Джо Холдеман - Бесконечная война

• Название: Бесконечная война
• Автор: Джо Холдеман
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-30634-3

Романы Джо Холдемана об Уильяме Манделле, простом американце, вырванном из XX века и брошенном в звездные схватки тысячелетней войны будущего, критика единодушно назвала ответом ветерана Вьетнамской войны на «Звездный десант» Роберта Э. Хайнлайна. Книга Холдемана — подлинная классика военной фантастики, удостоенная высших литературных наград — премий «Хьюго» и «Небьюла».

---

«Если вам нужно будет убить человека,— сказал тогда Кинок,— я не уверен, что вы сможете». В небольшом зале собралось больше 120 человек, и тишину нарушали звуки капель крови, падавших на плавленую скалу пола. «Хотя вы знаете тысячи способов, как это сделать». Ударь я на несколько сантиметров выше и немного под другим углом, он был бы уже мертв. Но Кинок не ошибался — у меня действительно не было этого инстинкта. И если бы я убил Граубарда защищаясь, пришел бы конец всем проблемам, которые теперь только умножились.

Граубард совершил покушение на офицера. Теперь его уже нельзя было просто запереть в пустую комнату и забыть. И я прекрасно понимал, что суд над Граубардом не улучшит моих отношений с солдатами.

Тут я сообразил, что рядом на коленях стоит Диана и старается разжать пальцы на моей раненой руке.

— Посмотри, что с Чарли и Холлибоу,— пробормотал я.— Разойдись! — Это группе.

Глава 5

— Не будь ослом,— сказал Чарли. Он прижимал мокрую тряпку к синяку на виске.

— Ты думаешь, я должен его расстрелять?

— Не крутись! — Диана пыталась свести края раны на < моей ладони вместе, чтобы заклеить ее. Казалось, что вместо кисти у меня кусок льда.

— Можешь назначить кого угодно, наугад.

— Чарли прав,— сказала Диана.— Пусть тянут жребий.

Хорошо, что Холлибоу спит крепким сном на соседней койке. Не хватало только ее мнения.

— А если он откажется?

— Накажешь его, и снова пусть тянут. Неужели тебя ничему не научили в «коробке»?

— Но никто из солдат никогда не убивал. Они подумают, что я сваливаю на кого-то собственную грязную обязанность.

— Если все так сложно,— сказала Диана,— то выстрой группу и объяви об этом всем. Потом пускай тянут жребий. Они не дети.

Такая армия уже имелась в истории войны. Интербригады, гражданская война в Испании, двадцатый век. Вы подчинялись приказу, если видели в нем смысл. Они не подчинялись. Офицеры и солдаты не отдавали друг другу честь и не пользовались званиями.

— Готово.— Диана опустила бесчувственную ладонь на мое колено.— Не трогай ее с полчаса. Подожди, пока начнет болеть.

Я осмотрел рану.

— Ты спутала мне все линии судьбы. Но я не жалуюсь.

— И не стоит. По всем правилам ты должен был остаться без ладони. И никакой регенерации.

— Ты должен был остаться без головы,— сказал Чарли.— Что ты колеблешься? Нужно было пристрелить подлеца на месте.

— Без тебя знаю! — Чарли с Дианой от неожиданности подскочили.— Черт, прошу прощения. Но дайте мне самому о себе беспокоиться.

— Перемените лучше тему ненадолго.— Диана начала перебирать содержимое своего саквояжа.— У меня еще один пациент. Постарайтесь не волновать друг друга.

— Граубард? — спросил Чарли.

— Да. Чтобы мог самостоятельно взойти на эшафот.

— А Холлибоу?

— Придет в себя через полчаса. Я пришлю Джарвиса.— Она торопливо пошла к двери.

— Эшафот.— Я об этом даже не подумал.

— Слушай, каким же способом мы его казним?

— Выставим за дверь. Без церемоний.

Наверное, Чарли не видел, как выглядит такой труп. Наверное, нужно отправить его в регенератор.

— Вот это идея! — засмеялся Чарли.

— Придется разрезать на кусочки — люк не очень широкий...— У Чарли имелось несколько предложений касательно способа отправки Граубарда в переработку. Вошел Джарвис, не обращая на нас внимания.

Вдруг двери лазарета распахнулись. Колесные носилки. Диана бежит рядом, нажимая на грудь человека на носилках, их толкает рядовой. Еще двое остались стоять в дверях.

— Сюда, к стене,— приказала Диана.

Это был Граубард. Пытался покончить с собой. Сердце остановилось. Он сделал петлю из ремня, которая до сих пор болталась на шее.

На стене висели два больших электрода с изолированными рукоятками. Диана одной рукой сорвала их с крючка, второй рукой раздернула застежку куртки Граубарда.— Убери руки, не касайся носилок! — Ногой она стукнула выключатель, взяв в каждую руку по электроду, приложила их к груди солдата. Низкое гудение, его тело затрепетало, запах горящего мяса.

Диана покачала головой.

— Готовьте его к операции,— сказала она Джарвису.— И вызовите сюда Дорис.

