Владимир Поселягин - Истребитель. Трилогия

• Название: Истребитель. Трилогия
• Автор: Владимир Поселягин
• Жанр: Прочая старинная литература

---

Отойдя от памятной дороги, на которой снова началось оживленное движение, мы остановились на привал.

Военфельдшер Зимина, которую прибило к нам течением войны, оказалась операционной сестрой в окружном госпитале. Здесь она оказалась в шефской помощи одному из госпиталей, где не хватало сестер. Ну, дальше понятно. Внезапная война, постоянные бомбардировки, немцы, и вот она с двумя бойцами из госпитальной охраны встретилась с нами.

– Самая обычная история, – тихо себе под нос пробормотал я, слушая Кириллова, который уже успел разузнать все что только мог.

В самом конце отдыха за пять минут до запланированного подъема, мы услышали гул авиационных моторов.

– Наши! – Уверенно сказал старшина Середа, прислушиваясь к гулу моторов. Самолеты над нами пролетали постоянно, и мы уже как‑то привыкли к этому. Но все они были немецкими, и слова старшины, сразу же вызвали ажиотаж среди бойцов.

– Четыре СБ, и звено «ишачков» в прикрытии, – сказал я, сразу же как увидел самолеты в переплетении ветвей.

– Угу. Похоже они с соседнего полка. Там были СБ‑шки, – задумчиво сказал Кириллов, с жадностью смотря на своих товарищей в небе.

– С прикрытием. А нам не дали. Сказали что нет, – хмуро сказал старшина.

– Может новую часть с внутренних округов перекинули? – спросил я не отрываясь, разглядывая самолеты. Все‑таки это были свои. Такие же летчики. Только они были там, в небе, а ты ползаешь на земле с завистью глядя на них. Или с надеждой что они «дадут ТАМ за нас».

– Может быть, – ответил старшина, и пристав на локте, тоже стал всматриваться в крестики на небе.

– Хотя нет. Ошибся я, – приглядевшись, со вздохом сказал я.

– В смысле? – не понял Кириллов.

– Это сборная солянка. Ведущий хороший пилот, видно как он барражирует, а вот ведомые желторотые птенцы, или из училища или с другой части. Ведомые, постоянно теряют ведущего, нет совместного опыта полета.

– Действительно, один ведомый отлетел в сторону, – услышал я вдруг рядом голос майора. Повернувшись, я увидел его рядом с той самой дивчиной, врачихой.

– Мессеры со стороны солнца на них заходят… – сказал я, указав в нужную сторону. Все смотрели на свои истребители и как‑то прозевали немцев.

– Их всего двое, ну, сейчас наши им покажут, – радостно воскликнул Иванов, хлопнув себя по ноге от переизбытка чувств.

Поглядев на него как на несмышленое дитя, я стал монотонно перечислять что сейчас произойдет, каждое движение наших и немцев, было передо мной как открытая книга, и я предвидел все что сейчас произойдет.

– Судя по тому, как действуют немцы слетанность пары у них на очень высоком уровне. Такое постигается месяцами усиленных тренировок…

– Да ладно, сейчас наши их… – перебил меня рябой боец, глядя на небо блестевшими от предвкушения глазами.

– У наших шансов нет! – коротко проинформировал я их.

– Сейчас немцы атакуют сверху и собьют ведущего бомбовоза… Ну вот он падает… Вот сейчас они атакуют «ишачки». СБ от них никуда не денутся, а вот избавляться от помех они станут сразу. Судя по тому как они атакуют, немцы уже поняли уровень подготовки и собьют самого слабого, – это левый ведомый… Падает. Вот они уходят в пике и вверх. Сейчас наберут высоту и снова атакуют, уже сверху.

– Слушай да замолчи ты!! И так двух наших сбили, – не выдержал сержант Иванов. Майор Тонин молчал, но бросил на меня какой‑то странный взгляд.

– Сейчас собьют второго ведомого и займутся ведущим, но и он долго не продержится. Потом они погонятся за остальными бомберами, – тихо сказал я.

Бросив на меня быстрый взгляд, майор стал смотреть в небо. Я тоже смотрел. Меня интересовало, как действовали немцы в боевой ситуации, все‑таки одно дело смотреть на это в старинных кинохрониках и читать мемуары, и одно смотреть живьем.

Бойцы стонали и сучили руками, как будто это они там в кабине последнего истребителя, борются с немцами. Но бой недолго продолжался. Как я и говорил, сбив «ишачок» ведущего, немцы немедленно бросились за бомбовозами, оставив летчика опускаться на парашюте немного в стороне от нас. Пока мы смотрели, довольно далеко начавшийся бой, как‑то быстро стал вестись у нас над головой, так что покинув кабину истребителя летчик опускался фактически на нас.

– Быстро. Разведка, за ним, – скомандовал Тонин, очнувшись после завораживающего просмотра неравного боя.

