Исаак Ермашев - Сунь Ят-сен

• Название: Сунь Ят-сен
• Автор: Исаак Ермашев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1964

Перед вами биография видного политического деятеля Китая, врача по профессии, Сунь Ят-сена, бывшего президентом Китайской республики в начале XX века. Содержит фотоиллюстрации.

---

И еще об одном хочу сказать вам. Китайское правительство держит народные массы в полном невежестве относительно того, что происходит в мире…

По мере того как Сунь Вэнь говорил, выражение его лица становилось все более суровым. Голос звучал негромко, но слова, слетавшие с губ, были полны патетической силы. Высокий лоб побледнел, что еще больше оттеняло черный цвет волос. Он сделал паузу и, резко произнося каждое слово, закончил:

— Поддержание невежества народных масс составляет главную — я подчеркиваю со всей серьезностью: главную — заботу китайского правительства. И мы не сложим оружия, пока это чудовищное правительство и строй, который оно оберегает, не будут низвергнуты в пропасть!

В комнате раздались аплодисменты. Речь доктора Суня произвела большое впечатление.

Перед тем как распрощаться, Сунь Вэнь отвел русского в сторону и спросил, есть ли надежда издать в России только что вышедшую его книжечку «Похищение в Лондоне». Русский ответил, что у него на этот счет нет сомнений. Петербургский журнал «Русское богатство», корреспондентом которого он состоит, наверное, с охотой опубликует перевод книжки, тем более что в передовых слоях русского общества с вниманием и сочувствием следят за отважной борьбой китайских революционеров, бросивших вызов тирании, весьма схожей с тиранией российского самодержавия. Китайские и русские революционеры — естественные союзники, китайский и русский народы живут бок о бок сотни лет. У них много общих задач.

Сунь Вэнь был с этим согласен. Но он мало что знал о России, кроме того, что ее правители участвуют в ограблении Китая совместно с другими иностранными державами. Встреча с русским публицистом в Лондоне впервые показала Сунь Вэню, что в России у китайского народа есть и друзья. Это было очень хорошо!

Русский публицист был прав: через некоторое время русский перевод книжечки Сунь Вэня и подробный отчет о беседе с ним в доме Крегса были опубликованы в журнале «Русское богатство». Журнал напечатал также статью Сунь Вэня о задачах преобразования Китая.

Имя доктора Суня с тех пор стало известно в передовом русском обществе.

Через несколько месяцев Сунь Вэнь тепло попрощался с супругами Кентли и, никем не замеченный, покинул столицу Англии. Он спешил в Париж — в город революционных бурь и геройства масс, где еще была свежа память о коммунарах и Коммуне. Знал, к кому обратиться. Он установил контакт с некоторыми деятелями II Интернационала.

Из Парижа Сунь Вэнь отправился в Брюссель, ознакомился с общественными институтами Бельгии, с такой же целью посетил Швейцарию, побывал в Германии.

Он возвращался назад. Предстоял долгий путь. Ехал в обратном направлении: Англия — Соединенные Штаты Америки — Гавайи — Япония.

Почти два года отсутствовал Сунь Вэнь. Тем не менее знал, что происходит в стране. Европейская и американская пресса была к его услугам. В Лондоне и Париже, в Берлине нетрудно было доставать японские газеты и кое-какие китайские издания. Своих друзей Шао-бо и Ши-ляна не забывал, аккуратно посылал им отчеты о своих делах. Они писали ему. Одного он лишь не знал: его ждали неожиданные знакомства.

3. Опыт борьбы

Сунь Вэнь возвращался из Европы, не забывая о строгой конспирации. Избегал встреч с лицами, похожими на маньчжуров или китайцев. Следил за тем, чтобы никто не увязывался за ним. Вообще старался держаться в тени. Понимал, что «длинная рука» пекинских властей угрожающе протянута к его горлу. Неудача, которая постигла их в Лондоне, скандальное разоблачение гнусных методов расправы с политическими противниками режима до крайности распалили обитателей «Запретного города» и больше всего — погрязшую в преступлениях клику Цыси. Бороться с идеями революционеров пекинская камарилья не умела, для этого она была слишком невежественна. Все надежды возлагала на топоры и плахи: рубить головы, в которых эти идеи зарождались и жили!

Сунь Вэнь слишком хорошо знал, что в Пекине голову его оценили сначала в двести, а потом — в семьсот тысяч таэлей, и соблюдал крайнюю осторожность. Никто не знал, что он вернулся в Лондон, откуда выехал в Ливерпуль и сел на пароход. Потом его крепкая фигура промелькнула в Сан-Франциско. И, наконец, он высадился в Гонолулу. Побыл недолго в кругу семьи и незаметно проскользнул на пароход, который доставил его в Иокогаму.

