Петр Алешкин - Крестьянские восстания в России в 1918—1922 гг. От махновщины до антоновщины

• Название: Крестьянские восстания в России в 1918—1922 гг. От махновщины до антоновщины
• Автор: Петр Алешкин
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9533-6211-5

В настоящей книге рассматривается феномен массового и стихийного социального и политического протеста российского крестьянства в условиях политики военного коммунизма в 1918—1921 гг., дана оценка причин и факторов возникновения крестьянского протестного движения, анализ его природы, типологии, динамики и форм сопротивления. Условия, созданные политикой военного коммунизма, рассматриваются в качестве фактора порождения протестных явлений.

Природа крестьянских восстаний в 1918—1922 гг. в Советской России как войны гражданской по своему содержанию, подготовленной революцией 1917 г., позволяет выявить типологическую общность крестьянского протеста на территории всей страны.

---

Социальный смысл лозунга «За советскую власть, но против коммунистов» заключался в том, что крестьянин поддерживал стадию революции, связанную с объявлением мира, ликвидацией помещичьего землевладения, жестокой Гражданской войной против помещика и интервентов. Но крестьянин протестовал против установившегося военного коммунизма.

Разногласия махновского крестьянства с политикой Советского государства по земельному вопросу нашли отражение в решениях 2-го съезда фронтовиков-повстанцев, советов Гуляйпольского района в феврале 1919 г. В специальной резолюции съезда по земельному вопросу предлагалось решение земельного вопроса во всеукраинском масштабе на Всеукраинском съезде крестьян на следующих основаниях: вся земля в интересах социализма и борьбы против буржуазии должна перейти в руки трудового крестьянства. Исходя из принципа, что «земля — ничья», и пользоваться ею могут только те, кто на ней трудится и кто ее обрабатывает, земля должна перейти в пользование трудового крестьянства бесплатно по уравнительно-трудовой норме, то есть обеспечивать потребительную норму на основании приложения собственного труда. Решение земельных проблем возлагалось на местные волостные земельные комитеты при содействии уездного земельного комитета. Распределение живого и мертвого инвентаря передавалось в ведение уездного Совета. Съезд выразил пожелание, чтобы земельные комитеты на местах немедленно взяли на учет все помещичьи, удельные земли и распределили бы их между безземельными и малоземельными крестьянами, обеспечив их и вообще всех граждан посевными материалами.

Одновременно был высказан протест против коммунистической политики: советское правительство «отказалось удовлетворить требования трудового крестьянства: заменить землю национализированную и частновладельческую — социализированной, содействовать свободному распространению коллективной обработки земли, обеспечение как коллективного, так и трудового единоличного хозяйства деревни семенами, техническими силами и сельскохозяйственными орудиями, необходимыми для ведения общественного и единоличного трудового хозяйства». Культурные земледельческие хозяйства (опытные, показательные поля, пасеки, фруктовые сады, питомники и леса) объявлялись достоянием всего трудового народа {2: 90—91}. Протест был ответом на декреты Советского государства, в которых объявлялось, что все крупные и культурные хозяйства, принадлежавшие ранее помещикам, закреплялись за государством для организации совхозов. Так, в декрете о национализации сахарных заводов говорилось: «Все земли, за исключением крестьянских, в севооборот которых входил в течение какого бы то ни было из последних 5 лет, т.е. с 1913—1914 гг., посев сахарной свеклы, в полном составе, со всеми угодьями, лесами, торфяными болотами и прочими полезными ископаемыми, водами и т.д., со всеми сооружениями, постройками, инвентарем живым и мертвым, независимо от того, кому бы они ни принадлежали, признаются неприкосновенным фондом национализованных сахарных заводов». То же относилось к винокуренным заводам: «Все принадлежавшие владельцам заводов, а также и другие земли, подлежащие конфискации, в севооборот которых входил из последних 4 лет с 1915 года посев картофеля и хлебов, предназначавшихся для винокурения, в полном составе, со всеми угодьями, лесами, торфяными болотами, полезными ископаемыми, водами, со всеми сооружениями, постройками, инвентарем живым и мертвым, признаются неприкосновенным фондом национализованных винокуренных заводов» {7: 85}.

Местные органы государственной власти обязывались принять меры к возвращению самовольно захваченного живого и мертвого инвентаря, другого имущества бывших нетрудовых хозяйств, особенно в отношении возвращения племенного и рабочего скота, сложных машин и их частей (локомобилей, паровых плугов, молотилок, жаток, сеялок и веялок, механических грабель и т.д.). Согласно декрету государства, инвентарь с прокатных пунктов в первую очередь предоставлялся землепользователям, образовавшим товарищеское хозяйство (коммуну, общественную обработку земли, трудовую артель), и только во вторую очередь — единоличным хозяйствам {7: 86}.