Как только пяток бойцов во главе с Ивановым исчезли в направлении, куда относило ветром летчика, Тонин повернулся ко мне, и сказал:

– Папа показал? Научил летать? Хрена!!! А ну давай говори, откуда такие подробности знаешь, как действуют немцы? – жестко приказал майор.

Бойцы, в основном летчики Тонина, сгрудились вокруг, вопросительно глядя на меня.

– Да что тут такого? – пожал я плечами.

– У нас на аэродроме была четверка мессеров. Немцы подарили Союзу. Правда модификации «Е», но все равно. Дали на два месяца, для изучения и составления учебного боя между немецкими и нашими истребителями.

– Что ты этим хочешь сказать? – спросил у меня майор.

– В дивизию поступила новая техника вот ее и решили испытать в учебном бою с «мессершмиттами». Так что этих боев я насмотрелся по самое не хочу, там реально искали слабые и сильные стороны немцев. Правда модификация «Е», сейчас у немцев практически отсутствует, они на другую перешли, но все равно действия те же.

– Ясно. Действительно такое может быть, – после некоторых размышлений согласился майор.

– У нас на аэродроме еще «Хеншели» были и «Юнкерсы», – слегка хвастливо приврал я, надо же держать марку.

– Ну, это понятно для чего, дивизия же истребительная. Но все равно не помню я полковника Суворова, – сказал Тонин.

– Фамилия моего отца не Суворов, – ответил я лениво.

– Так, подожди‑ка но ты же сам говорил что… Хотя, действительно не говорил, – вспомнив, признался майор.

– Тогда кто у тебя отец?

– Полковник, – чуть улыбнувшись, ответил я. Отвечать я не хотел категорически.

– Я помню что полковник. Фамилия какая?

– Не, не скажу. Он и так наверняка всех на уши поднял, так что не хочу чтобы меня в летную школу отправили, попаду в какой‑нибудь полк, и пристроюсь там. Покажу себя.

– А Суворов?

– Девичья фамилия бабушки.

На дальнейшие вопросы я стал отвечать односложно и после некоторых попыток разговорить меня, даже рявкнув в приказном порядке ничего он не добился, и так хватит ему информации для размышления.

Еще через полчаса, когда мы отдыхали, прибежали разведчики‑спасатели, таща на прицепе летчика.

– Немцы! Цепью идут. Лес прочесывают, – запаленно дыша, выкрикнул Иванов.

– Немедленно уходим, – крикнул майор, и обратился к летчику, который никак не мог отдышаться:

– Сто шестнадцатый ИАП?

– Да… товарищ… майор, – в три приема выдохнул лейтенант.

– Понятно. Это вы неподалеку от нас стояли. Я хорошо знаю вашего командира майора Пугачева.

– Я помню вас товарищ майор, вы неделю назад к нам на У‑2 прилетали.

– Вот и хорошо что помнишь. Давай в конец строя. Всем внимание. Собираем все силы, и бегом, бегом бежим на восток. Вперед, – скомандовал майор и возглавил нас, пустив вперед сперва разведку.

– Привет, я Сева Суворов, – поздоровался я с летехой.

– Лейтенант Курмышев, – слегка холодно представился он. Видимо никак не мог понять, почему я не представляюсь как положено.

Остальные летчики быстро просветили его насчет меня, не забыв упомянуть мои едкие комментарии в его адрес, в воздушном бою.

С лейтенантом мы быстро нашли общий язык, и дальнейший наш бег шел под жаркие споры, как надо, и как не надо было действовать. Немного позже я рассказал ему что стало со старшим лейтенантом Соломиным из его полка, что вызвало у него шок.

– Я ведь тоже в том бою был, мы тогда семерых потеряли. Эдик, он вторым звеном командовал, в третей эскадрилье, – со вздохом сказал лейтенант.

И через три часа под самый вечер мы вышли к небольшому польскому хутору, стоящему в глубине белорусского леса. Поселения нам встречались довольно часто, но мы обходили их, а вот одиночный хуторок заинтересовал майора, и он выслал разведку. Наши животы уже пели голодные рулады, так что мы встретили этот приказ с полным одобрением.

– И все‑таки, почему ты думаешь, что я смог бы сбить хотя бы один из мессеров, если бы вел бой на горизонталях? – опять запел привычную песню Курмышев.

– Все чисто товарищ майор. Немцев нет, – отрапортовался боец.

Тонин осмотрел в бинокль хутор, и спросил:

– А хозяева?

– Семеро их там. Старик с женой, трое сыновей, молодка и пасынок, – ответил боец.

– Поляки? – влез я в разговор.

– Вроде да. Я точно не слышал, но вроде по‑польски говорили, – кивнул мне парень.

– Поляки! – сказал я таким тоном, как будто это грязное ругательство.

Мои рассказы слышали все, так что некоторые кивнули понимающе. Однако Тонин посмотрев на меня, приказал: