Роберт Стивенсон - Бриллиант раджи

• Название: Бриллиант раджи
• Автор: Роберт Стивенсон
• Издательство: Logos
• Жанр: Детектив
• Год: 1994

Первые два рассказа сборника «Новые арабские ночи» знакомят читателя с похождениями современного Гарун аль-Рашида, фантастического принца Богемского. …Достаточно прочитать похождения принца Богемского, чтобы заметить иронический элемент, благодаря которому стиль Стивенсона приобретает такую силу. Принц Флоризель, романтик, страстный любитель приключений и в то же время — благодушный буржуа, все время находится на границе великого и смешного, пока автор не решает наконец завершить судьбу своего героя комическим эпилогом: бывший принц Богемский мирно доживает свои дни за прилавком табачного магазина. Таким образом, и «Клуб самоубийц», и «Бриллиант раджи» можно отнести скорее к юмористике, чем к разряду леденящих кровь рассказов в стиле Эдгара По.

---

— Десять, двадцать состояний! — воскликнул чиновник.

— Чем он ценнее, тем труднее будет его сбыть, — лукаво заметил Саймон. — У такой вещи своя особенная физиономия, которую нет возможности изменить.

— О, конечно! — сказал чиновник сыска. — Но если вор — человек догадливый, он разобьет бриллиант на три или четыре части и продаст каждую отдельно. Это его все-таки достаточно обогатит.

— Благодарю вас, — сказал викарный пастор. — Вы не можете себе представить, как вы меня заинтересовали своим разговором.

Чиновник заметил, что сыщикам, по своей профессии, приходится узнавать нередко чрезвычайно удивительные вещи, и простился.

Мистер Ролльс вернулся к себе в комнату, но ничем не мог хорошенько заняться. Материалы для его будущего великого произведения не интересовали его нисколько; на свою библиотеку он посмотрел презрительным взглядом. Он перебрал том за томом несколько Отцов Церкви, переглядел их, но не нашел в них ничего для себя подходящего.

— Эти старые джентльмены, — думал он, — несомненно очень хорошие писатели, но в жизни они совершенные невежды. Так же вот и я — выучился на епископа, а совершенно не знаю, что мне делать с украденным бриллиантом. Подбираю намеки просто полицейского чиновника, а как их применить к делу — не знаю, несмотря на все мои фолианты. Это внушает мне очень невысокое мнение об университетском образовании.

Он оттолкнул от себя книги, надел шляпу и отправился в тот клуб, членом которого он был. В этом светском собрании он рассчитывал встретить кого-нибудь опытного в практической жизни и могущего дать хороший совет. В читальне сидело несколько сельских пасторов и один архидиакон, кроме того три журналиста и писатель из области высшей метафизики; последние играли в карты. За обедом этот обыденный состав клубных посетителей вполне обнаружил свою обыкновенность и тусклость. «Ни один из этих людей, — думал Ролльс, — не смыслит в опасных делах больше меня самого, ни один из них не способен дать мне дельное указание, как поступить в данном случае». Но вот в курительной комнате он увидал, наконец, какого-то чрезвычайно сановитого джентльмена в безукоризненном фраке. Джентльмен курил сигару и читал «Двухнедельное Обозрение». На его лице лежало замечательное выражение полнейшего спокойствия без малейшего признака заботы или усталости; в его наружности было что-то такое, что и внушало доверие, и невольно заставляло ему повиноваться. Чем больше молодой клерджимен изучал его черты, тем больше убеждался, что именно этот человек может дать ему подходящий совет.

— Сэр, — сказал он, — извините мою бесцеремонность, — но судя по вашей наружности, вы человек безусловно светский.

— Да, я имею большую претензию считать себя светским человеком, — отвечал незнакомец, кладя журнал на стол и взглядывая на мистера Ролльса с веселым удивлением.

— А я, сэр, отшельник-студент, живу среди чернильниц и богословских фолиантов, — продолжал викарный священник. — Одно недавно случившееся событие обнаружило передо мной всю мою житейскую неопытность, и мне захотелось поучиться жизни. Под словом жизнь я подразумеваю не романы Теккерея, но преступления и разные тайны, возможные в нашем обществе, а наряду с ними — правила мудрого поведения в исключительных обстоятельствах. Читатель я неутомимый. Можно выучиться этому по книгам?

— Вы меня поставили в большое затруднение, — сказал незнакомец. — Признаюсь вам, я по части книг не особенно сведущ. Читаю только, когда приходится ехать по железной дороге… Впрочем, позвольте, вы читали когда-нибудь Габорио?

Мистер Ролльс ответил, что он даже и не слыхал об этом авторе.

— У Габорио вы можете найти некоторые сведения, — объявил незнакомец. — Он очень назидателен и изобретателен. Любимый автор князя Бисмарка. Тот его постоянно читает. Таким образом, на худой конец, вы если и потратите время даром, то проведете его в очень хорошем обществе.

— Сэр, я вам очень благодарен за вашу любезность, — сказал викарий.

