Линда Ла Плант - Красная Орхидея

• Название: Красная Орхидея
• Автор: Линда Ла Плант
• Издательство: Азбука, Азбука-Аттикус
• Жанр: Детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-389-02297-3

Линда Ла Плант — известная английская писательница, сценарист, в прошлом актриса. Из ее романов особенным успехом пользуются книги о детективе Анне Тревис.

…Почему больше чем полвека спустя после таинственной гибели в Лос-Анджелесе начинающей актрисы по прозвищу Черная Орхидея детективам лондонской полиции Анне Тревис и ее харизматичному шефу Джимми Ленгтону приходится вникать во все подробности того давнего дела — одного из самых громких и загадочных убийств XX века? Удастся ли им остановить безжалостного и дерзкого маньяка? В свое время убийца Черной Орхидеи так и не был найден. Не станет ли их расследование, по аналогии названное журналистами «делом Красной Орхидеи», новой главой в книге знаменитых нераскрытых преступлений? Или на сей раз возмездие настигнет преступника?

---

У миссис Хеджес имелось несколько детских фотографий Эмили — и это единственное, что не давало ей покоя, что причиняло ей боль. Эми была таким очаровательным ребенком — белокурая, с огромными голубыми глазами, как у фарфоровой куколки. Именно с Эмили она так много нянчилась, и ее она любила больше всех. Женщина села просмотреть свой фотоальбом. Вот Джастин выиграла приз на конных состязаниях. Вот Эдвард, совсем еще мальчик, улыбается в ковбойской шляпе, вот одна из его свадебных фотографий с той милой девушкой. На снимках не было лишь Доминики Виккенгем.

Миссис Хеджес закрыла альбом. Она так много лет провела на периферии жизни Виккенгемов! У нее не было собственной жизни, но она никогда особо об этом не задумывалась. Это семейство сделалось ее жизнью. Она подумала о том, что сказала ей Анна: ничего не вижу, ничего не слышу. Да, она не причинила никому зла. И все-таки теперь ее охватило чувство вины.

Около двенадцати часов она понесла посуду после завтрака на кухню. Она заварила чай для полицейских и угостила их печеньем. Уже поднимаясь обратно в свою комнату по лестнице для слуг, она вдруг услышала, как кто-то тихо скребется. Звук, казалось, доносился откуда-то из-под ступеней. Экономка замерла и прислушалась, уверенная, что что-то все же слышала, однако вокруг было тихо. Женщина двинулась дальше в свою комнату и закрыла дверь.

Миссис Хеджес снова уселась в свое кресло, надела очки и принялась читать газету Чарльза Виккенгема, мерно покачиваясь взад-вперед.

Когда команда судмедэкспертов и криминалистов прибыла наутро в Мейерлинг-Холл, чтобы продолжить поиски улик в подвале, в лаборатории тоже рьяно взялись за дело. Увезли компьютер Виккенгема; его мельницу для кухонных отбросов размонтировали, забрали даже машинку для уничтожения бумаг. Следовало подвергнуть экспертизе целую коллекцию волосков и пятен крови. Все это требовало недели работы.

В полицейском участке офицеры собрались у дежурного делопроизводителя, чтобы получить от него дальнейшие распоряжения Ленгтона. По-прежнему сидели по камерам Эдвард Виккенгем и Гейл Харрингтон. Обоим позволили сделать по звонку, и они ожидали приезда своих поверенных. Побег подозреваемого весьма осложнил ситуацию, и все понимали это, в особенности Ленгтон. Донесений от наблюдателей так и не поступило. Охота продолжалась.

Ленгтон собирался самолично допросить Эдварда Виккенгема; Анне с Баролли следовало сконцентрировать свои усилия на Гейл Харрингтон. Времени на передышку не было: шефу предстояло отправиться в суд магистрата, чтобы выяснить, удовлетворено ли его ходатайство о продлении срока задержания Гейл и Эдварда. В итоге ему дали три дополнительных дня, и это была хорошая новость.

В два часа Гейл Харрингтон доставили в комнату для допросов. Поскольку оба они запрашивали одного и того же адвоката, возникла заминка, пока они не пришли к согласию, кто чьи интересы будет представлять.

Гейл определенно утратила душевное равновесие и, когда Анна сообщила девушке о ее правах, заплакала. Она арестовывалась за попытку ввести следствие в заблуждение и помешать полиции. Она твердила, что она тут ни при чем, что она не совершила ничего противозаконного. Ей показали фотографии Луизы и Шерон, и она ответила, что не знает их; тогда ей показали посмертные снимки девушек и сообщили подробности этих двух тяжких убийств. Гейл была так шокирована, что едва могла говорить.

Спустя час Анна вернулась в комнату следственной бригады. Ленгтон все еще допрашивал Эдварда Виккенгема. Тревис попросила вызвать шефа, желая посвятить его в то, что удалось выудить из Гейл Харрингтон. Ленгтон был вовсе не в восторге, что его оторвали от допроса, но все же прошел с Анной в свой кабинет.

Тревис сообщила, что понадобилось всего час пятьдесят на то, чтобы добиться от Гейл заявления. Когда ей предъявили ювелирные украшения, изъятые из коттеджа, она подтвердила, что это ее, а когда ей показали фотографию броши, присланную в участок американским торговцем из Чикаго, она сказала, что это часть гарнитура, который включал также колье и серьги и был ей подарен Чарльзом Виккенгемом. Определить точное время, когда эти украшения стали ее собственностью, оказалось затруднительно, поскольку она не могла припомнить дату, но знала, что это произошло по возвращении с курорта.

