» » » » Павел Анненков - Записки о французской революции 1848 года


Авторские права

Павел Анненков - Записки о французской революции 1848 года

Здесь можно скачать бесплатно "Павел Анненков - Записки о французской революции 1848 года" в формате fb2, epub, txt, doc, pdf. Жанр: Прочая документальная литература. Так же Вы можете читать книгу онлайн без регистрации и SMS на сайте LibFox.Ru (ЛибФокс) или прочесть описание и ознакомиться с отзывами.
Павел Анненков - Записки о французской революции 1848 года
Рейтинг:
Название:
Записки о французской революции 1848 года
Издательство:
неизвестно
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Скачать:

99Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания...

Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.

Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.

Как получить книгу?
Оплатили, но не знаете что делать дальше? Инструкция.

Описание книги "Записки о французской революции 1848 года"

Описание и краткое содержание "Записки о французской революции 1848 года" читать бесплатно онлайн.



Рукопись представляет собой обстоятельный, богатый подробностями и хронологически построенный рассказ о событиях французской революции 1848 г., начиная с 24 февраля и кончая 22 июня 1848 г. Первая глава, видимо, писалась Анненковым в ходе самих событий: рассказ его строго фактичен, фрагментарен и эмоционален; это рассказ очевидца, потрясенного событиями и спешившего зафиксировать непосредственные впечатления от них.






8-го марта уничтожено заключение в тюрьму за долги (contrrainte par corps) после сентиментально-романтического considerant[71] г. Кремье, как он их всегда писал.

6-го положено учредить банковые конторы во всех индустриальных городах Франции для снабжения кредитом и деньгами малых торговцев, которым не доступны [банки] городские и сельские банки. Эти конторы в Париже под председательством государственного секретаря, книгопродавца Паньера [намеренно] основаны на тройном участии акционеров, города, где они заведены, и государства.

[16 марта облигации на государство (bons du Trésor)]

16 марта les bons du Trésor будут выплачиваться только после 6 месяцев [их первого срока] после их срока. Мера, сравнявшая их с суммами из сберегательных касс, тоже относительная, как сказано выше.

21 марта – заведены в городах дела для изъятия товаров, не имевших сбыта, и о снабжении торговцев под залог их свидетельствами, имеющих ценность как в обороте, так и перед банком.

28 марта льготы на уплату векселей и обязательств, данных должниками в феврале до 15 марта, еще продолжены на 15 дней.

29 марта уменьшены все издержки на печать, записку долговых и торговых бумаг.

[Кстати сказать, что главный бюджет города Парижа после уничтожения департамента и городского совета предоставлено сделать самому мэру Марасту, как он заблагорассудится.]

Но все эти вспомогательные меры для поправки торговли, промышленности и работников не имели сильного влияния на кредит и доверенность. К концу этого месяца один журнал, кажется «des Débats», сосчитал, что упадком всех ценностей на акции, государственные бумаги и на все продукты, в продолжение только этих последних 30 дней, Франция обедняла на сумму 3 700 000 000, если не считать упадка акций железных дорог, отчего владельцы их в общности лишились почти 1 миллиарда. Сколько тут погиблых существований – перечесть нельзя. Уж не упоминая о лопающихся беспрестанно банкирах. Маленькая таблица покажет, что стоили бумаги на бирже до 24 февраля и чего они стоили 1-го апреля: 1) билет государ<ственного> займа в 3 процента на 100 стоил 23 февраля 47 франков – ныне 33 и 32. 2) билет такой же в 5 % на 100 стоил 118 франков – ныне 50. 3) Акции банка вместо 1250 фр. (а покупались они вследствие ажиотажа за 3400 франков) – ныне 900. 4) (облигации – bon du Trésor) имели вычеты 48 франков и проч. и проч. Все это, действительно, так и должно быть. Покуда Гарнье-Пажес и одна часть Правительства [хотели восстановить] выбивались из сил, чтобы поднять производительность Франции и возвратить ей утерянную силу от неожиданного удара, рядом с ними другая часть Правительства заседала в Люксембурге под председательством Луи Блана и добродушно разрушала в основании все, что первые придумывали на поверхности. К этому великому дезорганизатору без сознания Луи Блану мы и переходим теперь.

[Луи Блан в Люксембурге]

Commission pour les travailleurs{46}

[Любопытно следить за Луи Бланом [гнущим всю Францию], намеревающим согнуть промышленность Франции под известную книжку, им выданную, «Organisation du travail»{47}. Принцип ассоциации тут, несмотря на все протестации, должен непременно остаться в стороне: ассоциация может быть только осуществлена на соединении интересов неравных, ищущих во взаимном содействии как можно большей выгоды, но выгоды не одинаковой для всех. Такая ассоциация признана либеральной школой политической экономии{48}, на ней же основаны, при всей кажущейся разнице, и теории сен-симонизма, фурьеризма, социализма. Таковая ассоциация есть вещь возможная, спасительная и истинно свободная; с ней ничего не имеет общего теория Луи Блана.

Ассоциация у него форма принудительная и притом еще совершенно равная во всех своих последствиях для всех ее членов, несмотря на разницу их работы, их капитала и даже их доброй воли… Тут уже дело идет о каком-то [нелепом] осуществлении казармы, но казармы такой, в которой все воодушевлены одним духом соревнования, беззлобливости, самоотвержения и держащейся на святости чувства. Само собой разумеется, что эта примерная казарма не допускает никакой разницы даже в благородстве: все живущие в ней благородны на один манер. Эта теория сидит теперь в Люксембурге с депутатами от всех парижских ремесленных корпораций и депутациями от фабрикантов, принужденных подчиняться господствующей идее, – в креслах старых пэров, а изобретатель ее занимает место прежнего канцлера. Безгласный работник Альберт, член Правительства, исполняет должность секретаря.