Она выключила электроды, бросила их на пол и, сняв кольцо коммуникатора с пальца, сунула руки в стерилизатор. Джарвис начал растирать грудь Граубарда отвратительно пахнувшей жидкостью. Между двумя пятнами ожогов от электродов я заметил вдруг красную точку. Я не сразу сообразил, что это такое, и тут Джарвис ее стер. Я шагнул к носилкам и внимательно осмотрел шею Граубарда.

— Уильям, отойди, не стерильный ты.

Диана нащупала у него ключицу, отмерила положенное расстояние и рассекла кожу и мускул прямо до кости. Хлынула кровь, Джарвис подал ей инструмент, похожий на устройство для взлома сейфов. Я отвернулся, пока эта штука с хрустом дробила ребра. Диана потребовала зажимы и тампоны, а я вернулся на свое старое место. Краем глаза я наблюдал, как Диана начала прямой массаж сердца.

Наверное, у меня был такой же вид, как и у Чарли.

— Эй, не выкладывайся, Диана,—слабым голосом окликнул он.

Она не ответила. Джарвис прикатил искусственное сердце и разворачивал две трубки. Диана подняла скальпель, и я стал смотреть в другую сторону.

Полчаса спустя он все еще был мертв. Машину выключили и накрыли труп простыней.

— Мне нужно переодеться, я сейчас,— сказала Диана, смывая с рук кровь.

Я пошел вслед за ней к ее каюте. Я должен был выяснить. Я постучал левой, потому что правая вдруг жутко заболела, словно ее охватило огнем. Диана сразу открыла.

— Что... а, рука...— Она еще не успела переодеться.— Попроси Джарвиса.

— Рука меня не волнует. Что произошло?

— Ладно.— Она натягивала куртку через голову, и голос у нее был придушенный.— Я сама виновата, не нужно было оставлять его одного.

— Он попытался повеситься?

— Да.— Она уселась на кровать и предложила мне стул.— Когда я пришла, он уже был мертв. Джарвис ушел раньше, чем я вернулась, чтобы не оставлять Холлибоу без присмотра.

— Диана... на шее у него нет следов от петли.

Она пожала плечами.

— Но ведь он умер от сердечного приступа.

— Кто-то сделал ему укол. Прямо в область сердца.

Она удивленно посмотрела:

— Это я ввела ему адреналин. Обычная процедура.

Кровь выступает, если вы пытаетесь отскочить в сторону от инжектора, так как обыкновенно лекарство просачивается сквозь поры без всяких следов.

— В этот момент он уже был мертв?

— Таково мое профессиональное мнение. Пульса не было, дыхания тоже. Очень красноречивые симптомы.

— Понимаю.

— А разве что-то... В чем, собственно, дело, Уильям?

Или мне невероятно как везет, или Диана — великолепная актриса.

— Так, ничего. Ладно, пойду к Джарвису, пусть что-нибудь даст мне для руки.— Я открыл дверь.— Как гора с плеч.

Она смотрела мне прямо в глаза:

— Это точно.

Но я рано успокоился. Несмотря на присутствие незаинтересованных свидетелей во время событий в лазарете, по группе пошли слухи, что я заставил доктора Алсевер лишить Граубарда жизни, так как сам был не в состоянии этого сделать и не хотел беспокоить себя процедурой трибунала.

Но фактически, по уставу, я вообще не был обязан в данном случае устраивать трибунал. Мне нужно было только сказать: «Ты, ты и ты. Отведите этого человека наверх и расстреляйте». И горе рядовому, который ослушался бы приказа.

В некотором роде мои отношения с солдатами улучшились. Внешне они выказывали больше уважения. Но это был дешевый авторитет, который легко завоюет любой жестокий лидер.

У меня теперь была новая кличка — Убийца. И это едва я привык к старой.

Жизнь на базе быстро вошла в старую колею. Я почти с нетерпением ожидал появления тельциан, чтобы хоть как-то избавиться от рутины. Хотя обязанности у меня были весьма многочисленные, но все больше типа «это могу сделать только я», а проблемы, не требующие большой ответственности, решались на уровне нижних эшелонов.

Раньше я никогда не увлекался спортом или играми, но теперь они превратились для меня в своеобразный «выпускной клапан». Впервые в жизни я не смог сосредоточиться на чтении или учебе. Поэтому я фехтовал — на шпагах, на саблях — с другими офицерами, до изнеможения работал на тренажерах и даже в ящике стола в каюте держал скакалку. Большинство офицеров играли в шахматы, но я оказался слабым по сравнению с ними игроком и выигрывал, только если мне хотели сделать приятное. Играть в слова я тоже не мог — они с трудом манипулировали архаичным диалектом, на котором мы общались. А у меня не было ни времени, ни способностей, чтобы освоить «современный» английский.

Некоторое время я позволил Диане вводить мне транквилизаторы, но вскоре начали сказываться результаты кумулятивного эффекта, я начал к ним привыкать, и пришлось их бросить. Тогда я попробовал заняться психоанализом с лейтенантом Вилбером. Ничего не вышло. Мы говорили на разных языках — в историческом смысле. Все равно как если бы я начал давать советы средневековому крестьянину, как ему ужиться наилучшим образом с местным священником и феодалом.