Александр Силецкий - Необходимое условие

• Название: Необходимое условие
• Автор: Александр Силецкий
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Да-да, - с какой-то непонятной, отстраненной надеждой пробормотал Клевцов. - Вы хотите сказать...

- Наш Совет Стабилизованных Систем уже давно взял под опеку неопределенные миры. К сожалению, выявлять их непросто, и далеко не всегда мы застаем их в начале развития. Иногда приходим слишком поздно, когда наша помощь уже не нужна. - Голос говорил без выражения, монотонно роняя в пространство слова, будто сообщал вещи самые обыкновенные. - С вами нам повезло. То, что вы не исчезли прежде, скорее всего, свидетельствует, что вы в потенции - стабильный мир. Но и вы можете погибнуть. Оттого мы и взялись теперь помочь.

- Зачем? - невольно вырвалось у Клевцова. - Для чего это нужно вам?

- Сейчас, пожалуй, ни к чему. Но потом... Мы будем сотрудничать. Это полезно. Живое не должно просто так умирать... Для того огонь жизни и горит, чтобы вечно светить. Вселенных много, а жизнь в каждой - одна. Любая мертвая Вселенная - новый шаг к вырождению Бытия. Это касается всех, кто намерен дальше жить.

Клевцов прикрыл на секунду глаза, чтобы не видеть одуряющей пляски разноцветных вихрей, и попробовал сосредоточиться. Чушь? Нет, в общем-то, логично. Он сам об этом думал... Они хотят помочь. Всем людям. И для того он здесь. Но вот это-то и непонятно! Что может он один? Или Голос не договаривает до конца?

- Я не верю, - тихо, но отчетливо произнес Клевцов. - Не верю. Одна моя работа ничего не даст. Никому.

- Ошибаетесь. Полезна не только ваша работа, но и жизнь, сопряженная с ней. Вся жизнь, любой поступок. Об этом нужно помнить постоянно. По причинам высшего порядка мы не смеем непосредственно вмешиваться в вашу историю, диктовать вам те или иные действия. Только косвенная поддержка, основанная на примерном знании необходимых материальных запросов. Это немало. Тем более, что контакты с отдельными индивидуумами не запрещены. Вспомните-ка, сколько великих - во все времена - уходило из жизни, не успев завершить своих дел!

- Сплошь и рядом им попросту мешали, - горько заметил Клевцов. Сознательно мешали.

- А мы сознательно помогаем! Создаем такие предпосылки, чтобы эти люди смогли довести до конца хотя бы главное. Окружающие при этом ничего не замечают. Все выглядит вполне естественно. Это мы гарантируем. Иначе нельзя.

- Что же - только я на всю планету? - недоверчиво спросил Клевцов.

- Конечно, нет! Таких, как вы, немало. Просто - время, к сожалению, на Земле пока такое - ни к чему вам знать друг друга. Рано. Но зато когда каждый внесет свою лепту...

- Понятно, - кивнул Клевцов. - Выходит, я буду сидеть здесь у вас и работать. Люди будут умирать под пулями, от голода, холода, а я, в тепле и довольстве, проживу свое, а после появлюсь и сообщу: дескать, вот, наработал я вам теорию, радуйтесь и развивайтесь. Так, что ли? И это, по-вашему, прогресс?

- Успокойтесь. Вы вернетесь обратно. - Голос звучал бесстрастно, точно внезапно утратил к судьбе Клевцова всякий интерес. - Нам важно было до конца удостовериться... Скажите сами, что мешает вам спокойно завершить работу?

- Вы предлагаете сделку? - зло усмехнулся Клевцов. - Покупка души или как там еще?..

- Не выдумывайте чепухи. Ваша работа и ваша жизнь действительно нужны людям. И мы действительно хотим помочь. Что вам мешает? Говорите!

Может, и вправду? Плюнуть на все и согласиться? В конце концов он сам мечтал о подобном. Ради этого боролся, жил... Ведь много и не нужно...

Клевцов задумался.

Война? Они не вправе ее отменить... Разруха, голод? Все к одному!

На миг перед ним встали три пары испуганных, голодных, измученных детских глаз... Моя работа им нужна... Кому? Вот этим трем, которые обречены? Или другим, похожим?

- Мне не хватает хлеба, - сухо и твердо произнес Клевцов. - Дневного пайка. На который можно хоть как-то протянуть. Паек до конца блокады. А?

- Ну что ж, - согласился Голос, - если вы считаете, что этого достаточно... Пусть так. Все должно выглядеть естественным.

- Да-да, - быстро сказал Клевцов, будто опасался, что Голос передумает. - Но если можно, то, пожалуйста, четыре пайка. Четыре взрослых пайка.

- Это исключено, - равнодушно отозвался Голос.

- Но почему? - поразился Клевцов. - Ведь сами же сказали: долг...

- По отношению к вам. И только. Мы не смеем давать больше, чем требует разумный минимум, и нам запрещено к объекту помощи подключать новых лиц, не влияющих прямо на его жизнь.

