Джим Батчер - Грязная игра

• Название: Грязная игра
• Автор: Джим Батчер
• Жанр: Фэнтези

Гарри Дрезден, единственный профессиональный чародей в Чикаго, близок к чёрной полосе своей жизни… Ибо как Зимний Рыцарь Королевы Воздуха и Тьмы, Гарри никогда не знает, чем могут обернуться для него интриги Мэб. Обычно это неприятности. Он и половины не знает… Мэб попросту обменяла умения Гарри на погашение одного из своих долгов. И теперь он обязан помогать группе сверхъестественных злодеев, возглавляемых одним из жутчайших и презреннейших врагов Гарри — Никодимусом Архлеоне, вломиться в самое охраняемое место города, чтобы получить доступ к самому охраняемому месту в Небывальщине. Это налёт для возвращения самого что ни на есть Святого Грааля из хранилищ величайшего склада ценностей сверхъестественного мира, принадлежащих самому Аиду — повелителю долбаного Подземного мира и вообще неприятной личности. Хуже того, Дрезден подозревает, что параллельно идёт другая игра, о которой никто не упоминает. А ещё он до смерти уверен, что Никодимус не намерен отпускать живым ни одного свидетеля из своей команды. Особенно Гарри. Дрезден всегда умел выкручиваться, но ему придётся вести предательскую игру, чтобы выжить в этой буче — если только собственные союзники не убьют его раньше, чем это сделают его враги…

---

Её волосы вдруг резко взметнулись, чиркая по каменному полу пещеры и высекая снопы искр там, где стальные пряди глубже врезались в скалу. Я бы отпрыгнул от неё, если бы мог сделать это и не оказаться достаточно далеко на льду, чтобы меня тут же расшибло в лепёшку. Затем ещё несколько лезвий скользнули на пол и улеглись бок о бок в несколько слоёв. Это напоминало напольную плитку, сделанную из бритвенных лезвий.

— Становись сюда, — сказала Дейрдре. Множество прядей её волос оставались свободными и слегка колыхались. — Я подниму тебя.

Моя бровь поползла вверх.

— Ты верно шутишь? Что произойдёт, если ты меня уронишь? Будет похоже, словно я свалился в блендер.

— Ну что же, Дрезден, — невозмутимо ответила она, — тогда, полагаю, у тебя будет хорошая мотивация сохранять равновесие и мыслить позитивно.

— Ха, — одобрил Грей.

Я сердито сверлил его взглядом целую секунду, а затем сказал:

— Прекрасно, — и ступил на волосы Дейрдре, не разгибая до конца колени.

Волосы пришли в движение, и она медленно подняла меня вверх, а другие её бритвенно-острые пряди в это время шелестели и скрежетали вокруг меня. В этом движении было что-то нарочито осторожное, будто она изо всех сил сдерживала желание нарезать меня на конфетти. Так что я решил, что отпускать комментарии о секущихся кончиках и применении масла для бензопил в качестве кондиционера сейчас лучше не стоит.

Это то, что я называю дипломатией.

Она оторвала мои ноги, наверное, футов на десять от земли, чего было более чем достаточно, чтобы получить обзор на целых двести ярдов вокруг. Я поднял посох и пробормотал заклинание, застав его засветиться ещё ярче. Там, где врезались друг в друга ледяные глыбы, воздух был наполнен капельками воды и крошечными осколками льда, и всё застилал сверкающий туман, но движения глыб я мог проследить достаточно хорошо и даже увидел впереди, рядом с аркой, еще один рычаг, такой же, как у врат Огня.

Выглядело довольно просто. Проскочить сквозь дробилку. Добраться до рычага. Я поискал логово какой-нибудь ледомандры, но ничего не увидел. Ничто, из того, что я знал, не могло выжить во взбесившейся дробилке, молотящей направо и налево, но это не означало, что не существовало нечто, о чём я понятия не имел, для которого это плёвое дело.

Моё воображение незамедлительно угостило меня картинкой тягуче-вязкого, бесформенного монстра, который мог бы залечь на полу с идеальной маскировкой и быть раздавленным между жерновами без особого ущерба для себя и способный расплавить моё лицо спустя секунду, как коснётся меня. Затем моё воображение показало мне самого себя без кожи, бьющегося в агонии, словно жертва из фильма ужасов, фонтанируя кровью во все стороны — ну где-то в течение пары секунд. А затем я представил, как два ледяных жёрнова перетирают меня на желе, которое легко может быть удалено процессом осмоса.

Да моему воображению лечиться надо.

Я на секунду прикрыл глаза и затолкал подобные полёты фантазии куда подальше. Прямо сейчас мне требовалось совсем другое. Необходимо было определить последовательность движений между мной и вратами, чтобы найти путь, по которому я смогу попасть внутрь. Я снова открыл глаза и стал наблюдать.

Мне потребовалось несколько минут, чтобы вычленить начало цикла. Движения ближайших глыб повторялись каждые семьдесят пять секунд или около того. В следующем ряду была похожая схема, хотя цикл несколько отличался. Так же как и в следующем, и следующем, и в следующем за ними.