— Вы мне уже заплатили за нее с процентами, — отвечал джентльмен.

— Чем же это? — спросил Саймон.

— Новизной и оригинальностью вашей просьбы, — отвечал джентльмен.

И с учтивым жестом, которым как бы спрашивал позволение, он снова принялся читать «Двухнедельное Обозрение».

На обратном пути домой мистер Ролльс купил сочинение о драгоценных камнях и несколько романов Габорио. Габорио он зачитался до глубокой ночи, и хотя тот подсказал ему несколько новых мыслей, но все же мистер Ролльс не нашел у него прямых указаний, как поступать с украденным бриллиантом. Кроме того, ему не понравилось, что все указания рассыпаны среди романических описаний и сцен, а не собраны вместе в одно целое в виде катехизиса. Из этого он сделал вывод, что хотя автор и много думал обо всех этих вещах, но что он совершенно не знаком с учебной методикой. Впрочем, от Лекока он пришел в полный восторг.

— Это был безусловно великий человек, — размышлял мистер Ролльс. — Он изучил свет, как свои пять пальцев. Нет ни одного дела, которое он не сумел бы довести до конца своими собственными руками вопреки всему и несмотря ни на что. Боже мой! — перебил он вдруг сам себя. — А это разве не урок? Разве мне не следует самому научиться разрезать бриллианты?

Ему казалось, будто он сразу вышел изо всех затруднений. Он вспомнил, что у него есть знакомый ювелир в Эдинбурге, некто Б. Маккеллок, который с удовольствием даст ему несколько необходимых уроков. После нескольких месяцев, а может быть и лет черной работы он научится обращению с алмазами и сумеет распорядиться, как нужно, с бриллиантом раджи. После этого он может сколько угодно опять продолжать свои научные занятия, превратившись в богатого ученого, возбуждая к себе во всех и зависть, и уважение. Всю ночь ему снились золотые сны, и он проснулся утром хорошо выспавшийся, бодрый и с облегченным сердцем.

Дом мистера Рэберна опечатала полиция, и это обстоятельство дало мистеру Ролльсу предлог для отъезда. Он радостно уложил свой багаж, отвез его на Кингс-Кросский вокзал и сдал в багажное отделение, а сам поехал в клуб провести там остаток дня и пообедать.

— Если вы здесь будете обедать сегодня, Ролльс, — сказал ему один знакомый, — то увидите двух самых замечательных людей в Англии — принца Флоризеля Богемского и старого Джека Ванделера.

— О принце я слышал, — отвечал мистер Ролльс, — а с генералом Ванделером встречался в обществе.

— Генерал Ванделер — осел, — возразил знакомый. — А это его брат Джон, замечательный авантюрист, знаток в драгоценных камнях и один из самых хитрых дипломатов в Европе. Слыхали вы когда-нибудь о его дуэли с герцогом Вальдерменом? Или о его подвигах и жестокостях, когда он был диктатором в Парагвае? Или о его ловкости, как он разыскал драгоценности сэра Сэмюеля Леви? Или о его заслугах во время индийского восстания, которыми правительство пользовалось, но не решилось их открыто признать? Джек Ванделер наглотался вдоволь и славы, и бесславия. Как, вы о нем не знаете? Бегите скорее, займите стол поближе к ним, и хорошенько слушайте. Вы услышите много удивительных рассказов, или я сильно ошибаюсь.

— А как я их узнаю? — спросил клерджимен.

— Как узнаете? — воскликнул приятель. — Да ведь принц Флоризель — элегантнейший джентльмен во всей Европе, единственный на свете человек вполне царственного вида, а Джек Ванделер — если вы можете себе представить Улисса в семидесятилетнем возрасте, с шрамом от сабли на лице, то вот вам и Джек Ванделер. Как их узнать! Скажите, пожалуйста! Да в день Дерби вы можете руками трогать и того, и другого.

Ролльс поспешил в столовую. Вышло так, как ему сказал приятель, того и другого сейчас же можно было узнать. Старый Джек Ванделер был замечательно сильного телосложения, и, видимо, привык к самым трудным физическим упражнениям. Похож он был не на сухопутного военного, а скорее на моряка, только немного больше других привыкшего к седлу. Его орлиные черты выражали смелость, надменность и хищность, а все лицо и наружность обличали в нем человека порывистого, жестокого и беззастенчивого. Густые седые волосы и шрам от сабельного удара, перерубившего ему нос, придавали что-то дикое его внешности, одновременно замечательной и страшной.

В его товарище, принце Богемском, мистер Ролльс с удивлением узнал того самого джентльмена, который посоветовал ему читать Габорио. Очевидно, принц Флоризель, редко посещавший клуб, где он числился, как и во множестве других клубов, почетным членом, только ради Джека Ванделера и заходил туда в прошлый вечер, когда к нему обратился со своей просьбой Саймон.

Прочие обедающие скромно расселись по углам комнаты, оставив двух знаменитых гостей в некотором уединении, но молодой клерджимен не был стеснен избытком благоговения и смело подошел, чтобы сесть у соседнего стола.