Тимофей Печёрин - Звезды любят сильных

• Название: Звезды любят сильных
• Автор: Тимофей Печёрин
• Жанр: Космическая фантастика

Не от хорошей жизни земляне покидают свой родной мир, колонизируя планету за планетой. Но в жизни большинства людей мало что изменилось. Земля со своими проблемами лишь разрослась до галактических масштабов. Извечная борьба за существование продолжается на межзвездных просторах. Здесь нет места ни подвигу, ни мечте, здесь даже благие устремления и человеческие качества оборачиваются во зло.

---

— Да я, тут сутки полежав, червяка бы съел, не то что падальщика! Буржуи, поди, в ресторанах, не особо заморачиваются, чем питалось то, что им подают. Сказано: «мясо птицы», а какой птицы — по хрену.

— Спасибо, — я поднял бластер и пальнул на минимуме мощности. Один из падальщиков рухнул замертво, остальные, не ведая взаимовыручки и боевого товарищества, накинулись на него и стали рвать на куски своими большими гнутыми клювами. Ну прямо, по-человечески действуют! Наверное, скоро разумными станут. Впрочем, перспективы эволюции бескрылых птичек меня не так волновали, как их пищевая ценность. Экономя мощность бластера, я подошел поближе и упокоил падальщиков несколькими ударами приклада. Один экземпляр оказался упрямее других. Он догадался умерить аппетит перед более важным инстинктом выживания, и попытался атаковать меня, а, поняв, что его клюв не пробьет мою форму, спешно удрал.

— Сынок, а ты не мог бы?… — вновь простонал старик.

— Мог, вот теперь мог бы. Будет вам и еда, и освобождение, — я хотел добавить что-то высокопарное, типа «русские своих в беде не бросают», но воздержался. Вместо этого просто вынул лазерный резак и ровненько разделил ствол придавившего старика дерева надвое. Потом приподнял половинку ствола и помог бедняге подняться.

— Ох, спасибо, сынок, — сказал тот, кряхтя, — слушай, а ты бы помог мне дойти. Чайку бы попили, он у меня натуральный, не чета дряни городской. Да и не донести мне этих…

Он имел в виду тушки падальщиков, которые я держал в руках. Они действительно не были легонькими. Ну а я не мог не согласиться. Ибо, к тому времени был готов убить за возможность промочить горло.

* * *

Один из сильнейших страхов школьника, по крайней мере, младшего — это когда в школу вызывают родителей. Правильнее, наверное, говорить, не «родителей», а «родителя», потому как даже одному из них бывает трудно выкроить время для столь неприятного события. Плотный рабочий график, так его перетак! Хорошо отцу — у того оказалась на это время как раз назначена встреча с очередным клиентом. А вот для мамы еще неизвестно, что «меньшее зло». То ли переливать из пустого в порожнее в офисе, зевая и поглядывая на часы, кляня на чем свет стоит начальство, которое к концу рабочего дня может подкинуть срочное дело, а само со спокойной совестью разъехаться по домам. То ли сидеть в пустом классе рядом со своим чадом и краснеть за него, выслушивая монологи учительницы.

Вопреки прогнозам ученых и мечтателей докосмической эры, нас, цивилизацию межзвездных полетов, по-прежнему ведут к знаниям живые учителя. Точнее, учительницы, ибо доля мужчин в составе педагогического коллектива, по крайней мере, нашей школы, составляло где-то одну десятую. Правильно, что это за профессия для мужика? Мужчина должен пахать, деньги зарабатывать и делать свой дом полной чашей, даже если эта чаша наполнена синтетическим напитком или зловонным дерьмом. Были, конечно, эксперименты по автоматизации учебного процесса, давно уже были, да только провалились с треском. Все эти лекции с экранов, да тесты с несколькими вариантами ответов, не способные ничего выше рефлекса, выработать у учеников. Про неврозы и истерики у дошколят, участвовавших в эксперименте с «Робо-няней» в моем родном городе, я уже молчу. Тогда, даже до уголовного дела дошло. Не будь у фирмы, вздумавшей таким образом «скрасить» детство «цветов жизни», адвоката с хорошо подвешенным языком и хваткой тельбирского червя-паразита, загреметь бы ее руководству за решетку. А так все ограничилось закрытием данного конкретного проекта и переключением этих адептов автоматизации на другие: «кибер-официант», «авто-конструктор» и, конечно же «живой унитаз» с приятным таким голосом. Когда я вспоминаю эти выкидыши научно-технической мысли, я жалею, что помимо Музея Колонизации, сохранившего для нас славные страницы истории, нет на нашей планете другого музея. Где демонстрировались бы все эти уродцы, лучше со своими создателями, как живое предостережение нам, крепким, как известно, задним умом.

