Гарри Тин - Последние защитники Земли

• Название: Последние защитники Земли
• Автор: Гарри Тин
• Издательство: ТОО «Харвест»
• Жанр: Детская фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 985-433-020-6

Повесть для детей о приключениях роботов, которые при загадочных обстоятельствах остались одни на планете и начали поиски людей.

---

Медленно подошел к пульту и нажал клавишу «Репетиция».

Задвигались отростки у впереди стоящего приспособления, щупальцы-манипуляторы протянулись к боковому шкафу, открыли одно из отделений и перенесли оттуда на стол специальный макет человека.

Затем он нажал клавишу «Начало». При этом загорелся справа экран, и на нем появилось изображение макета, лежащего на столе. После нажатия клавиш «Голова» и «Отремонтировать» изображение тела на экране уменьшилось, а головы – увеличилось.

Робот взял находившийся сбоку световой карандаш и дотронулся им до носа макета. На экране высветилась надпись: «Идет операция носа. Какие размеры и материалы?». Из появившихся названий он выбрал «маленький» и «пластмассовый».

Начали работать манипуляторы, при этом на экране все время появлялись надписи о том, что происходит, а части тела, которые оперировались, высвечивались более ярким цветом.

Сначала манипуляторы достали из боковых шкафов запасное электронное сердце и подключили его к макету. После этого отключили его собственное. Если бы это был настоящий человек, то он не почувствовал бы никакой боли. Он заснул и проснулся бы уже здоровым.

Дальше весь макет покрыли тонкой пластиковой оболочкой, чтобы части тела крепче держались во время операции. Эта же оболочка обеспечивала и другие необходимые условия для проведения операции: стерильность, питательные вещества, обезболивание.

Хирург дотронулся световым пером до носа макета на изображении экрана и ультразвуковые скальпели в щупальцах манипуляторов тотчас же отделили ста¬рый нос и прирастили новый, предварительно вынув его из соответствующей ячейки бокового шкафа.

По окончанию операции была снята пластиковая оболочка макета, подключено собственное сердце и отключено электронное. На экране засветилась надпись «Окончание операции». Доктор нажал клавишу «Конец», экран потух, манипуляторы перенесли макет обратно в шкаф и неподвижно замерли.

- O.K. Это все помню. Но что было вчера, все равно не помню, - проворчал робот и пошел дальше проверять отсеки.

В одном из отсеков он обнаружил лежащую на столе неподвижную пластмассовую девушку-робота из красивого сиреневого пластика.

- Вот это, наверно, моя медсестра. С ней, должно быть, произошло то же самое, что и со мной. Надо попробовать включить ее сознание.

С этими словами он подошел к пульту и передвинул тумблер в положение «Вкл. сознание». Машина загудела, тело на столе зашевелилось, начало подниматься. Но тут раздался треск, появился дым, тело упало на пол и все смолкло. Доктор подбежал к нему, поднял его и осторожно положил опять на стол.

- И здесь что-то не работает, что-то не так. Что же теперь будет с моей помощницей?

Он осторожно пошевелил ее, затем начал поднимать обе ее руки за голову и опускать их, как это делают при искусственном дыхании человека. Сначала робот лежал неподвижно, но через несколько минут все тело вздрогнуло и зашевелилось. Тогда доктор похлопал его по щекам и для чего-то надавил на нос. При этом глаза у робота на секунду приоткрылись и опять закрылись.

Доктор вторично провел процедуру хлопанья по щекам и еще сильнее нажал на нос. Как ни странно, но даже в те времена при отключении техники в запасе оставались только старинные прадедовские методы исцеления. Глаза открылись, закрылись, опять открылись и неподвижно замерли, глядя на доктора.

Тогда он отчетливо спросил:

- Ты робот-медицинская сестра РМС-2345?

- А-З-З-А-..., - раздалось в ответ что-то неясное.

- Не понимаю, I don’t understand (Ай донт андэстэнд).

- АЗА..., - послышалось снова.

- Ну, заладила: аза, аза. Тебя, как и всех роботов, надо хорошенько встряхнуть.

Он потряс ее и снова спросил:

- Так ты робот-медицинская сестра РМС-2345?

- Я - робот-медицинская сестра РМС-2345? - послышался удивленный, но уже вполне сознательный голос.

- Что ты заладила, то «аза, аза, аза», то повторяешь все за мной. Что с тобой?

- Я не помню.

- Странно, It is strange (ит ис стрэндж). Ну да ладно, я уже это прошел. И то, что ты ничего не помнишь, как и я, еще больше убеждает меня в том, что ты и есть моя помощница.

Запомни, ты - робот-медицинская сестра РМС-2345. Хотя, мне кажется, что раньше ты была повыше ростом и другого цвета. Вчера что-то случилось, разбита крыша нашего госпиталя. И я тоже ничего не помню.

- А как меня зовут?

- Повторяю в сто третий раз. Робот-медицинская сестра РМС-2345.

- Нет, а какое у меня имя?

- У тебя код, имена бывают только у людей.

- А я хочу иметь имя.

