Пол Андерсон - Операция Хаос

• Название: Операция Хаос
• Автор: Пол Андерсон
• Издательство: ЭЯ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1992
• ISBN: 5-87216 006-2

Без издательской аннотации. В авторский сборник Пола Андерсона вошли:

Три сердца и три льва (роман)

Операция «Хаос» (роман)

Крестоносцы космоса (роман)

Далёкие воспоминания (рассказ)

---

Скорей, скорей, по серой, как пепел, равнине, под облаками и заходящей луной, галоп, галоп, галоп! Точка зачарованных охотников хлынула в его сознание мощной волной невыносимой безнадежности. Усилием воли Хольгер стряхнул ее, напряг взор, пытаясь рассмотреть цель их путешествия. Но впереди лежала пустынная равнина, а за ней — ледяные горы.

Сарах стал отставать. Его лошадь все чаще спотыкалась. Сарацин задирал ей поводьями голову, немилосердно шпорил. Хольгеру казалось, что адские собаки настигают. Неистовый вой раздался совсем рядом.

Он оглянулся, но все заслоняли разметавшиеся по ветру волосы Алианоры. Привиделся блеск металла, или нет? Что это за звуки, не грохот ли голых, лишенных плоти костей?

— Скорее, скорее, лучший из коней! Скачи, дружище, лети, как ни один конь никогда в жизни — вместе с нами они преследуют весь мир! Скорее, хороший мой, это гонка со Временем наперегонки, гонка с ордами Хаоса! Пусть поможет тебе бог, даст тебе силы!

От рева рогов едва не трескался череп. Грохот копыт, лай гончих, стук голых костей — уже за спиной! Хольгер ощутил, что Папиллон сбивается с аллюра. Алианора пошатнулась, едва не свалилась с коня. Хольгер крепче прижал ее к себе.

Но что это там впереди, вверху, что за острый силуэт на фоне неба? Церковь святого Гриммина! Дикая Охота, завывая, неслась по пятам. Хольгер слышал шум огромных крыльев, видел, как сгущаются перед глазами клубы мрака. Господи Иисусе, я недостоин, но помоги же мне в этот миг!

Стена выросла перед ними. Дикая Охота окружила их полукругом. Хольгер почуял жуткий невообразимый холод, проникший в самое сердце. Показалось, что ветер свистит меж его собственных ребер.

Но Папиллон напрягся и прыгнул. Огромный вороной скакун взмыл над стеной и приземлился на той стороне. От удара Хольгер с Алианорой едва не вылетели из седла. Сарах скакал следом. Но его лошадь перепрыгнуть не смогла. Упала. Сарацин отпрыгнул, ухватился за кромку стены и рывком перебросил тело на церковный двор. Крик его лошади, короткий и пронзительный, утонул в завывании Дикой Охоты.

И вдруг все стихло. Даже ветер умолк. Тишина обрушилась на них, как вопль.

Хольгер наклонился и дрожащей рукой схватил ладонь Сараха. Другой прижал к себе Алианору. Огляделся.

Двор зарос травой и диким кустарником, почти скрывавшим надгробья, окружавшие развалины церкви. Полосы мглы, кое-где выбеленные лунным светом, возносились вверх, неся влажные кладбищенские запахи. Прильнувшая к Хольгеру Алианора дрожала от холода.

Из отброшенной развалинами тени донеслись какие-то звуки. Шаги лошади, бредущей меж могил, старой, хромой, неимоверно измученной; она ступала неуверенно, спотыкаясь о надгробья, но двигалась прямо к ним, искала их. Горло Хольгеру перехватило от страха — это была, он знал, Кладбищенская Лошадь; кто ее увидит — умрет.

Папиллон не мог идти быстро — надгробья торчали из земли, как жадные пальцы, готовые схватить коня и свалить на землю. Сарах взял его под узду и осторожно повел. Они шли меж каменными плитами, пьяно накренившимися. Высеченные некогда на них имена давно стерлись и забылись. Шаги старой хромой клячи звучали все громче — шаткие, неуверенные, они неотвратимо приближались.

Тьма все гуще клубилась вокруг церкви, словно хотела скрыть ее от глаз нежданных пришельцев. Колокольня лежала в руинах, крыша провалилась внутрь, степы зияли пустыми глазницами окоп. Путники медленно приближались к развалинам, нащупывая дорогу среди окутанных туманом надгробных камней. Копыта Кладбищенской Лошади захрустели по гравию совсем рядом. Но они уже были у входа в церковь. Датчанин спрыгнул с седла. Алианора упала в его протянутые руки. Хольгер взошел по стертым временем ступеням, бережно неся девушку.

— И ты тоже, — ласково сказал Сарах, заводя Папиллона внутрь.

Они остановились и смотрели на алтарь, освещенный сиянием заходящей луны. Высоко над остатками пресвитериума сохранилось распятие. Хольгер увидел Христа в короне из звезд. Сиял шлем и опустился на колени. Рядом с ним преклонили колени Алианора и Сарах.