- А если эти лица для меня важны, как жизнь, как вся моя работа?

- Запомните: поступки контролировать мы не вправе. Мы можем лишь указать их желательное русло, что и подкрепляем необходимой материальной помощью. А дальше думайте сами. Машина рассчитала: вы сделали верный выбор. Для работы вам достаточно. Только не обесценьте ее неверным шагом. Через год будет проверка. Прощайте.

- Спасибо, - растерянно пробормотал Клевцов. - Но...

Внезапно обрушившаяся темнота опрокинула его навзничь и лишила дара речи.

Он трудно приходил в себя.

Никогда еще слабость не сковывала так его тело, не омрачала так его рассудок.

"Второго обморока я не выдержу", - вяло протекла и пропала мысль.

Сквозь полузабытье он едва слышал чьи-то совершенно посторонние, отчаянные голоса:

- Дядя Слава, дядя Слава, ну, пожалуйста, не умирайте!

"Это меня зовут, подумал он. А собственно, чего теперь-то волноваться? Ведь я договорился, мне обещали... Кто? Когда? Что за нелепость! Это же все галлюцинация. Такого не бывает! И - согласуется с моей работой... Да! "Энтропия времени. Фактор жизни". Не написанная еще, последняя глава. Но в ней - все-все... Значит, могло произойти? Случилось?!"

Господи, но до чего же он ослаб!..

Клевцов открыл глаза и, упираясь дрожащей рукой в грязный пол, попытался сесть.

От голода тупо ныло в желудке, холодная комната не грела, за стеной по-прежнему гремела канонада - все было так, как он уже привык...

Перед ним стояли заплаканные и одновременно радостные ребятишки.

"Много ли человеку для счастья надо? - с болью подумал Клевцов. - А всего-то навсего, чтобы он просто жил. И чтобы рядом тоже кто-то жил. Если уж явился на свет".

- Ой, дядя Слава, мы так испугались!.. Мы думали, что вы...

- А вот и дудки! - принужденно весело улыбнулся Клевцов. - Я, братцы, сильный. Даром, что ли, я Дед Мороз?

Он вовремя вспомнил о своей игре, а они, словно и не случилось досадной заминки, с восторгом ее подхватили.

"А они мне верят, - с внезапной радостью отметил он. - Теперь-то уж точно - верят!"

Он, наконец, поднялся и неловко перебрался за стол. Дети неотрывно следили за ним.

Батюшки, с отчаянием сообразил он, да они и впрямь ждут от меня чуда!..

Он машинально оглядел поверхность стола.

Кроме рукописей - ничего.

Он поворошил рукой бумаги. И под ними пусто...

Впрочем, этого и следовало ожидать. Все в полном соответствии с законами природы. Или с тем, что мы привыкли так именовать... Другого пока нет. Для объяснений нужно время. Нужно время... Сколько?

- Вот что, ребятки, - медленно произнес Клевцов, - я до чертиков хочу пить. Сбегайте кто-нибудь, наколите льда. Ладно? Мне до вечера надо еще много написать...

- А нам будет подарок на Новый год? - вдруг спросил самый младший.

Клевцов безучастно, словно не понимая, о чем речь, посмотрел на него.

- Ну да! - наконец спохватился он. - До вечера еще нескоро. Погодите.

А чего, собственно, он ждал? Во что верил сам? Конечно, Дед Мороз - так мило... И эти странные видения в бреду - занятны, спору нет... Но есть еще работа. И голод, холод и тоска - твои бы только, ладно, но эти трое - им за что страдать!.. Вот уж нелепость!..

- Ну, все, - повторил он, замерзшими пальцами беря огрызок карандаша, бегите наколите льда. И до вечера будем работать. Вы ведь тоже без дела не умеете сидеть? Верно?

...Когда фитиль почти истлел и только призрачное сияние распространял вокруг себя, так что буквы в словах и сами слова слились в сплошные, смутно различимые полосы на бумаге, Клевцов глянул на часы.

Одиннадцать вечера... Еще час - и сегодняшний день отлетит в пустоту.

Что потом?

Дети спали в углу на старом матрасе, тесно прижавшись друг к другу под узким шерстяным одеялом. Вероятно, они видели сны. Добрые сны. Под Новый год все становится добрым и до чудесного простым...

Клевцов на мгновение зажмурился, прогоняя накатившую слабость, а когда открыл глаза, то невольно вздрогнул.

Нет, этого он в душе ждал весь день, не веря, тайно, и все-таки теперь, когда случилось, он вдруг поразился. Даже почувствовал легкий испуг.

Посреди стола, неясно различимый в тусклом свете фитиля, лежал маленький сверток, крест-накрест аккуратно перетянутый бечевкой. Его персональный паек. Обещанный и выданный наконец, чтобы в урочный час здесь, на столе, появляться впредь. Пока не кончит он свою работу, такую нужную всем, кто живет, и тем, кто будет жить, - особо. Пока не кончится блокада...

Рука безвольно потянулась к свертку и так же безвольно замерла на полпути.