Владимир Поселягин - Истребитель. Трилогия

• Название: Истребитель. Трилогия
• Автор: Владимир Поселягин
• Жанр: Прочая старинная литература

---

– Дома, – сплюнул я на асфальт, разглядывая стоявшую у входа «ауди». Зрение, которое так не вовремя подвело меня, неожиданно пришло в норму. Видимо были какие‑то проблемы с сосудами.

То, что вернулся – это конечно хорошо, лучше чем в плену у немцев, но там у меня осталась жена и сын, а это не добавляло хорошего настроения.

– Я только отошла на минутку, – растерянно лепетала молоденькая медсестра

Евгений Суворов, шагавший по коридору дорогой частной больницы, с некоторым раздражением посмотрел на семенившую рядом медсестру. Так не вовремя позвонивший сослуживец, с которым нужно было срочно поговорить, вынудило выйти его во двор, попросив присмотреть за племянником дежурную медсестру. Вячеслав уже три дня находился в больнице. Машу, жену брата, силой отправили домой, выспаться. Пока Александр увозил ее, присматривать за Вячеславом остался Евгений, и вот не уследили. Так не вовремя отлучившаяся в соседнюю палату медсестра, обнаружила, что кровать пуста. Мальчик пропал.

– Ой!.. Лежит, – растерянно пролепетала девушка.

Парень действительно лежал на койке, но опытный взгляд офицера‑десантника, сразу же выявил несколько несоответствий. Во‑первых, парень явно был в сознании. Это можно было определить по дыханию и слегка дрожавшим ресницам. Во‑вторых поза была изменена. В‑третьих – парень был напряжен, и готов к схватке.

– Можете быть свободны, – повернувшись к медсестре, скомандовал Евгений.

Закрыв за девушкой дверь, майор Суворов повернулся и неопределенно хмыкнув, произнёс:

– Ну привет… пропащий.

– Все болезни от бескультурья, – попыхтел я, подтягиваясь на турникете неповрежденной рукой.

– У тебя же ранение, – пшикнув крышкой, пробормотал Степка, и прилип к банке с пивом. Он сидел на перекладине одного из спортивного тренажера во внутреннем дворе больницы и с болезненным видом поправлял здоровье.

– Ну да, но это не освобождает меня от каждодневной разминки, – спрыгнув на землю, ответил я. Посмотрев на с удовольствием пившего пиво Степана, я хмыкнул, и произнес: – Ты вроде с нами хочешь отправиться?

Это было так. Тогда когда дядя Женя вошел в палату с медсестрой, я вздохнул свободней. Все‑таки свои. Естественно утаивать ничего не стал, и выложил все, что со мной произошло. На середине рассказа приехал отец, после недолгих объятий, отец не любил внешне проявлять свои чувства, я начал сначала.

– Еще решают, но я додавлю, – насторожившись, ответил Степан.

– Возможно, но я бы не советовал. Война не такая романтическая как тебе кажется. Это грязь и кровь, в большинстве вперемешку.

В больнице я находился уже пять недель, и хотя плечо уже фактически зажило, я до сих пор носил косынку не тревожа рану, хотя и стал в последние две недели аккуратно, под присмотром врачей приводить себя в форму. Дядя Жора постарался и поместил меня в самую дорогую клинику. Даже сейчас за мной наблюдали, врач и массажист, они стояли чуть в стороне, чтобы не мешать нам беседовать и внимательно следили за моей разминкой, чтобы я не покалечил себя.

Тогда после моего рассказа в палате повисла десятиминутная тишина. Я ни когда не врал родным, поэтому мне верили. Тем более весь мой рассказ подтверждала амуниция, форма и оружие. Было несколько забавно наблюдать за одинаковым сосредоточенным выражением лиц. Все‑таки батя и дядя очень похожи. Близнецы все‑таки. У них даже стрижка была одинаковая. В круг посвященных вступили еще дядя Жора Раневский, дед, тот самый Алексей Суворов, с прототипом которого я встретился на ТОЙ войне. Потом, брат матери, дядя Олег, контрразведчик, подполковник. Ну и напоследок, две недели назад в круг посвященных влез и Степан, а так как единственным моим условием было то, что я возвращаюсь обратно, то он поддержал меня обеими руками, решив отправиться со мной. После нескольких крепких затрещин от отца, дядя Жора резко отрицательно отнесся к этой идее, желание Степана только укрепилось.

По словам дяди Жени, водолазы обследовали место моего «утопления» очень тщательно и никуда не проваливались, так что он мол сомневается что у меня что‑то получится. Дядя был у меня пессимист.

– Я же провалился туда, и вернулся. Раз один раз получилось, то и в следующий раз получится, – в отличие от него я пошел в отца.