В пути Сунь мог на досуге спокойно подвести некоторые итоги путешествию, продолжавшемуся почти два года, и обдумать положение на родине. Прежде всего пришел к заключению, что в результате поражения в Кантоне, арестов и казней Союз возрождения Китая фактически перестал существовать. Первый натиск небольшой группы революционеров на цитадель маньчжуров в Южном Китае отбит с тяжелыми потерями. От союза отошли многие его сторонники «первого призыва». С горечью пришлось признать: «Даже старые члены союза не скрывали своего отчаяния, а некоторые просто отреклись от наших идей». Еще тяжелее было сознавать, что в более широких общественных кругах Сунь Вэня и его друзей называли «смутьянами» и «злодеями».

Но это было еще не все. За это время необычайно выросла активность и популярность реформаторов. Имена Кан Ю-вея, Лян Ци-чао и других были у всех на устах. Кан Ю-вей и его сторонники сочиняли все новые меморандумы и проекты реформы, осаждали императора своими советами. Безвольный, слабохарактерный Цзайтянь должен был найти силы, чтобы отстранить от власти свою «божественную» тетку Цыси, а если та вздумала бы сопротивляться — арестовать ее и заточить в каком-нибудь дворце и держать там под угрозой смертной казни при первой же попытке нарушить волю «Сына неба». Кан Ю-вею казалось, что император не только способен на такой шаг, но располагает реальной силой для разгрома крайне реакционного крыла дворцовой камарильи, состоявшего из заскорузлых бюрократов и твердолобых вельмож. Не только Кан Ю-вею так казалось. Временами и сам Цзайтянь, склонявшийся к советам реформаторов, пугавших двор призраком революции, начинал верить в то, что действительно в состоянии сломить упорство властной и жестокой Цыси и разогнать ее окружение. Император страстно ненавидел Цыси, но и смертельно боялся ее. Он знал, что в борьбе за власть она пойдет на все: на любую резню, казни, пытки, столь излюбленные маньчжурами. Котлы и пилы, виселицы, колесование и четвертование — не один раз прибегала она к этим зверским средствам, когда ее тираническому господству грозила опасность.

С удивлением и огорчением узнал Сунь Вэнь, что в рядах реформаторов, правда на самом левом крыле, оказался и Тань Сы-тун, противник монархии. Тань настаивал на борьбе против иностранных угнетателей и отвергал феодальные «идеи». И этот увлекся миражем. Беда!

Реформаторы, овладев на время настроениями просвещенной части общества, разлагали лучшую часть интеллигенции, сеяли пагубные иллюзии, вызывали необоснованные надежды на «реформы сверху» и тем самым удерживали людей от революционной борьбы. В этом был величайший вред проповедей реформаторов. Что следовало им противопоставить? Конечно, и слово, но главным образом дело, революционное дело.

У революционеров не было ни медяка. Богатые китайские эмигранты отказывались жертвовать на революционную работу. Они были «разочарованы». Их тоже увлекала проповедь реформаторов.

Трудности велики. Но терять мужества не следует. Изучение опыта великих революций подтверждало, что, когда начинается активная борьба и революционные действия проводятся смело и решительно, находятся средства, ибо поднимается волна сочувствия и поддержки. Поэтому — к действию! В этом ключ ко всем решениям.

Чэнь Шао-бо, у которого Сунь жил в Иокогаме, рассказал ему, что установил некоторые интересные знакомства. Кстати, помнит ли Вэнь японца — христианского священника с Гавайев, Сугавара Дэна? Помнит. В свое время, прибыв в Иокогаму, Вэнь встретил там Сугавара Дэна и познакомил его с Чэнь Шао-бо. А этот японский поп, уже после отъезда Вэня в Америку и в Европу, свел Чэнь Шао-бо с неким Миядзаки Ядзо, которого заинтересовала, работа Шао-бо среди кантонцев, проживающих в Иокогаме. Их тут около тысячи. Ядзо тоже вел какую-то работу среди китайцев. Какую именно — Шао-бо не мог сказать. Ядзо был болен и вскоре умер.

Дальше произошло вот что.

Торадзо, младший брат Ядзо Миядзаки, выполнял какие-то поручения японских организаций, изучавших Южный Китай. Как раз собирался выехать туда, когда в один из августовских дней 1897 года получил от японского разведчика, бывшего морского офицера Сонэ Тоситора приглашение в гости. Пришел с опозданием и узнал, что упустил возможность познакомиться с одним китайцем, по имени Чэнь Шао-бо, участником неудавшегося восстания в Кантоне. Торадзо взял адрес и помчался в Иокогаму. От Шао-бо он впервые получил подробные данные о Союзе возрождения Китая и его руководителе Сунь Ят-сене.