в клюве. Высоко в небе кружили огромные фрегаты, внимательно следя за этой птичьей возней. Как только крачка или чайка взмывала из воды, один из фрегатов тотчас же камнем кидался на нее и, по праву сильного, отнимал добычу.

Некоторое время мы шли молча, обгоняемые островитянами, спешившими в Нгоронгоро. Видимо, известие о смерти Халумване достигло самых отдаленных селений острова, ибо среди спешивших к дому покойника попадалось много совершенно незнакомых мне людей. Они вежливо здоровались с нами, порой перекидывались несколькими словами с Мюриель, но большей частью, шли молча.

Почти на всех мужчинах были надеты лишь набедренные повязки, но зато они щеголяли полным набором украшений. Большинство из них носили повязки на лбу, состоящие из тесно соединенных друг с другом белых раковин. В середине — большая, размером около семи сантиметров, а остальные все меньше и меньше. Раковины расходились в обе стороны, пока самые маленькие из них не утопали в волосах. Некоторые островитяне украсили свои головы шнурками с нанизанными на них зубами рыб, собак или морских свиней. У всех в ушах красовались серьги из раковин, а в копны волос были воткнуты пурпурные цветы гибискуса. Грудь мужчин украшали большие полированные диски из тридакны или перламутра, вырезанные в форме круга или полумесяца, а на запястьях и лодыжках были надеты манжеты, необычайно искусно изготовленные из разноцветных ракушек, уложенных в красивые узоры. Такой же пояс обвивал живот и переходил в прекрасно вышитую ракушками набедренную повязку. На плечах у всех красовались тяжелые браслеты из тридакны.

Женщины, большей частью христианки, носили светлые полотняные платья, застегнутые до шеи. Что же касается девушек, то лишь на немногих была европейская одежда. Большинство ограничивалось набедренными повязками, а также короткими юбочками из ткани или шелковичного луба. Хотя их «одежда» и была незатейливой, зато сверкала богатством украшений, состоящих из множества разноцветных пластинок, выполненных из редкостных раковин и нанизанных на шнурки. Подумать только! Каждый шнурок складывается из нескольких ниток с крошечными пластинками из раковин. А ведь такую пластинку нужно было вырезать из большой раковины, подпилить, просверлить посередине, отшлифовать, нанизать на нитку и еще раз подпилить под размер остальных! Подобные шнурки делаются вручную и представляют большую ценность. Кроме того, есть несколько видов шнурков-«монет», каждый из которых, имеет определенную стоимость.

У многих женщин и девушек были проколоты носовые перегородки и в это отверстие пропущен колышек, вырезанный из раковины тридакны и выпиленный в виде кружка. У мужчин я не заметила этого украшения, и только все юноши, принадлежавшие к семьям вождей, щеголяли красивыми палочками для носа из раковин тридакны, указывающими на их ранг.

Среди девушек я заметила несколько франтих. Они были так обвешаны украшениями из раковин, шнурками с нанизанными на них зубами летучих собак, морских свиней и еще каких-то животных, что все эти предметы полностью скрывали их тело. Несколько щеголих носило необычные серьги, представлявшие собой пластинки из белых ракушек диаметром около пяти сантиметров с округленным утолщением на конце размером в сантиметр. Посередине пластинки находилось крошечное отверстие, от него лучами расходились тридцать углублений, которые заканчивались снова тремя отверстиями, причем последнее приходилось под самым утолщением. В одном месте к краю пластинки был прикреплен короткий шнурок, состоящий из множества ниток, на которые нанизаны кружочки из разноцветных ракушек, заканчивающиеся двумя рядами зубов летучих собак.