Под давлением Анны она также подтвердила, что была знакома с Шерон Билкин. Она вспомнила, что Чарльз Виккенгем взял ее с собой, чтобы выбрать кольцо для помолвки. Ее жених — его сын — с ними даже не отправился. Она условилась встретиться с Чарльзом после того, как сделает укладку. В салоне-то она и увиделась с Шерон. Анна могла точно сказать, что произошла эта встреча после убийства Луизы Пеннел, — Шерон как раз ходила делать новое наращивание волос. Блондинка узнала Гейл, подошла к ней, и они болтали, пока та сидела под феном. Гейл сказала ей, что приехала в Лондон, чтобы выбрать кольцо для помолвки. Они обменялись номерами телефонов, хотя Гейл теперь утверждала, что вовсе не собиралась снова встречаться с Шерон. На этом их беседа закончилась, поскольку Гейл пора было идти к раковине смывать краску.

Когда она почти готова была выйти, в салон вошел Чарльз Виккенгем, жестом показал, что он уже ждет, pi вышел. Когда она расплатилась, Шерон тоже готова была уйти. Блондинка спросила, за него ли выходит замуж Гейл, и та ответила, что это отец ее жениха. Шерон вышла с ней из салона и увидела, как она садится в «ягуар» Чарльза Виккенгема.

Анна подозревала, что он был изрядно шокирован, особенно когда квартирная соседка Луизы Пеннел подошла к его машине и сказала Гейл, что надеется с ней увидеться.

Между прочим, Гейл сообщила Анне, что никогда больше не встречалась с Шерон и не получала от нее вестей. Чарльз Виккенгем продемонстрировал ей ювелирный гарнитур с изумрудом и бриллиантами в качестве образца того, что она получит в подарок, когда станет членом их семьи. Но когда ей поднесли большую, обтянутую белой материей коробку, там почему-то не оказалось броши.

Ленгтон прищурил глаза:

— И что, по-твоему, произошло?

Анна помедлила с ответом:

— Ну, думаю, во-первых, Шерон почуяла большие деньги. Во-вторых, она узнала Чарльза Виккенгема, и он должен был это понять.

— Но ведь ее не видели в Холле?

— Гейл отрицает, что когда-либо еще ее видела. Также отрицает, что когда-либо видела в их доме Луизу Пеннел. Если считаешь нужным, могу попробовать еще раз ее прижать.

— Мм, ладно.

— У нас не так-то много на нее. Она говорит, что не представляет, куда мог отправиться Чарльз Виккенгем, возможно в Милан, к своей бывшей. Она в глубокой депрессии и все время плачет.

— Пусть малость поостынет. Подержи ее, пока я не закончу с Эдвардом Виккенгемом.

— А с ним как идут дела?

— Хреново, и пойду-ка я, пожалуй, к нему обратно.

Анна кивнула. Она собрала свои записи и последовала за ним в комнату следственной бригады. О местонахождении Чарльза Виккенгема так и не поступало никаких новостей.

К Анне подошел Льюис и сообщил, что Гейл желает с ней поговорить. К ней пригласили врача, поскольку у девушки началась истерика, и он прописал ей легкий седативный препарат.

— Зачем она хочет меня видеть?

— Не знаю, но, если хочешь к ней спуститься, лучше спроси разрешения шефа.

Ленгтон настороженно отнесся к тому что на этом этапе разговор с Гейл не будет отслежен и состоится в отсутствие поверенного. Опять же, если у нее есть какие-то сведения, что дали бы ключ к местонахождению Виккенгема, Анна может и согласиться с ней встретиться, но при условии, что ее будет сопровождать Льюис или Баролли.

Анна подождала снаружи камеры Гейл, пока дежурный сержант отопрет дверь. Взглядом она показала Баролли отойти в сторону.

— Вы хотели меня видеть, — сказала она тихо, встав в дверном проеме. Ее потрясло, сколь изможденной и болезненной выглядела Гейл. Та сидела на краю своей койки, дрожа всем телом, с опухшими и красными от слез глазами. — Вы знаете, где Чарльз Виккенгем?

Гейл помотала головой. Она кусала нижнюю губу, сдерживая подступившие к глазам слезы.

— Может быть, у вас есть какое-то предположение насчет того, где он может…

— Нет, я не знаю, — прервала ее Гейл и утерла тыльной стороной ладони слезы, побежавшие по щекам. — Если б знала, я бы вам сказала, но я не знаю. Правда не знаю! Я не представляю, где он может быть. В смысле, он может быть где угодно, но я не знаю, клянусь вам, не знаю! Я снова и снова вам говорю: я не знаю, где он! — Гейл взглянула на Анну и тут же вся съежилась, увидев возле нее Баролли.

— Вы просили меня зайти, но вы должны понимать, что в отсутствие адвоката…

И снова Гейл оборвала ее, обхватив колени и подавшись вперед:

— Я говорю вам правду! Это же само собой разумеется. Потому что, если вы на него вышли — так это благодаря мне, я назвала вам его имя… — Она внезапно выпрямилась и взялась поправлять юбку. — Вот почему я хотела поговорить с вами — потому что хочу знать, поможет ли это мне. Я звонила в полицию, я назвала вам его имя. Если бы не я, вы бы никогда даже не допросили его!