Александр Светин - Anamnesis vitae. (История жизни).

• Название: Anamnesis vitae. (История жизни).
• Автор: Александр Светин
• Издательство: OЛMA Медиа Групп
• Жанр: Городское фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-373-03592-7

Обычная районная больничка становится ареной страшных событий. В округе происходят непонятные, мистические убийства молодых женщин, причем каждая из них ждет ребенка! Человек-тень настигает своих жертв, всякий раз непостижимым образом исчезая с места преступления и не оставляя никаких улик…

Кому же нужны нерожденные души? Стоит ли верить старой цыганской легенде, обещающей бессмертие?

Это вынужден выяснять Пал Палыч Светин, назначенный в больницу врачом и сразу втянутый в водоворот страстей. Вместе с лейтенантом милиции он пытается противостоять убийце с нечеловеческими способностями и недюжинной силой. Им помогает девушка, пришедшая ниоткуда…

---

— Доброе утро, доктор! — улыбаясь, поприветствовала меня девушка, пробегая мимо.

— Доброе… — машинально пробормотал я и тут же опомнился: — Аля!

— Да, Пал Палыч? — остановившись, она обернулась ко мне. Зеленые глаза смеялись.

— Аля, э-э, скажите… — замялся я, пытаясь сформулировать мучавший меня вопрос. Девушка терпеливо ждала.

— Аля, это было? — ляпнул я наконец.

Она подошла ко мне вплотную и очень серьезно ответила:

— Нет, Кот. Это — есть!

Легко провела горячей ладошкой по моей щеке и убежала.

Часть 2 Шерлок Холмс и доктор Палыч

Дотянуться бы песней, но голос к ней был не готов,

Да и ноты с мотива срывались, как листья с ветвей.

И шепчу обреченно я странную песню без слов

Той, которую ветры по праву считают своей…

Глава 1

29 сентября 1987 года, 17.40,

поселок Ноябрьский, ЦРБ

— Нет, ребята, пулемет я вам не дам! — заявил нам главврач после недолгих раздумий.

— Какой пулемет? — ошалело переспросила Клавдия Петровна.

— Ручной, дисковый, — объяснил я ей. — Фильм такой есть: «Белое солнце пустыни». Это оттуда.

— Точно! — подтвердило начальство.

— Александр Иваныч, так за державу ж обидно! Нам в самом деле нужно это оборудование. Поверьте, я три недели уже в Кобельках, и за это время было восемнадцать — вы только вдумайтесь — восемнадцать случаев, требующих интенсивной терапии! Из них — одна клиническая смерть. И еще в шести случаях события могли развиваться по другому, печальному сценарию! — я перевел дух и грустно закончил: — А у нас нет даже банального дефибриллятора, не говоря уж об ИВЛ, интубационных наборах и мониторах.

— Да-да, Александр Иваныч, — встряла в разговор фельдшерица. — Пал Палычу даже пришлось дефибриллятор из ложек делать!

Я ткнул ее пальцем в бок, но было поздно.

— Из чего делать? — брови начальства недоуменно вздыбились, отчего гигантский колпак подпрыгнул почти до потолка.

— Из ложек! — пискнула Клавдия Петровна и спряталась за меня.

— Эт-то как? — поперхнулся главный.

Я вздохнул и объяснил. Повисла напряженная тишина. После долгой паузы начальство наконец отмерло и осведомилось:

— И помогло?

Я пожал плечами:

— Пациентка выжила.

Александр Иваныч выбрался из своего логова, подошел вплотную ко мне. И принялся таращиться на меня снизу вверх, отчего мне тут же захотелось присесть на корточки.

Налюбовавшись вдоволь, начальство изрекло:

— А знаете что, Пал Палыч? Пожалуй, я выпишу вам все, что вы просите. Иначе, неровен час, в следующий раз вы надумаете ИВЛ из какого-нибудь трактора соорудить. А в разгар уборочной страды нам этого не простят. В райком затаскают.

— Спасибо, Александр Иваныч! — я расплылся в улыбке.

— Не за что! — буркнул главный и вальяжно прошествовал за свой стол.

Уселся, подтянул к себе мою заявку и поставил на нее размашистую визу.

— Возьмите, отдадите главной сестре, она вам все выдаст. Удачи!

Мы с Клавдией Петровной попрощались и направились к выходу.

— Пал Палыч! — окликнул меня главный, когда я уже взялся за ручку двери.

Я обернулся.

— А вы молодец. Надо же — дефибриллятор из ложек! Это ж фантастика просто!

— Фантастика, конечно, — согласился я. — Вот только автора не помню. То ли Кларк, то ли Стругацкие.

И, не дожидаясь, пока озадаченное начальство придет в себя, выскочил за дверь. Мало ли, вдруг еще передумает.

Мы уже почти загрузили «уазик» отвоеванным оборудованием, когда в больничный двор въехал знакомый милицейский «воронок».

— Здравия желаю, лейтенант! — поприветствовал я выпрыгнувшего из машины Семена Михалыча.

— Здорово, Палыч! — он крепко пожал мне руку. — Клавдия Петровна, я вашего доктора заберу?