Мюриель, беседовавшая с одной из девушек, заметила, с каким интересом я рассматривала эти серьги, и, когда ее собеседница удалилась, сказала:

— Вижу, Энн, что тебе нравится это украшение. Что ж, согласно местным обычаям такие серьги вправе носить только девушки и женщины, занимающие высокое общественное положение, то есть дочери вождей, колдунов или очень богатых и влиятельных людей. Такое украшение называют здесь «эхо», а испанцы, которые открыли эти острова в 1568 году, прозвали его «звездой из раковин» или «розой»; от матерей серьги наследуют дочери, и, кто знает, не их ли видели тогда испанцы.

— Неужели они столь давнего происхождения? — воскликнула я недоверчиво.

— Конечно! Некоторые из местных украшений существовали, по всей вероятности, уже за много поколений до того, как их увидели первые открыватели Соломоновых островов. На Улаве находят порой сокровища из раковин, некогда закопанные людьми, которым почему-либо пришлось внезапно бежать из родного селения. Причиной этому мог быть набег охотников за черепами из Сан-Кристобаля, нападение диких горных племен, не говоря уже о землетрясении, которое когда-то уничтожило много селений. Еще несколько десятков лет назад на этом острове делали серьги и другие украшения, но теперь лишь изредка можно встретить настоящего мастера. Некоторые, более денные снизки жители Улавы вынуждены приобретать за деньги или путем обмена на других, отдаленных островах, где до сих пор в прибрежных водах находят цветные раковины, представляющие определенную ценность. Когда-то остров Улава был богат и имел большое население, но теперь — после эпидемии гриппа и войны — он обеднел, и жителей почти совсем не осталось. Днем с огнем не сыскать людей, которые обитали здесь пятьдесят лет назад и помнят старые времена. Колдун Халумване — один из последних!

— Ну, а вот эти люди, толпой спешащие на его похороны, знают старые обычаи и традиции? — спросила я.

— Только благодаря Халумване и немногим другим пожилым аборигенам! — ответила Мюриель и затем, понизив голос, продолжала: — Многие молодые люди крестились, а дети зачастую рождались в уже обращенных в христианство семьях, однако… в душе большинство из них верит в духов и божества, а старые обряды и ритуалы столь привлекательны и так действуют на воображение местных жителей, что колдунам нетрудно найти путь к сердцам своих соотечественников.

Море — основной кормилец этих людей, поэтому жители острова Улавы населили его целой массой добрых и злых божеств и духов, делающих добро или причиняющих вред людям. Появление косяков рыбы бониты в этих водах считается поводом для признания зрелости у мальчиков, конечно после соблюдения некоторых специальных обрядов, о которых ты, наверное, узнаешь, хотя женщинам вход в дом ритуальных лодок строго воспрещен. Мы, европейцы, кроме насилия и угнетения, а также миссий, основанных за последние несколько десятилетий, ничего населению Улавы не дали. В начале девятнадцатого века Соломоновыми островами заинтересовались испанские рабовладельцы, которые грабили местных жителей и увозили их в Перу на тяжелые работы. Вслед за испанцами сюда нагрянули авантюристы из Англии и других стран, заинтересованные в ловле трепангов, морских черепах и сборе местных сельскохозяйственных продуктов. Они также безнаказанно грабили коренное население, а сопротивлявшихся увозили на своих судах и продавали в рабство на плантации, находившиеся вдалеке от их родных островов. Немало натерпелись островитяне и от капитанов китобойных судов, которые коварно похищали их, чтобы укомплектовать свои команды. Почти никто не возвращался домой. Наконец, в шестидесятых годах прошлого века со зверской жестокостью начали похищать канака[11] с Соломоновых островов для работы на плантациях в Австралии и Океании, откуда обычно не было возврата. Лишь за несколько лет до начала двадцатого века протекторат над шестью большими и многими малыми островами перешел к Англии. Однако, кроме относительного спокойствия и нескольких миссий, Англия ничего не дала этим людям. После второй мировой войны, которая причинила много бедствий Соломоновым островам и истребила почти третью часть их населения, было построено несколько десятков миль дорог и аэродромов, а на более крупных островах основано пять или шесть школ. И это все!