К моему удивлению, несмотря на то, что многие не верили, что все получиться, со мной решили отправиться, еще четверо. Это отец, дядя Женя, дядя Олег и Степка. Причем готовились они очень серьезно. Мою форму тщательно изучили и по ней в костюмерных мастерских театра сшили полные копии, только знаки различия прикрепили в соответствие со своими званиями. Я по мере сил помогла им, рассказывая про тот мир. В общем, готовились серьезно, форма, оружие, опять таки реплики моего автомата, инфа на носителях и водолазное оборудование.

То, что мне так легко поверили ничего удивительного не было, сами все видели, да и я никогда не пятнал себя враньем. Отца только немного ошарашило, что он стал дедом и отцом трижды Героя Советского Союза, но в принципе информацию они все приняли довольно сдержанно. Военные, что скажешь. Удивило другое, они решили идти вместе со мной, причем в категоричной форме.

В общем, по форме получалось, три подполковника, два летчика, один госбезопасности. Один майор‑десантник с общевойсковыми эмблемами, и младший лейтенант‑летчик. Степка все‑таки продавил свое решение. Батя клятвенно заверил дядю Жору, что он присмотрит за его обалдуем. Стёпка, как и я до попадания был первоклассным пилотажником, однако в бою это не то, что на тренировках. Несмотря на мои рассказы, которые он слушал с блестящими от возбуждения глазами, своего решения Степка не изменил. Информацию о тяжести войны он пропустил между ушей. Честно говоря я и сам хотел его взять, думаю война его изменит. Мне не нравилось его поведение в последнее время. Да, я на два года выбыл из современной жизни, но разница со Степкой двухлетней давности и прежним, существенная. Похоже, он пошел в разнос – это понимал и дядя Жора, поэтому его возражения не были особенно упертыми, понимал, что дальнейшее существование в этой разлагающей среде «золотой молодежи» может превратить его сына в подонка или еще чего хуже.

Меня особо не просвещали какую инфу собирали, оградив от волнений и проблем. После того как я рассказал что правительство СССР обо мне знает и откуда я, то похвалили, пожурив что рассказал о себе поздно. Так что оставалось только гадать, что именно собирали на носителях. Особенно старался дядя Олег, у него были выходы на архивы и он собирал что‑то по своей тематике. Наверняка списки агентов противника готовил.

– Ты где так наклюкался? – поинтересовался я, и стал делать приседания с шумом вдыхая и выдыхая.

– С девочкой познакомился, вот в ночном клубе и поддали.

– Понятно. Я решил прогуляться по Москве, компанию не составишь?

– Лады. На машине или пешком?

– И так и так. Хочу посмотреть на дом, где квартиру получил, сохранился он или нет. Да и по другим местам проехаться. Интересно же. Потом к маме, она ждет.

Сходив в душ, там меня медсестра аккуратно протерла влажными салфетками, переодевшись в фирменную спортивную одежду, только один рукав оставил висеть свободно и, спустился вниз. У своей «бэхи» последней модели, облокотившись о правое крыло, скучал Степка, крутя на пальце связку ключей.

– Ну‑ка, пусти инвалида за руль. Тем более ты выпил.

– А у тебя прав нет, – в ответ хмыкнул Степка, но связку кинул.

– Жарища. Лето какое‑то аномальное, не находишь? – с прищуром посмотрев на стоявшее в зените солнце я открыл дверь, и сел в анатомическое сиденье.

– Угу, плавиться все… Включи кондер.

– Автомат… – я включил скорость и осторожно стронулся с места. Вторую руку я естественно тоже использовал, правда, не нагружая ее. В принципе рана уже закрылась, все‑таки уже месяц прошел с момента ранения и можно было потихоньку нагружать плечо, чтобы оно пришло в форму, но массажист советовал делать это постепенно. Отправка в тот мир планировалась через две‑три недели, так‑что за это время я должен был прийти в норму. Надеюсь за два месяца, что я отсутствую в том мире, ничего существенного там не произойдет. Почему‑то у меня была уверенность, что мы сможем перенестись туда.

– Да, различия той Москвы и этой, существенные, – со вздохом откинулся я на спинку кресла.

– Этот дом? – ткнул пальцем Степан в старый дом.

– Этот.

– Рам и стекол нет, похоже, под снос его. Странно, хороший дом. Сходишь?

– Нет, не хочется, поехали в парк. Прогуляться хочу.

Развернувшись, я направил машину к ближайшему парку, где мы с Анной так любили гулять в мои редкие появления в доме.

Оставив машину у тротуара, мы по одной из дорожек углубились в парк.

– Все не так, мой был ухожен красив, а тут стволы перекручены, заросло все. Люди другие… страшно. Знаешь Степ, если выбирать, где жить, я бы лучше остался там. Там… чище что‑ли?