Дмитрий Губин - Под чертой (сборник)

• Название: Под чертой (сборник)
• Автор: Дмитрий Губин
• Жанр: Публицистика

Обозреватель «Огонька» Дмитрий Губин, ехидно фиксирующий, как Россия превращается в страну вотчинной автократии, зафиксировал сначала в своих текстах редакторские замены имени «Владимир Путин» на слово «государство», затем отказ публиковать тексты даже с «государством», а затем и предложение уволиться из журнала. Уволившись, он восстановил и собрал вместе сокращенные, измененные и отклоненные тексты, подведя черту и дав соответствующее название книге.

---

Немец Готфрид фон Лейбниц называл русских «крещеными медведями». Швед Иоанн Ботвид в 17 веке защищал диссертацию: «Христиане ли московиты?» Подобные вопросы к православной церкви есть и в наши дни.

Сразу, чтобы было понятно: я не просто агностик, но атеист.

Я не всегда был атеистом.

У меня был период богоискательства, были знакомства среди священников и в патриархии, но все оборвалось в 1988-м, во время 1000-летия крещения Руси, когда на пресс-конференции Алексия – тогдашнего митрополита, будущего патриарха – я спросил, что делает РПЦ для помощи находящимся в заключении протодиакону Владимиру Русаку и отцу Георгию Эдельштейну. И владыка, улыбаясь, не поправил меня (о. Георгий, слава богу, все же не сидел), но ответствовал, что ему ничего не говорят эти имена.

И я испытал… ну, это как если бы главу «Международной амнистии» спросил про академика Сахарова, а он переспросил: «Это кто?»

Владимир Русак написал «Историю российской церкви». Георгий Эдельштейн протестовал против гонений на верующих в СССР еще в 1965-м. Митрополит не мог этого не знать!

После пресс-конференции ко мне подскочил секретарь митрополита рыженький отец Георгий (с ним я тоже пытался вести богословские разговоры, но он неизменно ускользал, говоря: «Да я больше по хозяйственной части, владыке минералочки закупить» – потом он стал одним из иерархов), прошипев: «У вас будут проблемы!» У меня хватило наглости ответить: «От патриархии или сразу от Бога?»

На самом деле, я испугался. Время было такое: чекисты, вербовавшие когда-то священников, теперь крестились. Неофиты в борьбе за чистоту веры – как они ее понимали – могли проявить и силу. Я даже не про убийство Александра Меня (не раскрытое до сих пор). Угрозы получали те, кто просто видел христианство открытым. Многие из неофитов понимали православие как закрытое христианство, свято веря в богоизбранность Руси, и считали всех христиан, кто не православный, слугами сатаны.

Так вот, это я к тому, что действительно верующий человек оценивает события (и принимает решения: идти ли на митинг? Протестовать ли против волшебств Чурова на выборах? Ведь какое-то решение все равно приходится принимать!) – руководствуясь другим алгоритмом, нежели я.

Во-первых, у христианина есть Новый Завет – а это документ прямого действия, вроде Конституции, и все прочие труды верны лишь до тех пор, пока Завету не противоречат. А во-вторых, христианин слушает отцов церкви, которые разъясняют ему то, о чем не написано в Евангелии, поскольку во времена Христа еще не было социальных сетей, отрядов милиции особого назначения и администрации президента (хотя царь Ирод уже был).

По идее, отцам церкви тоже легко оценивать современность – Завет един для всех. Это он настраивает, как камертон, на одну ноту, людей разного дохода, статуса, языка, темперамента, заставляя в сходных обстоятельствах сходно говорить «да» или «нет». Это грандиозная конструкция, не могу не признать. И если Новый Завет – это Конституция, то патриархия – это Конституционный суд.

И если в Конституции записано право граждан на митинг и шествие, а в действительности право заменено дозволением, и при реализации права без дозволения тебя бьют по башке (причем бить по башке одобряет главный в стране человек) и бросают в тюрьму, а Конституционный суд молчит (ну, это не сфера его компетенции, ну, не поступало запроса – да мало ли оснований молчать! Богу – богово, кесарю – кесарево, а Конституционному суду – особняки на Крестовском основе с огороженным куском набережной, ради чего можно плюнуть на Водный кодекс) – так вот, если этот суд молчит, то у меня есть подозрение, что это никакой не суд. Или что это суд неправый. И что правый суд переехал из Москвы не в Петербург, а в Страсбург.

Меня вообще пугает молчание, пустота, темнота, как пугает людей смерть, – именно поэтому люди ищут веру, пишут романы или ратуют под портретами Сталина за воссоздание великого СССР, потому что и то, и другое, и третье дает им надежду на продление жизни после смерти. Хотя надежда в третьем варианте – с моей точки зрения, фикция.