Они услышали, как уходит прочь Кладбищенская Лошадь. Когда ее неуверенные шаги растаяли в тишине, повеял ветерок, и мгла рассеялась. Хольгер подумал, что церковь не умерла, не обесчещена, осталась символом мира и покоя.

Небо было ей крышей, а стенами — пульсирующий жизнью свет.

Он поднялся и привлек к себе Алианору. Знал, что поиски его окончены, и это знание причиняло боль. Нежно поцеловал девушку. И услышал тихий, ласковый голос Сараха:

— Так что же ты собираешься тут искать?

Не ответив, Хольгер подошел к алтарю. Перед ним увидел большую каменную плиту. Дрожь пробрала его тело, когда он коснулся ввинченного в плиту железного кольца.

— Вот оно, — сказал он. Вынул затупившийся, бесполезный уже меч, просунул в кольцо, действуя им, как рычагом. Плита оказалась ужасно тяжелой. Клинок выгнулся дугой, вот-вот мог сломаться.

— Помоги мне! — прохрипел Хольгер.

Сарах вогнал саблю в образовавшуюся щель. Мигом позже меч переломился с треском. Вдвоем они подняли плиту, перевернули. Она рухнула с глухим грохотом и разломилась на три части. Алианора схватила Хольгера за руку, шепнула:

— Слушай!

Он поднял голову и услышал далекий шум марширующих армий. Мощный грохот копыт, звуки труб, предвещавшие смерть, лязг оружия.

— Это орды Хаоса двинулись на человечество. Хольгер глянул в яму у своих ног. Там в нарождавшемся рассвете отливал голубым огромный меч.

— Со страхами покончено, — сказал Хольгер. — Тому, что заключено в этом мече, никто не сможет противостоять. А когда демоны, которых дикари чтут, как богов, будут побеждены, их союзники — люди враз потеряют отвагу и разбегутся. Сейчас мы ими займемся.

— Но кто же ты? — шепнула Алианора.

— Еще не знаю, — сказал он. — Но скоро узнаю.

Он выжидал. Чуял в себе мощь, но то, что его ожидало, превышало все людские меры и надежды. Он не собрал еще достаточно отваги, чтобы взяться за рукоять.

Взглянул вверх на Распятие. Нагнулся. И выпрямился, держа Кортану в руке.

— Я знаю этот меч, — прошептал Сарах.

Хольгер чувствовал, как его фальшивый облик тает, исчезает. И возвращается память. Теперь Хольгер знал, кто он такой.

Алианора прижалась к нему, Сарах положил Хольгеру руку на плечо, Папиллон ласково коснулся мордой его щеки.

— Что бы ни случилось, что бы со мной ни произошло, знайте — вы вернетесь невредимыми и с вами всегда будет моя любовь.

— Я искал тебя, друг, — сказал Сарах, — Искал тебя, Огер.

— Я люблю тебя, Хольгер, — сказала Алианора.

Огер Датчанин, Хольгер Данске, которого старые французские хроники именуют «Огир ле Дапоис», вскочил в седло… Он был датским принцем, которого еще в колыбели одарили силой, удачей и любовью те из жителей Фаэра, что желали людям добра. Был тем, кто направился служить Карлу Великому и стал одним из знаменитейших его рыцарей, защитником христианства и человечности. Был тем, кто победил в бою Сараха, короля Мавритании, и стал его другом, и они странствовали вместе долгие годы. Был тем, кого любила фея Моргана; тем, кого она, когда подступила к нему старость, взяла к себе на Авалон, чтобы вернуть ему молодость. И он жил там с ней, но сто лет спустя язычники стали угрожать Франции, и он вернулся, чтобы задать им трепку. А потом, в миг своего Триумфа, был перенесен из мира смертных в неизвестность.

Одни уверяют, что он на Авалоне, на острове, не знающем власти Времени, ждет, когда вновь придет час спасти Францию; другие говорят, что он спит в подвалах замка Кронборг и проснется, когда враг станет угрожать Дании; но все забыли, что он был и останется человеком со всеми нуждами и слабостями рода человеческого. Для всех он — попросту Заступник.

Он выехал из церкви на равнину. Казалось, следом едет весь мир.

Эпилог

Вскоре после окончания воины я получил письмо от Хольгера Карлсена. Узнал, что он жив, но больше не имел от него никаких известий, пока два года назад он в один прекрасный день не появился у меня в конторе.

Он очень изменился, выглядел гораздо спокойнее и старше, что меня ничуть не удивило — я помнил из того письма, сколько ему пришлось пережить, сражаясь в подполье. Он рассказал, что снова нашел себе работу в Штатах.

— Зарабатываю на жизнь и только, — пояснил он. — А главное мое занятие — рыскать по антикварным магазинам. Старинные книги. Я отыскал несколько великолепных экземпляров в Лондоне, Париже и Риме, но этого мало.

— Это что-то новенькое! — воскликнул я. — Ты стал библиофилом?

Он рассмеялся — не очень весело.

— Не совсем. Расскажу при случае, — стал расспрашивать о наших общих знакомых. Пребывание в Лондоне несомненно улучшило его английский.