Но мысли эти пришли ко мне потом, спустя, минимум, десяток лет. А пока я со своей матерью сидел напротив учительницы, молча кивая на ее возмущенные излияния. Причина же их была пустячная, как полагал я тогда. Всем знакомо сочинение «как я провел лето». Все писали и не раз. И я в тот раз впервые написал. Только, в отличие от одноклассников, что, как один, живописали «пикники на природе» (в километре за чертой города, дальше опасно) или полеты в гости к бабушке в другой город, я решил соригинальничать. Согласно своему сочинению, я летал в космос, открыл новую планету, охотился там на «крылатых кусак» (рисунок прилагается) и, в конце, с обидой констатировал, что по возвращении забыл на эту планету дорогу. Очень серьезно (как мне на тот момент казалось) я это аргументировал действием яда одной из «кусак», который ведет к частичной потере памяти.

Не знаю, много ли было в сочинении орфографических ошибок. Не больше, чем у других, наверное. Но Клавдию Александровну, училку нашу, оно потрясло и возмутило до глубины ее училкиной души. Ей показалось недостаточно просто поставить «кол», она принялась публично, перед всем классом, цитировать мое творение, выдавливая из детей угодливые, либо бессмысленно-веселые, смешки. Так ей и этого показалось экстремально, остро, недопустимо мало. Для полного счастья надо было отпросить с работы мою маму и сидеть, изливая ей и мне душу.

— Я все понимаю, — подытожила она, даже всхлипнув, — мечтать не вредно. И фантазировать. Все мы в детстве это делали, что уж скрывать. Важен ведь не сам факт, что Максимка (ненавижу это обращение!) что-то придумал, написал то, чего на самом деле не было. Дело вовсе не в том! Важно, о чем мечтает ваш ребенок. Космос — это же… это… хуже преисподней!

— Почему? — я не выдержал, подал голос, нарушая формат действа под названием «вызов родителей в школу».

— Почему?! — у Клавдии Александровны аж слезы навернулись, — там же опасно! Это же риск каждую секунду! Это… один в пустоте. И планеты, кишмя кишащие злобными тварями. Как можно об этом мечтать?

— А я злобных тварей бластером! — снова вякнул я, улыбаясь, и, на этот раз получил от матери подзатыльник.

— Мой муж тоже так говорил, — произнесла училка, утерев лицо платочком, — бластер — вот решение проблем. И что? Забрал у меня космос моего Толика. Из дома ушел, пиратом стал. Всего один раз мне написал, три слова: «звезды любят сильных».

— И че? — снова вякнул я, еще не научившийся, когда надо, держать язык за зубами, — я с ним согласен.

— Да как ты можешь?! — воскликнула Клавдия Александровна, всплеснув руками, и, видимо, по-своему поняв это мое «я с ним согласен». Неизвестно, чем бы закончился этот отнюдь не конструктивный диалог, не вмешайся моя мать.

— Ничего, — сказала она, — не волнуйтесь, Клавдия Александровна. Максим исправится. Все перепишет, как было на самом деле. Помнишь, Максим, мы летом в парк развлечений ходили? На аттракционах катались…

— Не хочу про аттракционы! — хотел выкрикнуть я жестко и непреклонно, а получилось плаксиво и капризно, — я про космос хочу! Я хочу как капитан Киреев!

Снова, подзатыльник — главное средство воздействия на мою не шибко, видать, умную голову. И «серьезный разговор» уже за дверью, по дороге домой.

— Ну зачем тебе этот космос? — задала мать главный вопрос всех времен и народов. Не в смысле, о космосе, а в смысле, зачем нужно то-то и то-то. Какая от этого польза, то есть.

— Интересно, — бросил я наивно, — и уважают за это. Вон, капитана Киреева в музее показывают, все на него смотрят. А на меня не каждый даже внимание обратит.

— Но капитан Киреев много учился, — ввернула мама слово, вызывающее у детей моего возраста суеверный страх, — и тренировался. Знаешь, какой конкурс в Академии Космических Полетов?

— Не знаю, — честно признался я, — откуда же мне знать? Но я узнаю. И тоже буду учиться и тренироваться.

Реакция матери на это мое неожиданное заявление было сродни одному анекдоту. Приходит крупный бизнесмен к священнику и спрашивает: «а попаду ли я в рай, если пожертвую все свое состояние на нужды церкви?». А священник, алчно потирая руки, отвечает: «гарантии дать не могу, однако ради такого дела рискнуть стоит». Вот и мать решила, что рискнуть стоит. Потому что, по ее мнению, в Академию, я, скорее всего не поступлю, а то и вообще это новое увлечение мне к тому времени надоест. Зато у меня появился стимул к хорошей учебе, что, несомненно, плюс.

— Что ж, сынок, — сказала она мне, — если хочешь — учись. И может быть, станешь как капитан Киреев. И прославишь нашу семью.

— Я не подведу! — воскликнул я с горящими глазами. Я правда, после этого старался «не подводить». И сочинение переписал, получив пятерку за эти дурацкие аттракционы.

А пару лет спустя узнал по медиа-системе, что в результате спецоперации пойман опасный космический пират. Звали его Анатолий Чернявский — фамилия как у Клавдии Александровны.