Н. Борисов - Дело передается в суд

• Название: Дело передается в суд
• Автор: Н. Борисов
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Детектив
• Год: 1967

Эта книга рассказывает о благородном труде работников милиции, о тех, кто ведет войну, жестокую и беспощадную, полную опасности и риска, со всем, что мешает советскому народу спокойно жить и трудиться.

Через все рассказы красной нитью проходит одна мысль: любое, даже самое запутанное, преступление рано или поздно будет раскрыто и дело будет передано в суд.

---

ПОДВОРОТНЯ

— Ты у нас самый молодой, — сказал мне Петр Иванович Кунгурцев таким тоном, как будто я был виноват в этом. — Вот и пойдешь к мальчишкам.

Только этого мне и не хватало! За несколько лет работы в милиции я уже был и ассистентом хирурга, и поваром, и даже артистом. Что же касается педагогических талантов, то тут уж я абсолютно бездарен. Но слова Петра Ивановича звучали как приказ.

…Это была не совсем обыкновенная квартирная кража, если, конечно, кражу вообще можно считать обыкновенным явлением.

Вор унес несколько хрустальных ваз. В одной из них лежало пятьдесят рублей, тоненькое, старинной работы золотое колечко с топазом и отрез синей шерсти на платье — всего на сумму сто восемьдесят пять рублей, как аккуратно подсчитал возглавлявший розыск оперативный уполномоченный районного отдела милиции старший лейтенант Лавриков.

Но ущерб, нанесенный хозяйке этих вещей — пожилой, недавно овдовевшей женщине, Лидии Васильевне Парадиевой, не ограничивался сосчитанной Лавриковым суммой. То, что вор не смог унести с собой, он постарался испортить: разбрызгал чернила по стенам и мебели, разрезал на куски перочинным ножом огромный персидский ковер, покрывавший весь пол от двери до пианино у противоположной стены, и нацарапал длинное, замысловатое ругательство на полированной дверце серванта.

Такое странное поведение вора уже выводило кражу из разряда обыкновенных и поставило в тупик оперативного работника Лаврикова.

Наглость преступника проявилась еще и в том, что кражу эту он совершил в середине воскресного дня, всего за час с небольшим, точно уложившись во время, которое потребовалось Парадиевой, чтобы выйти из дома, купить в гастрономе картошки, хлеба и подсолнечного масла и вернуться обратно.

Лидия Васильевна не понравилась Лаврикову. И больше всего его раздражало в Парадиевой то, что она отчаянно торговалась с ним при оценке украденных у нее вещей, как будто он был не оперативным уполномоченным отдела милиции, а агентом по страхованию имущества. Лаврикову даже пришло в голову, что у такой неприятной женщины наверняка должны быть враги и что один из таких врагов и забрался к ней в квартиру. Эта версия могла бы заодно объяснить, почему вор тратил дорогие для него минуты на то, чтобы испортить ковер и мебель.

— Если не враг, — объяснил Лавриков свою мысль Парадиевой, — то просто кто-нибудь, с кем у вас, скажем, неважные отношения.

Лидия Васильевна пожала плечами:

— Мне это неизвестно. Есть несколько человек, с которыми я состою, если можно так выразиться, в служебном конфликте. Ну, еще кое с кем не лажу в нашем домохозяйстве. Но это же не причина для того, чтобы резать мой ковер или царапать полированную мебель.

Она подумала еще немного и добавила:

— Кое-кто, конечно, завидовал моей обстановке.

Она горделиво обвела рукой свою комнату, тесно, не по-современному заставленную тяжелой, громоздкой мебелью. На стенах висели яркие и безвкусные картины. На полках стояли длинные ряды как будто выставленных на обозрение хрустальных ваз, фаянсовых безделушек, фарфоровых статуэток.

— В особенности старший брат моего покойного супруга, — продолжала Парадиева. — Он даже осмелился заявить, что я ускорила смерть мужа, заставляя его слишком много работать на эту, как мой милый родственничек выразился, «проклятую мебель».

— Так, может быть, он и побывал в вашей квартире, пока вы ходили в магазин? — спросил Лавриков.

Лидия Васильевна остолбенело посмотрела на него. Постепенно до нее дошел смысл его слов, и она захохотала.

— Вы понимаете, о чем вы говорите? — наконец смогла она произнести, отдышавшись и вытерев выступившие на глазах слезы. — Он слишком для этого стар, да кроме того, кажется, уже месяц лежит в больнице с приступом язвы.

— А кто мог знать, что вы идете в магазин и что это займет у вас не меньше часа? Кстати, вы ведь были одна в квартире?

— Одна. Соседи на выходной уехали за город. А догадаться о том, куда я пошла, было не так уж трудно по моей продуктовой сумке. Магазин наш вот уже полгода на ремонте, и за продуктами приходится ходить довольно далеко. По воскресеньям там бывают очереди, так что меньше чем за час никак не управиться.

