Джон Толкин - Дружество Кольца

• Название: Дружество Кольца
• Автор: Джон Толкин
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-016274-Х

Перед вами — «Дружество Кольца», первая книга трилогии «Властелин Колец». Своеобразной «Библии от фэнтези», Книги Книг, «литературной легенды», самого — официально — популярного произведения прошлого века. Писать о «Властелине Колец» можно много, почти бесконечно, но — ЗАЧЕМ? Комментарии здесь излишни!

---

В среду, точнехонько накануне Угощения, погода испортилась, и нетерпение сменилось тревогой и унынием. Но утро четверга 22 сентября рассеяло все страхи: тучи разошлись, засияло солнце, флаги заплескались по ветру, и началось веселье.

Что Бильбо замышляет нечто особенное, известно было давно, и все же этакого великолепия и тороватости от него никто не ожидал. Приглашенными оказались почти все жившие по соседству. А те, кого в предпраздничной суматохе пригласить забыли, пришли сами, так что обид, можно сказать, и не было. Были среди гостей и хоббиты из дальних уголков Хоббитании, и даже из-за ее пределов. Бильбо самолично встречал званых (и незваных) гостей у белых ворот и раздавал подарки всем и каждому; иные хитрецы, получив подарок, обходили Бебень кругом и снова становились в очередь у ворот, чтобы заиметь еще один. У хоббитов в обычае на собственный день рождения дарить подарки другим — не всем подряд, конечно, как Бильбо, и не особо дорогие, но обычай-то неплохой. По правде говоря, в Хоббитоне и Заручье подарки дарили круглый год — ведь на каждый день выпадал чей-нибудь день рождения, а потому каждый хоббит в тех краях всяко получал хотя бы один подарок хотя бы один раз в неделю. И это им нисколько не надоедало.

А Бильбо приготовил такие подарки, от которых и впрямь захватывало дух. Во всяком случае, у юных хоббитов — те на радостях чуть не забыли про угощение. Игрушки были просто чудесные, ладные да яркие, попадались среди них и воистину волшебные. Многие Бильбо позаботился заказать у гномов еще загодя, и они проделали долгий путь от самого Дола, от Одинокой Горы, до Хоббитона.

Когда же всех гостей встретили, приветили и провели за ворота, начались песни да пляски, музыка и игры, не говоря уж об угощении. Было три перемены блюд: чай, полдник и обед (вернее, ужин). К полднику и чаю гости собирались и чинно кушали все вместе, а остальное время ели и пили кому где нравилось и что хотелось, день напролет, с одиннадцати до половины седьмого, пока не настал срок огненной потехи.

Фейерверк, разумеется, был за Гэндальфом: ведь это он измыслил, смастерил и привез в Хоббитон ракеты и шутихи, так что ему было их и запускать. Нашлись у него и петарды, и хлопушки, рассыпные звезды, пистоны, гномьи свечи, эльфийские огненные фонтаны, и гоблинские громобои. Словом, зрелище было неописуемое. С годами Гэндальф становился все искуснее.

Стаей сладкоголосых птиц с переливчатым оперением взмыли в небо первые ракеты. Следом выросли деревья с зелеными, искрящимися кронами: листва распускалась на глазах, будто наступила нечаянная весна, а сверкающие ветви роняли на изумленных хоббитов душистые пламенные цветы, которые гасли над запрокинутыми к небу лицами. Среди деревьев со стволами из темного дыма вились серебристые мотыльки; вздымались разноцветные струи, превращаясь то в раскинувшие крылья орлов, то в ладьи под парусами, а то и в горделивых лебедей; из багровых туч хлестал пламенеющий ливень; лес блистающих копий взметнулся под оглушительный боевой клич, а потом со змеиным шипением обрушился в речку. Коронный же номер в честь Бильбо Гэндальф приберег напоследок: должно быть, он хотел удивить хоббитов, и это ему удалось как нельзя лучше. Огни погасли. В небе заклубился густой дым, из дыма проступила дальняя гора; ее вершина сперва засветилась, потом полыхнула алым и зеленым — и вдруг над горой вылетел рдяно-золотистый дракон, совсем как настоящий, только поменьше: глаза его яростно сверкали, пасть извергала пламя; с громовым ревом он ринулся вниз и трижды пронесся над толпой. Гости попадали ничком, распростершись на земле, охватив головы руками. Дракон со свистом пронесся над лужайкой, перекувырнулся в воздухе и с оглушительным грохотом взорвался над Заручьем.

— А теперь ужинать! — воскликнул Бильбо. Все страхи вмиг рассеялись, хоббиты повскакали на ноги и устремились к шатрам, где их ожидали накрытые столы. В самом просторном шатре — том, что с деревом, — собралась родня, ровно двенадцать дюжин, сто сорок четыре приглашенных (это число у хоббитов называется «чох», но вообще-то народ чохом считать не принято). Кроме родичей в числе избранных оказались несколько ближайших друзей дома во главе с Гэндальфом. Ну а хоббитят туда понабилось без счета — взрослые привели их с собой, потому как в Хоббитании никто не видит худа в том, чтобы детишки засиживались за столом допоздна. Был бы стол не пуст, а то ведь на ребятню снеди не напасешься.

