Марк Леви - Другое счастье

• Название: Другое счастье
• Автор: Марк Леви
• Жанр: Триллер
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-389-09182-5

Агата бежит из тюрьмы и пускается в опасную гонку за свободой и счастьем. Ее невольной спутницей становится Милли, и в один миг размеренная, упорядоченная жизнь девушки летит под откос. Долгий и опасный путь через всю Америку приводит их к разгадке давней тайны, разрушившей жизнь Агаты. А Милли узнает, что встреча со странной незнакомкой не была случайностью…

---

Захват потащил мусор в глубину бункера. Агата раскинула руки, уперлась ногами и удержалась на краю. Пустой контейнер вернулся на площадку. Зверь как будто насытился, захват отодвинулся, Агата забилась под коробки, не попавшие в жуткие челюсти.

Мусоровоз тронулся с места, рыча сцеплением, остановился, давая воротам отползти в сторону, потом стал набирать скорость.

За ними не ехало ни одной машины, ее тайник не освещал свет фар. Агата подняла голову и уставилась на разматывающуюся за мусоровозом ленту асфальта. По обеим сторонам дороги тянулись к небу сосны. Ее овевал сладкий воздух, и она знала, что никогда не забудет эту ночь с запахом свободы.

Мусоровоз выехал из леса, миновал один поселок, другой. Дальше потянулись пригороды. На первом городском светофоре она вылезать не стала: перекресток был пустынный, но, как ей показалось, слишком освещенный. Третья остановка на светофоре ей подошла: темно, вокруг ни души. Она выскользнула из бункера на дорогу, но осталась позади мусоровоза, чтобы водитель не увидел ее в зеркале заднего вида. Когда он тронулся, она спокойно зашагала, изображая спокойный переход через дорогу. Если бы водитель заметил ее, то принял бы просто за ночного пешехода.

Дойдя до тротуара, она продолжила путь, опустив голову. Мусоровоз исчез, и она сделала над собой усилие, чтобы не издать крик радости: праздновать победу было рановато. Два часа она шла не останавливаясь. У нее уже болели ноги, гудели барабанные перепонки, в легких полыхал пожар, голова и плечи отяжелели. Чем дальше она шла, тем сильнее становилась боль, и она уже боялась, что этому не будет конца.

Задыхаясь, она задрала голову. Давным-давно она перестала верить в Бога, а теперь взмолилась: неужели Ему мало тридцатилетней кары? Чего еще Ему от нее нужно? Что она совершила, чем навлекла такую немилость?

– Ты мог все у меня отнять, и Ты сделал это, но от своего достоинства я не откажусь! – крикнула она, грозя небу кулаком.

Судя по рекламному щиту, до торгового центра оставалось несколько кварталов. Она решила дойти, даже если это значило бы истратить последние силы.

Добредя до огромной безлюдной стоянки, она испытала приступ головокружения и была вынуждена присесть на капот ближайшей машины, иначе не устояла бы на ногах.

Вот и телефонная кабина – первая, которую она увидела за весь свой путь. Она уже боялась, что телефонов-автоматов больше вообще не существует. Порылась в кармане, нашарила украденные у санитарки деньги – несколько бумажных долларов и мелочь, завернутую в бумажку, чтобы не звенела. Она опустила в прорезь две монеты и набрала номер.

– Это я, – прошептала она, – приезжай за мной.

– У тебя получилось?

– Стала бы я тебе звонить в такое время, если бы не получилось?

– Где ты?

– Понятия не имею. Какой-то торговый центр, называется «Ньютон Сквер шопинг сентр». Тут рядом китайский ресторан «Альфа Драйв». Умоляю, поторопись!

Человек, которому она позвонила, ввел в строку поиска продиктованное Агатой название.

– Буду через десять минут, максимум через пятнадцать. У меня «Шеви Волт». Никуда не уходи, жди меня.

Он повесил трубку. Агата сделала то же самое со словами:

– Черт возьми, что такое «Шеви Волт»?

* * *

Сев к нему в машину, она словно язык проглотила: молча любовалась пейзажем, опустив стекло.

– Это ты напрасно! Повсюду камеры, тебя могут опознать, – волновался мужчина за рулем.

– Какие еще камеры? – отозвалась она. – Мы в Америке или в мире Оруэлла?

– Там и там, моя дорогая, – ответил водитель.

– Не называй меня так, не люблю.

– Теперь, на свободе, ты предпочитаешь обращение «Ханна»?

– Отстань, Макс. Я на свободе, и я устала.

– Если хочешь остаться на свободе, лучше подними стекло.

– До шести утра они меня не хватятся. Даже после этого они вряд ли поднимут шум и пустят по моему следу полицию. Я больше никому не интересна.

– Если бы было так, я бы не колесил глубокой ночью по городу, – возразил Макс.

Агата повернула голову и уставилась на него.

– А ты постарел! – сказала она.

– С моего последнего посещения?

– Нет, с последнего раза, когда мы улепетывали в машине вдвоем. Только в тот раз был слышен мотор и ты ехал быстрее.