— Все это, конечно, ясно, — задумчиво протянул Лавриков. — Но ясно своему, живущему где-то здесь, рядом с вами, тому, кто хорошо знаком со всем тем, о чем вы сейчас рассказывали.

— Кто же мог видеть меня, когда я выходила из дома? — размышляла вслух Парадиева. — И при этом еще знать, из какой я квартиры и что соседи за городом? На лестнице я ни с кем не встретилась, во дворе… постойте, — мальчишки, конечно, мальчишки. Они всегда толкутся в нашем дворе. У них здесь что-то вроде штаб-квартиры.

— Это мальчишки, — сказал Лаврикову присутствовавший при разговоре усатый дворник Максимов. — Черт бы их побрал, проклятых!

От него немного пахло водкой, и, стыдясь оперативного уполномоченного, он говорил в сторону, стараясь не дышать на него.

— Я их гоню со двора, а они только смеются надо мной. И в карты они здесь играют, и песни неприличные поют…

Он хотел еще добавить, что и водку пьют, но потом решил эту тему лучше не затрагивать.

— Конечно, мальчишки, — подтвердила председатель товарищеского суда домохозяйства Ольга Павловна Петухова, с которой Лавриков встретился, выйдя из квартиры Парадиевой. — Кто же еще? Они и на убийство способны, я нисколько в этом не сомневаюсь. И что мы только ни делали, чтобы отвадить их от нашего двора. Даже скамейки пробовали убирать, да только это не помогло. Собираются у нас всякие проходимцы со всей улицы. И чем им только наш грязный двор так приглянулся?

…Выполняя задание Кунгурцева, с тортом и букетиком фиалок я вхожу во двор дома, где живет Парадиева. Мрачный, затхлый, полутемный колодец. Солнце спускается сюда не часто, и лужи здесь почти никогда не высыхают. Три чахлых деревца бессильно опираются на колышки, вбитые кем-то наспех и неумело. Посредине двора — грубо сколоченный, врытый в землю стол. Нетрудно догадаться, что поставили его сюда по инициативе доминошников. Но сейчас на нем пятеро подростков ожесточенно режутся в карты. Я бросаю на них безразличный взгляд и подхожу к ближайшей парадной. Номера квартир снаружи стерлись от времени, и я не могу определить, здесь ли живет девушка, к которой я пришел в гости. Кроме ребят, играющих в карты, во дворе больше никого нет, и я просто вынужден обратиться к ним за помощью.

— Где здесь десятая квартира?

Ребятам явно не до меня, и мне приходится повторить свой вопрос.

Наконец один из них, не принимающий участия в игре, с огромной огненно-рыжей шевелюрой, удостаивает меня ответом:

— Вой на той лестнице, на четвертом этаже.

Через пять минут я возвращаюсь обратно. На лице у меня написано огорчение.

— Не повезло, — говорю я рыжему пареньку. — Ее нет дома.

— Подождите, придет, куда она денется, — не слишком вежливо отвечает он мне, не отрывая взгляда от игры.

Это как раз то, что мне нужно. Я сажусь на край скамейки и вынимаю газету.

Мне двадцать четыре. Им — по шестнадцать-семнадцать. Не такая уж и маленькая между нами разница: в этом возрасте ведь каждый год имеет значение. Но мне нужно найти с ними общий язык. Я обязан это сделать, иначе не выполню задания Кунгурцева. А какое, собственно, задание он мне дал? У нас нет серьезных оснований считать, что кражу в квартире Парадиевой совершили эти подростки. В принципе, конечно, такое могло случиться, но ведь никто из высказавших это предположение — ни Парадиева, ни дворник, ни председатель товарищеского суда — не смогли представить в его защиту ни одного мало-мальски убедительного довода. Все же, хотя поисками преступника занимается главным образом оперативная группа во главе с Лавриковым, я должен проверить версию с мальчишками.

— И кроме того, — сказал мне Кунгурцев перед тем, как я вышел на задание, — если эти предоставленные самим себе ребятишки еще не воры, то они могут ими скоро стать. Посмотри, что можно для них сделать. Надеюсь, ты не забыл, что главная задача милиции — не раскрывать преступления, а предотвращать их.

Теперь я должен найти общий язык с мальчишками, играющими рядом со мной в карты. Когда я был таким, как они, я удивлялся взрослым, которые не могли понять меня и моих приятелей. Мне казалось, что через много-много лет, даже в пятьдесят, я сумею остаться своим в любой компании мальчишек. Увы, это оказалось одним из многих моих заблуждений. Сейчас мне двадцать четыре, и я не представляю себе, о чем могу разговаривать с этими ребятами, такими, каким был я сам всего восемь лет назад.

На первый взгляд они очень похожи друг на друга. Все юные, вихрастые, задорные. Но стоит только немного к ним присмотреться — и убеждаешься, что они очень разные. Разные по манерам, поведению, по тому, как играют в карты и даже по тому, как к ним относятся остальные.