- То твердишь «аза, аза», то ничего не помнишь, то хочешь иметь имя.

- Ну, если так сильно хочешь, то и можешь зваться Аза. Что, нравится?

- Нравится, нравится, очень даже нравится. А как тебя зовут?

- Ты что, ничего не помнишь? Я - робот-главный хирургический врач РГХВ-123.

- А какое у тебя имя?

- Опять: имя, имя. Нет у роботов имен. I don’t know (Ай донт ноу).

- Тогда я сама придумаю тебе имя. Я буду звать тебя... Какое бы имя придумать покрасивее? А, вот! Ты все время говоришь какие-то непонятные слова и чаще всего «ДОНТ», «ДОНТ». Поэтому будешь... Дормидонт. Отличное, очень красивое имя и очень подходит тебе.

- Как-то непривычно это, ну да пусть будет Дормидонт. Дормидонт и Аза. Прямо как Ромео и Джульетта. Согласен.

А говорю я не непонятные слова, а английские. Раньше я много читал специальных медицинских книг. В том числе и старинных. А в старину, оказывается, не то, что сейчас, все говорили на разных иностранных языках.

- А вот так. Например, мы говорим «я не понимаю». На старинном английском это будет «ай донт андэстэнд», а на немецком - «их нихт ферштэйн». Поняла?

- Как то не очень. «Я не понимаю» - это понятно. Это я не понимаю тебя или еще что-то не понимаю. Но «нихтферштэстэнд» — это какая-то абракадабра, которую я очень даже понятно не понимаю, Ясно тебе?

- Ну, ты все запутала, из простого сделала сложное. Давай еще раз. Вот слово «голос», а по-английски - «войс».

- Вот здесь что-то понятно. Можно говорить по-разному, в том числе и выть. То есть по нашему «голос», а по ихнему - плохой голос или вой.

- Опять не поняла. Тогда еще пример. Вот куда ты смотришь сейчас?

- Я? На тот красивый журнал.

- Ну а теперь переведем это на английский. Смотреть - это look, звучит как «лук». Понятно? Теперь слово «журнал» пишется как magazine, а читается «магазин». Что получается?

- Теперь поняла! По-нашему «смотреть журнал», а по-английски — look magazine, то есть «лук в магазине».

- Таких тупых я уже давно не видел, - начал сердиться Дормидонт. - Хотя, может быть и видел, но забыл. Вот тебе последний пример, если не поймешь, значит, для тебя иностранные языки не доступны. Возьмем самое простое и распространенное слово. «Хлеб». Ну, так по-английски это bread, то есть «бред». Очень просто. «Хлеб» - «бред». Поняла?

- Ну, как сказать? Сначала-то понятно, что хлеб — это бред. Особенно понятно для тех, кто хлеба не ест. Но вот наоборот не очень понятно, что бред - это хлеб. Как может бред быть хлебом? Что-то ты здесь, Дормидонт, напутал.

- Бред - это с тобой говорить, - совсем раскипятился Дормидонт. - I don’t want to say with you! (Ай донт вонт ту сэй виз ю). И не скажу тебе, что это обозначает.

- Ну и не надо, донт, донт, Дормидонт. С одним языком гораздо лучше. Давай, дальше рассказывай.

- Особенно с таким, как у тебя, — недовольно пробурчал Дормидонт. — Ну да ладно, слушай дальше.

Так вот. Потом люди стали болеть реже, а роботы стали меньше ломаться. Книги перестали быть особенно нужны. Поэтому я почти все забыл, но иногда эти иностранные слова как бы сами собой выскакивают из меня. А ты говоришь, какие-то. Не какие-то, а настоящие английские.

- Ну ладно, Дормидонт, не сердись. Я вижу, что ты очень большой ученый, раз лечишь самих людей. Ты лучше скажи, где же эти люди и почему мы все забыли?

- Где? Я и сам удивляюсь. Что-то никто не приходит, видеофон и киновизор не работают. Да и движущихся самобилей я ведь утром не видел ни на улицах, ни в воздухе. И эта дырища в потолке. Очень странно, very (вэри).

- Значит, нам надо все выяснить, Дормидонт. Пойдем из дома и все узнаем.

- Как это пойдем? У всех свои функции. Мы должны оставаться в госпитале. Другие должны присылать к нам больных. Администрация должна заботиться о сохранности здания и сообщать все нужные нам сведения. А ты предлагаешь самим всем этим заниматься? Так не положено.

- Не положено потому, что не положили. Сколько же мы будем ждать? Ведь связь не работает. Поэтому надо самим проявлять инициативу. Надо идти на поиски.

- Может быть, тут ты и права. Только кто пойдет, а кто и поедет. Подожди, я сейчас сменю магнитную подвеску на моем любимом кресле на пружинно-колесную и выходим.

Глава 5. Обследование местности

Они вышли на улицу. На первый взгляд, по мнению Дормидонта, кроме отсутствия людей вроде ничего не изменилось. Азу тоже ничего не удивляло, хотя она отчетливо ничего прошлого и не помнила.