– Тогда не было радаров, а двигатель был бензиновый. Этот – электрический.

– Пересели на электрические тачки? Проклятье, к этому нелегко будет привыкнуть. Куда ты меня везешь?

– Не к себе. Это было бы опрометчиво: я стану первым подозреваемым, я ведь тебя навещал.

– Я думала, ты делал это под вымышленным именем.

– Под вымышленным, только в комнате посещений тоже камеры, меня быстро вычислят.

Агата вздохнула.

– Я не виноват, что времена изменились, Ханна.

– Виноват. Мы все отчасти виноваты, раз потерпели поражение. И вообще, называй меня Агатой, Ханны больше нет, во всяком случае, в этом мире.

– Мы все постарели. Ты это предрекала. У меня под Вэлли-Фордж загородный домик, мы скоро туда приедем.

Дорога вела через мелкий лесок. Они проехали несколько миль, свернули на проселок в густом лесу и наконец добрались до тупика. Макс вылез первым, обошел свой «Шеви», открыл дверцу Агаты и помог ей выйти. Потом зажег фонарь и взял ее под руку.

– Отсюда уже недалеко, каких-нибудь тридцать метров. Тебе здесь будет хорошо. Отдохнешь несколько дней, наберешься сил, а там видно будет.

В луче фонаря возник бревенчатый фасад. Макс достал ключи, отпер дверь и пригласил Агату войти. От щелчка выключателя загорелась свисавшая на цепи люстра. Потолок в комнате был невероятно высоким. Монументальный камин, толстый ковер, кожаные честерфилдские кресла справа и слева от камина. Напротив камина стоял обеденный стол из темноствольной канадской березы в окружении восьми стульев из той же древесины. Здесь же был письменный стол из красного дерева с кожаным креслом под пледом. Вдоль стены тянулась лестница на галерею второго этажа.

– Жилые комнаты наверху, – сказал Макс по пути в кухню.

Агата побрела за ним.

– А у тебя здесь красота! – похвалила она.

– Да, неплохо, – согласился Макс, наливая ей бокал вина.

– Богато, я бы сказала. Представляю, во сколько тебе все это обошлось!

– Купил-то я домик за бесценок, а вот ремонт влетел в копеечку.

– Значит, пока я томилась в застенке, ты зашибал деньгу?

– Мне повезло. Ты хотела, чтобы я ночевал под мостом?

– Ничего я не хотела, Макс. Рада, что ты выскользнул из невода. Спасибо за вино, я выпью его позже, первым делом мне хотелось бы немного освежиться.

– Ванная на втором этаже. – Макс указал на одну из двух дверей, видневшихся за ограждением галереи.

Поднимаясь по лестнице, Агата рассматривала фотографии на стенах. На одной из них был запечатлен Макс щека к щеке с молодой женщиной. Перед этой фотографией она задержалась.

– Сколько лет твоей дочери? – спросила Агата шедшего за ней следом Макса.

– Тридцать, – процедил он сквозь зубы. – Левая дверь – спальня, правая – ванная.

– Спальня всего одна?

– Очень удобная кровать, спать будешь без задних ног.

– А ты вернешься к дочери?

– Ты голодна? – ответил Макс вопросом на вопрос, вскидывая голову.

– Подыхаю с голоду! – С этими словами Агата скрылась в ванной.

Она так давно не видела ванны, что приблизилась к ней с трепетом антиквара, наткнувшегося на бесценную реликвию. Сначала она села на край ванны, заткнула сток и, прежде чем пустить струю изумительно чистой воды, любовно погладила кран.

Найдя на полочке в нише графин с солью для ванны, она сняла с него крышечку, понюхала содержимое и почти все высыпала в воду. Персиковый аромат растрогал ее до слез.

В первые двадцать лет неволи ей приходилось многим жертвовать, чтобы добиться собственного куска мыла, не говоря о сражениях, в которые приходилось вступать, чтобы его отстоять у воровок. Взглянув на свое отражение в воде, она поболтала в воде рукой, чтобы лишний раз себя не видеть.

Раздевшись, она все-таки не могла не взглянуть на себя в зеркало. Кожа, грудь, бедра сохранили упругость, в волосах не было заметно седины. Она повернулась, изучая ягодицы, и испытала чувство гордости: все же она сумела сохранить себя за все эти годы. Она улыбнулась при мысли, что еще способна соблазнять мужчин.

Вода была слишком горячей, но она смело погрузилась в нее по шею. Она давно забыла это ощущение – вода, выталкивающая восхитительно легкое тело; она дала себе слово, что теперь не будет лениться и будет принимать ванну всякий раз, когда возникнет желание. Она заплатила долг, отдала больше, чем следовало. Теперь никто ничего не посмеет ей запретить, никакие правила не принудят ее делать что-либо помимо воли.

Внутренний голос воззвал к рассудку: она так рисковала, так долго ждала не ради того, чтобы нежиться в ванне, а ради обещания, которое она выполнит, чего бы это ей ни стоило.