Я стоял там, наблюдая за порядком движения ледяных глыб добрых пятнадцать минут, сосредоточенно отслеживая их и запоминая каждое отдельное движение, во многом так же, как приходилось поступать с наиболее сложными заклинаниями, и понял, что могу упростить модель для каждого ряда до вида шестерни с одним сломанным зубом. Если я войду в ряд в момент, когда этот зуб окажется напротив, то сумею проскочить. Так что осталось только рассчитать скорость бега так, чтобы пустоты выстроились передо мной. Теоретически.

Я наблюдал ещё десять минут, пока не убедился, что прав, и не нашёл расположение глыб, открывающее вереницу пустот.

— Гарри? — в конце концов заволновался Майкл.

Я поднял руку, призывая его к тишине, легонько отбивая ритм, чтобы было легче отслеживать смену шаблонов. Проход собирался открыться через… сейчас.

Я спрыгнул на землю и побежал.

Я сделал пять шагов по льду и нырнул в пустоту в первом ряду зубьев, прежде чем понял, что мог просчитаться, и тогда никакой пустоты в предпоследнем ряду не будет.

Ничего не поделаешь. Проход у меня за спиной уже исчез. Придётся действовать по обстоятельствам.

Я опять продвинулся вперёд, промчавшись между парой зубьев размером с дом до того, как они столкнулись, едва не размазав меня. Затем пробежал по диагонали ещё через пару рядов, и воздух становился всё холоднее и холоднее по мере моего движения. Я мог стоять в центре пещеры глубоко внутри ледника, голый и мокрый после душа и не дрожать, но этот холод начинал меня доставать. Дыхание оставляло большое различимое в воздухе облако, а парящая ледяная крошка собралась на ресницах, и я боялся, что если моргну, мои веки смёрзнутся.

Я двигался, словно лошадь на скачках с препятствиями, преодолевая по одной маленькой глыбе за раз, а холод проникал всё глубже и глубже, и хотя Зимнему рыцарю не грозило подскользнуться на простом льду, натёртый от столкновений и припорошенный ледяной крошкой пол пещеры даже мне малиной не казался.

Сто восемьдесят ярдов или около того, и дела шли неплохо. А потом я понял, что и правда просчитался.

Я побежал к тому месту, где должен был открыться проход в ряду беспорядочно вертящихся и сталкивающихся зубьев, и сообразил, что этого не произойдёт, когда был уже в шаге от нужного места.

Так что я навёл посох на самую побитую глыбу перед собой, собрал волю и крикнул:

— Forzare!

Невидимая сила врезалась в глыбу, и она отлетела от меня, дико крутясь. Та глыба, с которой она собиралась столкнуться, начала вращаться вслед, словно связанная взаимным притяжением. Я двигался за ними, когда они врезались в пару глыб в следующем ряду, и лёд разлетелся облаком тумана и осколков. Что-то ударило меня в живот, и ещё что-то — в руку. Кусок глыбы закувыркался прямо на меня, и я подскочил в прыжке на добрые шесть футов над полом пещеры с криком: «Паркур!»

Выбравшись из дробилки, я сделал перекат и приземлился в безопасности под аркой.

Холод казался живым существом. От него я согнулся в три погибели, меня трясло, тело покалывало. Потребовались все мои силы, чтобы поднять руку, ухватиться незащищёнными пальцами за рычаг и постепенно опустить его вниз.

Раздался громкий скрежет, словно разом ожили древние обледенелые шестерни, и жуткий глухой стук, напоминающий отдалённые взрывы. Ужасный холод почти сразу же ослабел до просто антарктического, и я опустился на одно колено и оглядел проделанный мною путь.

Глыбы остановили своё движение, просто застыв на месте там, где они только что двигались, крутились или сталкивались.

Я пробрался.

Выпрямившись, я широко махнул из стороны в сторону всё еще светящимся посохом. Затем взял паузу, чтобы заняться собой.

На рубашке и правой руке была кровь. Когда я приподнял рубашку, на животе обнаружилась небольшая рана. Хотя на это ушла целая минута, мне удалось зацепить пальцами кончик ледяного осколка, напоминающего размером и формой небольшой ноготь, и вытащить его, вызвав маленький фонтанчик дымящейся красной крови. Выглядело скверно, но осколок не смог пройти сквозь мышцы и задеть брюшную полость. Ничего опасного. Я проверил правую руку. Её пробил похожий осколок, но он был меньше, и моя тёплая кровь, похоже, растопила его. Не так уж и плохо. Я оставил немного кожи на обледенелом металле, когда отключал ворота. Но не более того.

Но как же я был рад, что сейчас передо мной не было зеркала.

К тому времени как до меня добрались остальные члены команды, воздух стал просто морозным, а я снова был на ногах и уже уничтожил кровь на маленьком осколке льда и сам осколок с помощью маленького огненного заклинания.

Майкл подошёл ко мне с широко раскрытыми глазами и сказал:

— Боже милостивый на Небесах! Гарри, это было удивительно. Я никогда не видел, чтобы ты двигался так быстро.

— Ага. У мантии Зимнего рыцаря не так много преимуществ, и это одно из них.

— Ты кричал: «Паркур»? — спросил он меня.

— А как же иначе, — сказал я. — Это было, типа, в стиле паркура.

— Гарри, — Майкл с трудом сдерживал улыбку, — я точно уверен, что никто не кричит: «Паркур». Полагаю, паркуром просто занимаются.

— Разве я критиковал твои воинственные кличи на латыни? Нет, ни разу.

— Это правда, — рассудительно сказал Майкл и кивнул на мой живот: — Как ты?