— А что он натворил? — из салона высунулась озабоченная фельдшерица.

Кешка тоже выкарабкался из кучи коробок и молча уставился на нас.

— Пока ничего. Я для профилактики, — рассмеялся лейтенант.

— Ну, тогда забирайте! — великодушно разрешила Клавдия Петровна.

Я вопросительно поглядел на Семена:

— Случилось что-то?

— Случилось. Новая покойница. Шестая.

— Седьмая, — поправил я его.

Лейтенант недоуменно посмотрел на меня. Я пояснил:

— Об одной ты не знаешь.

— А тебе-то откуда известно? — Семен озадачился еще больше.

— Известно. Аля сказала.

После недолгой паузы, в течение которой участковый беззвучно открывал и закрывал рот, он опомнился:

— Ладно, потом расскажешь в подробностях. А сейчас пошли: совет держать будем. С Абрамом Мееровичем.

— А это кто?

— Вот и познакомитесь. Мудрейший человек! Ты своих-то отпусти, я тебя потом сам отвезу.

Я раздал ценные указания персоналу и вслед за участковым направился к приземистому одноэтажному зданию, притаившемуся в самом дальнем углу больничного двора.

«Мудрейший человек» оказался старым патологоанатомом.

— Здравствуйте, Пал Палыч, рад вас видеть! Наслышан, наслышан уже о вас! Давно хотел повидаться, да все как-то оказии не было.

Старичок был необычайно бодр и свеж для своих лет, которых, по моим скромным прикидкам, ему набежало очень даже немало.

— Рад познакомиться, Абрам Меерович! — я осторожно пожал сухонькую ладонь и с немалым удивлением ощутил весьма крепкое ответное пожатие.

— Коньячку? — Абрам Меерович скорее констатировал, чем спрашивал.

— Я за рулем, — с заметным сожалением открестился лейтенант. — Это вы уж с Палычем как-нибудь.

— Можно и коньячку, — пожал я плечами.

— Тогда милости прошу за стол! — старик провел нас в свой кабинет, невесть откуда извлек бутылку и ловко разлил в две стопочки коричневую жидкость.

Терпеливо дождавшись, пока мы осушим стопки, Семен начал военный совет:

— Палыч, ты пока не в курсе. Сегодня утром в Антоновке обнаружили еще одно тело. Покойница тоже была беременна.

— Причина смерти? — поинтересовался я.

— В том-то и дело, что выбивается из прежнего сценария. Самоубийство. Если точнее, то — повешение…

— Позволю себе не согласиться, милейший Семен Михайлович! — перебил его патологоанатом, старательно разливая очередную порцию коньяка.

Мы вопросительно уставились на него.

— Это — не самоубийство! — торжественно заявил Абрам Меерович.

— А что? — в один голос спросили мы.

— Убийство, господа, убийство. Повесили несчастную уже после смерти.

— Уверены? — недоверчиво поинтересовался Семен.

— Голубчик, я в этом скорбном месте проработал тридцать лет. Уж поверьте, могу отличить смерть от повешения от таковой по другой причине! — невесело усмехнулся патологоанатом.

— «Другая причина» — это какая?

— Покойнице банально свернули шею, — как-то буднично поведал старик и опрокинул в рот свою стопку.

Лейтенант выругался, вскочил и принялся нервно расхаживать по кабинету. Я поймал его за штанину:

— Семен, и что? По-прежнему никаких следов?

— Абсолютно никаких! Осмотрели все — тщательнее некуда! Следственная бригада приезжала, как и положено на суициды. И вот ведь какая закавыка-то еще: окна и дверь были закрыты изнутри! Никаких следов взлома. Дверь нам уже пришлось вскрывать, когда сестра убитой милицию вызвала.

— Это что же получается, убийца каким-то образом возник внутри дома, свернул жертве шею, повесил ее и таким же таинственным образом улетучился?! — я не верил своим ушам. — Это же бред полный!

— Бред! — согласился Семен, высвободил из моих рук штанину и вновь принялся носиться по кабинету.

Патологоанатом вздохнул и налил себе еще коньяку.

— Ты думаешь, эта смерть — из того же ряда, что и предыдущие? Все-таки три недели прошло, как все затихло. Да и сама смерть не вписывается в прежнюю схему: раньше-то несчастные случаи были, а сейчас — явное убийство, пусть и замаскированное, — с сомнением нарушил я затянувшуюся паузу.

— Так-то оно так… Знаешь, Палыч, я почти уверен, что это — продолжение серии. Да, сценарий другой. Но смотри: как не было никаких следов убийцы, так их и нет. А это — само по себе характерно, знаешь ли… Опять же — основной объединяющий признак жертв — все они были беременны, — лейтенант прекратил метания по комнате и тяжело плюхнулся на свой стул. — Нет, док, это работа одного и того же парня.

— Почему же обязательно «парня»? — вскинулся патологоанатом. — Помните, Семен Михалыч, мы с вами уже когда-то обсуждали тему возможной половой принадлежности убийцы.

— Обсуждали, помню. Но, учитывая сегодняшний случай, — это мужчина.