К середине 1919 года определилось различное отношение Советского государства и крестьянства не только в организации землевладения в деревне, но и в отношении использования полученного урожая. В бывших имениях учреждались совхозы — государственные предприятия, а также коммуны. Совхозы создавались по типу городской национализированной промышленности, продукция которой должна была поступать в распоряжение государства. Это вызывало недовольство производителя. В крестьянской среде советское хозяйство стало восприниматься как новая форма эксплуатации, когда место прежнего собственника занял новый владелец в лице государства.

Первоначально крестьянство активно занялось созданием коммун. В апреле 1919 г. в нескольких верстах от Гуляйполя, в бывшем имении помещика Классена в селе Покровском появилась коммуна имени Розы Люксембург. Анархо-коммунистический идеал самоуправляющейся коммуны, близкий к крестьянским интересам, разбился о прозу жизни, когда коммунисты выразили требования на результат труда новоиспеченных коммунаров — собранный урожай. Существование коммун в условиях хлебной монополии, тем более продовольственной диктатуры, продовольственной разверстки оказалось бессмысленно. Но крестьянство, вовлеченное в коммуны и совхозы, не желало отдавать выращенное собственным трудом. Запасы хлеба, которые не успели вывезти органы Наркомпрода, захватили крестьяне. В середине 1919 г. махновщина выступила против коммун и совхозов.

Воззвание махновцев в августе 1919 г. содержало следующие положения: никакая политическая партия и государственная власть не может создать, установить и укрепить рациональную экономическую (хозяйственную) жизнь; никакая власть не может восстановить разрушенное производство, создать общественную организацию труда, привести к социальной стабильности. Выражалась необходимость отказаться от всякой власти и приступить к строительству новой жизни на основе свободной, безвластной, беспартийной, экономической (а не политической), объединяемой снизу (а не сверху), организации трудящихся — рабочих и крестьян. Подобной организации предлагалось добиваться посредством Советов как беспартийных трудовых органов для устройства справедливой и свободной жизни. Организация хозяйственной, общественной и культурной жизни без партий и без государственной политической власти, при помощи рабоче-крестьянских организаций и Советов — в подобном подходе выражалась суть махновской программы.

Протест махновцев был направлен против политики коммунистов: «Партия и власть большевиков-коммунистов, оказавшись бессильной в деле общественно-хозяйственного строительства, лишь снова открыла широкую дорогу врагам революции и подготовила новую почву для реакции. Сведенная коммунистами на ложный путь, революция попала в тупик и, побившись в нем, поворачивает назад». Коммунисты подвергались обструкции из-за вовлечения этих организаций на ложный путь: «Партия подменила свободную экономическую работу этих организаций бессильной работой своей власти и своих государственных чиновников».

Махновцы призывали крестьян в районах, освобожденных повстанцами от всякой политической власти, под их охраной восстановить вольные Советы и приступить к устройству новой жизни {2: 289}.

В листовке «За что борются махновцы?» предлагалось создавать в масштабе всей страны федерации — вольные объединения рабочих и крестьянских союзов и ассоциаций по различным видам производства, без политической окраски, в качестве экономических регулирующих органов в сфере производства, товарообмена, распределения и транспорта {11}.

От продразверстки страдала не только зажиточная часть крестьянства, но и беднота. Советское правительство крестьянину ничего дать не могло. Государству необходимого количества продуктов собрать не удавалось — собирали значительно меньше установленных планов. У крепкого хозяина отбирали хлеб, оставляя минимальную норму на пропитание (скоту тоже была положена скудная норма). Излишки направлялись в город. У зажиточного крестьянина после реквизиции прожиточная норма оставалась. Бедняк же эту норму должен был получать из органов Наркомпрода, но далеко не всегда мог получить свою долю. Огромный аппарат для сбора продразверстки — продармия — не справлялся со сбором продуктов, транспортировкой и охраной его по железной дороге в город (особенно это касалось заготовок скота: во время переезда значительный процент скота погибал). Не хватало транспорта для доставки хлеба на ссыпные пункты. Не было транспорта для доставки городских товаров в деревню.

Политика государства по ограничению крестьянства в области землепользования, отразившаяся на бедном крестьянстве, дополнилась издержками в снабжении его продовольствием. Чем беднее был район, тем больнее отражалась продразверстка на крестьянстве. Отсутствие стимула у представителей комбедов (комнезамов) в активном содействии продорганам усиливалось боязнью махновской мести. В этом заключалась причина медленного расширения сети комбедов на огромной территории, контролируемой Махно. В приказе Махно требовалось пресечь организацию и деятельность комнезамов, разгонять и уничтожать продотряды {7: 193; 12}. В обширной сфере влияния Махно блокировался вывоз хлеба, мобилизация молодежи в Красную армию, комбеды (или комитеты незаможних селян) ликвидировались, уничтожались продотряды и продработники.