Странность и несомненно великие последствия (великие в отношении членов, предполагает основатель) этого явления еще увеличиваются при мысли, что в первый раз, может быть [с основания государства], в истории производительность целой нации [вопрос о личности и имуществе каждого доверено] подчинилась одному человеку, который хочет вернуть ее назад вследствие собственного догмата. [Эта честь не была предоставлена даже Иисусу. Его догмат идея.] Все [возможнейшие] известнейшие преобразователи скорее искали данных для преобразования народной жизни в народе же. Политическая экономия [никогда не брала] со Смитом{49}, основателем ее, никогда не бралась предписывать абсолютные законы для труда и промышленности: она только показала законы, которым в известную эпоху следует нация в процессе своей деятельности. Сами эти законы признавала она порождением совокупной жизни лиц{50} и, стало быть, принадлежностью всех и никого. Никогда даже не обсуждала она нравственность или истинность их, а только их действительное существование, соглашаясь, что другая, следующая вереница лиц породит другие законы, тоже никому в сущности не принадлежащие и, может быть, более нравственные и истинные, а может быть, и менее… Уважение к общей мудрости народов, к их свободному произволу было отличительным качеством Смитовой политической экономии…

И вдруг утопия, принимающая в соображение одни только психологические качества человеческой души и не обращающая ни малого внимания на составку и кристаллизацию общества посредством самого себя, проявляется не в книге, не в диспуте, где она относительно чрезвычайно полезна, а проявляется как Управитель, как Законодатель и требует покорности. Странность и величие возвышаются, если подумать, что сам основатель Утопии есть вместе и диктатор: немногие из благородных энтузиастов имели эту честь. Мало заботясь об основных чертах народного характера, покидая совершенно фундамент национальности как нелогический, чудный Утопист хочет ввести свое отечество только в свой силлогизм. И государство в лице работников отвечает ему симпатией. Законодатель, уже ничем не сдерживаемый, распускается самой блестящей, разноцветной тканью. Он вполне убежден, что он – организатор, совсем не замечая того, что он инструмент [в руках для] нового развития, совершенно еще неизвестного. Вместо организации он, напротив, предназначен только все разрушить около себя, для того чтобы явилась новая жизнь с помощью той же совокупной [деятельности] непосредственной деятельности всех, которую он и признавать не хочет, а которая всегда была и всегда будет единственным организатором и творцом в мире.

Вследствие всех этих соображений Луи Блан есть теперь замечательнейшее лицо во Франции. Но если бы у него было только одно: благородство мыслей, чистота убеждений, беспрестанно сталкивающихся с ребячеством выводов и бессилием приложения, – он уже заслужил по одному этому ближайшего рассмотрения].

Еще в революционном заседании в ночь 24 на 25 февраля в Ратуше, когда Луи Блан и Флокон провозглашены были толпами [нар] перемежающегося народа членами Правительства, оба они с трибуны обещали изменение основных законов работы{51}. На следующий день декрет Правительства, подписанный Гарнье-Пажесом и Луи Бланом (секретарь), показал как стилем, так и замашкой сантиментальной эффектности влияние последнего: «Le gouvernement s'engage à garantir l'existence de l'ouvrier par le travail; il s'engage à garantir du travail à tous les citoyens;… Le gouvernement provisoire rend aux ouvriers, auxquels il appartient, le million qui va échoir de la liste civile»[72].

Этот подарок миллиона, следовавшего Луи Филиппу, был началом кормления праздных работников [вскоре последовавшее] из государственных доходов, вскоре последовавшее и до сих пор продолжающееся. 27 февраля Луи Блан, вследствие той же эффектности, издал следующую эпиграмму: les Tuileries serviront désormais d'asile aux invalides du travail[73], – мера ребячески громкая и решительно варварская, ибо в центре города и в великолепном саде сделать богодельню – свойственно было только монстру или фельетонисту. Мера и не будет никогда приведена в исполнение. За ней тотчас последовало учреждение «Commissions pour les travailleurs» под председательством Блана и вице-президентством Альберта (работника) и местом ее работы назначена Палата пэров в Люксембурге. 2-го марта уже было заседание комиссии с поверенными от работников, и в прокламации Правительства, в тот же день изданной, романтическое перо автора «Истории революции» начертало: «la commission du gouvernement pour les travailleurs est entrée en fonctions aujourd'hui même sur ces bancs où siégeaient naguère les législateurs du privilège, les pairs de France; le peuple est venu s'asseoir à son tour comme pour prendre matèriellement possesion de son droit et marquer la place de sa souveraineté!»[74]


На Facebook В Твиттере В Instagram В Одноклассниках Мы Вконтакте
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!

Похожие книги на "Записки о французской революции 1848 года"

Книги похожие на "Записки о французской революции 1848 года" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.


Понравилась книга? Оставьте Ваш комментарий, поделитесь впечатлениями или расскажите друзьям

Все книги автора Павел Анненков

Павел Анненков - все книги автора в одном месте на сайте онлайн библиотеки LibFox.

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Отзывы о "Павел Анненков - Записки о французской революции 1848 года"

Отзывы читателей о книге "Записки о французской революции 1848 года", комментарии и мнения людей о произведении.

А что Вы думаете о книге? Оставьте Ваш отзыв.