В числе почетных гостей, помимо, разумеется, Беббинсов, Сведунов и множества Туков да Брендибаков, попали Щеканы (родня Бильбо по бабушке), Прожоры (состоявшие с ним в свойстве через деда), а также кое-кто из Отвальней, Булбанов, Опоясней, Барсучинсов, Толстингов, Трубопыхов и Мохностопов. Иные из приглашенных были седьмой водой на киселе. Некоторые и в Хоббитон-то попали впервые в жизни, приехали из самого дремучего захолустья. Не забыли хозяева и Хапни-Беббинсов. (Они Бильбо на дух не переносили, а Фродо им был что кость в горле, но как устоишь перед учтивым приглашением, писанным золотыми чернилами?) Тем паче что угощал Бильбо на славу — это в Хоббитоне знал каждый.

Гости всем чохом предвкушали великолепное пиршество, хотя и побаивались послеобеденной хозяйской речи. По обычаю без нее не обойтись, но ведь Бильбо запросто мог разразиться так называемыми «стихами» или, как у него водилось, приняв стаканчик-другой, завести тягомотину насчет своего загадочного приключения.

Но до речи еще когда дело дойдет, а столы ломились от всяческой вкуснятины, поражая богатством и разнообразием, да и в напитках нехватки не наблюдалось. Угощались хоббиты долго и основательно, хотя всего так и не съели. Немало снеди прихватили с собой, и неделю-другую после праздничка никто в Хоббитоне еды не покупал. Но лавочники не сетовали: уж они-то внакладе не остались, поскольку Бильбо загодя опустошил все их кладовые и погреба и за ценой при этом не стоял.

Прошло немало времени, прежде чем гости более или менее насытились, как говорят в Хоббитании, «подкусили» и впали в то счастливое и благодушное настроение, когда и самая захудалая речь не так уж страшна. Чего бояться, когда питья море разливанное и закуски с тарелок так в рот и просятся? В самую пору послушать хозяина, похлопать ему да вернуться к делу — то бишь к столу.

— Дражайшие гости… — начал Бильбо, поднявшись с места.

«Тихо!», «Слушайте!», «Валяй, старина!» — закричали на разные лады собравшиеся. Унимая друг друга, каждый старался перекричать соседа. Поняв, что эдак его никто не услышит, Бильбо вышел из-за стола и взобрался на стул, стоявший прямо под разукрашенным деревом. Блики многочисленных фонариков играли на его довольной физиономии. На расшитом шелковом жилете сияли золотые пуговицы. Выпрямившись во весь рост, Бильбо поднял руку — другую он держал в кармане — и, помахивая ею в такт словам, заговорил снова:

— Дражайшие мои Беббинсы, Сведуны, Туки, Брендибаки, Прожоры, Отвальни, Бульбаны, Опоясни, Толстинги, Трубопыхи, Барсучинсы и Мохноступы…

— Мохностопы! — заорал сидевший в дальнем конце хоббит. В том, что уж он-то Мохностоп, мог убедиться каждый, поскольку свои здоровенные и на редкость волосатые лапищи этот почтенный господин не преминул водрузить на стол.

— …и Мохностопы, — поправился Бильбо, — а также разлюбезные Хапни-Беббинсы. Я безмерно рад снова видеть вас у себя на Бугре. Сегодня мой сто одиннадцатый день рождения — мне стукнуло ровно сто-десять-один!

— Ура! Ура! Доброго здоровьичка! — дружно закричали гости, топая ногами и стуча по столам. Речь пришлась по вкусу: так и надо говорить, коротко и без затей.

— Надеюсь, — продолжил Бильбо, — всем вам так же весело, как и мне.

Слова его потонули в оглушительных хлопках, криках «Точно!», «А то нет!», «Еще бы!». Все, кто мог, взялись за рожки, хлопушки да дудки. Хоббитята добавили звону, распечатав множество подаренных Гэндальфом музыкальных хлопушек. Дивные оказались подарочки: на многих из них красовалось клеймо «Дол», а внутри были инструменты, маленькие, но чудно сделанные и на диво громкие. Компания молодых Туков и Брендибаков, видимо, решила, что с речью дядюшки Бильбо покончено (а что еще говорить?) и скоренько составила оркестр, который стал наяривать лихой мотивчик: получалось не слишком складно, но зато весело. Эверард Тук с юной Мелилотой Брендибак вскочили на стол и с бубенчиками в руках взялись отплясывать «звяк-поскок», танец премилый, но уж больно залихватский.

Однако Бильбо еще не закончил. Выхватив рожок у ближайшего хоббитенка, он громко продудел три раза. Шум и гам слегка поутихли.

— Я вас надолго не задержу, — заявил хозяин, чем вызвал всеобщее одобрение. — Должен сообщить, что созвал я вас по особой причине. — Последние слова прозвучали как-то необычно: в шатре стало еще тише, некоторые Туки, так те даже навострились слушать. — Если точнее, на то было три причины. Прежде всего я хотел сказать, что донельзя рад всех вас видеть: прожить с такими расчудесными хоббитами сто одиннадцать лет — тьфу! Сколько ни живи, все мало покажется! — Гости разразились одобрительными возгласами. — Половину из вас я знаю вдвое хуже, чем надобно, а другую люблю вдвое меньше, чем следует… — Заявление было встречено разве что жиденькими хлопками: решительно все нашли его слишком уж заковыристым, а иные призадумались, нет ли в нем чего обидного? — Во-вторых, я хотел отпраздновать свой день рождения. — Снова послышались радостные крики, тут все было понятно. — Должен поправиться, — добавил Бильбо, — не мой, а наш день рождения, потому как сегодня моему племяннику Фродо исполнилось тридцать три. Он достиг совершеннолетия и вступает в права наследования.