И если отцы церкви молчат (а они молчат почти всегда, когда дело касается современности, не давая ответа те вопросы, которые обсуждают все – в чем православный взгляд на ЕГЭ? На гражданский брак? На лечение наркозависимых? На третий, четвертый и пятый – потому что сейчас ведь реально третий! – срок Владимира Путина? На сталинизм? На сотрудничество РПЦ с КГБ? На те же митинги?) – так вот, если ты молчишь, обращаясь к пастве лишь по праздникам, то ты не пастырь, а экскурсовод. Ты – нынешний Конституционный суд: прелестная декорация. Только там – декорация демократии, а тут – декорация христианства. Скрывающая, не исключаю, департамент администрации президента.

Кстати, пока отцы церкви молчат, говорят батюшки.

Вон, во время декабрьских митингов иерей ивановской епархии Виталий Уткин призвал благословить войска на подавление «мятежа». Я сперва чуть было не поперхнулся. Дело в том, что однажды во время телесъемок я познакомился с митрополитом Волоколамским Иларионом, – его еще называют главой православного МИДа. А в начале своего служения Иларион, будучи батюшкой в Каунасе во времена Горбачева, обратился по литовскому телевидению к советским войскам с призывом не стрелять в митингующих, даже если приказ поступит. Он назвал такой приказ заведомо преступным.

Но потом я загрустил, потому что вспомнил, как владыка Иларион, когда я перед записью напомнил ему ту историю, очень попросил меня во время съемок не поминать про Каунас. Это была передача под Пасху. Он вообще попросил говорить лишь про праздник. Не осовременивать, так сказать, то, что благополучно завершилось. Эту просьбу, признаюсь, было трудно понять с точки зрения христианина, зато очень легко с точки зрения человека, знающего, как реально устроено российское государство. Я знал.

И так я грустил целый декабрьский день 2011 года, пока по ссылке из твиттера не наткнулся на сайт «Православие и мир», а там – на статью священника Феодора Людоговского, посвященную митингам. «Вспомним, – писал о. Феодор, – кого и за что Христос в Евангелии обличает совершенно беспощадно? Налоговых инспекторов? Проституток? Римлян-оккупантов? Язычников? Нет. Главный предмет негодования Спасителя – фарисеи. А ведь фарисеи – это консерваторы, блюстители отеческих преданий, националисты в хорошем смысле этого слова. За что бичует их Иисус? За их верность Закону и «подзаконным актам»? За приверженность корням? За мечты о независимости родной страны? Нет! Главный порок фарисеев – лицемерие. Главное их преступление – привычка ко лжи. А кто отец лжи – это Спаситель нам сказал предельно ясно. Нынешние выборы – редкостный образец лжи и лицемерия. И христианин не должен и не может мириться с этим».

И я обалдел от того, что впервые в России на светскую проблему получил четкий религиозный взгляд. После чего обнаружил на сайте, действующим под девизом «Не бойся, только веруй!» целую дискуссию на тему момента.

Которую, будучи атеистом, искренне рекомендую прочитать всем – потому что атеист, не нуждаясь в гипотезе бога для объяснения мира, вовсе не отрицает тот мир, который к этой гипотезе прибегает.

И я думаю, что чем шире шла бы эта дискуссия, чем громче, тем было бы лучше.

Потому что в эпоху интернета отмалчиваются, как правило, те, кому есть что скрывать.

Молчание иерархов русской церкви заставляет не просто подозревать, что церковь стала частью государства, но и, что много хуже, что перестала быть христианской.

Иисус, он бы, что – молчал?!

2011

20. Бамбуковый Кремль// Об имитационном типе строительства светлого будущего

(Опубликовано в «Огоньке» под заголовком «Бамбуковый самолет» http://www.kommersant.ru/doc/1529389)

Иногда глянешь окрест себя – вон, «Сколково» возводят, а что до свежих новостей, так трассу Formula 1 в Сочи строить начнут – и душа не то чтобы страданиями переполняется, а смутно прозревает… ба! Да я это уже видел!

Видел я это дело в Океании, в Меланезии, на острове Танна, в государстве Вануату.

Не то чтобы лично, но смотрел ленту Годфри Реджио «Коянискацци» – сейчас этот документальный фильм, как принято говорить, является культовым.

В нем показывается, как изощренная, технологичная евро-американская цивилизация сталкивается с невинной островной жизнью, и какие удивительные формы, вплоть до религиозных, столкновение принимает.

Одна из таких форм – это карго-культ, о котором всему миру стало известно благодаря Нобелевскому лауреату физику Ричарду Фейнману (тому самому, что придумал теорию множественности историй – недавно у нас шел фильм «Господин Никто», где эта теория художественно осмыслена). В 1974 году Фейнман прочел в Калифорнийском технологическом институте лекцию «Наука самолетопоклонников» – и это стало сенсацией.