Вадим Хачиков - Тайна гибели Лермонтова. Все версии

• Название: Тайна гибели Лермонтова. Все версии
• Автор: Вадим Хачиков
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-086820-9

Перед вами настоящее журналистское расследование обстоятельств гибели Лермонтова. Автор собрал и заново рассмотрел все версии дуэльной истории июля 1841 года. Грани последнего лета. Люди и страсти. Балы и интриги. Как все происходило? Какие тайны скрывает гора Машук? Лермонтов и Мартынов – кто виноват? Дуэль или убийство?

---

Но, когда в конце июня, вернувшись в Пятигорск, Мартынов появился в доме Верзилиных, положение резко изменилось. Теперь, живя по соседству с «Розой Кавказа» и бывая постоянно в ее доме, Мартынов явно увлекся красавицей, хотя есть сведения, что его интересовала и сводная сестра Эмилии, юная Надя. Эмилия, конечно же, сразу обратила на него внимание…

В общем, все, что мы знаем о Мартынове, позволяет считать его самым обычным представителем российского офицерства – не самой лучшей, но и далеко не худшей его части. Застрели Лермонтова кто-нибудь другой – тот же его однокашник и сослуживец Тиран, не раз страдавший от острого языка поэта, или, скажем, Лисаневич, которого якобы провоцировали на дуэль, Николай Мартынов остался бы в истории как «Мартышка», «добрый малый», «хороший приятель Мишеля, ничем особым не блиставший». Но обстоятельства, сложившиеся летом 1841 года в Пятигорске, принесли ему поистине Геростратову славу и стали причиной истинной трагедии его жизни.

Милый Глебов, «сродник Фебов»

16 июля 1841 года пятигорский комендант полковник В. И. Ильяшенков доносил по начальству: «Лейб-гвардии Конного полка корнет Глебов, вчерашнего числа к вечеру пришед ко мне на квартиру, объявил, что в 6 часов вечера у подножья Машука была дуэль между отставным майором Мартыновым и Тенгинского пехотного полка поручиком Лермонтовым, на коей сей последний был убит».

Тяжкая участь – сообщить властям о дуэли со смертельным исходом – выпала на долю одного из секундантов – Михаила Глебова. Почему?

Михаил Павлович Глебов родился 23 сентября 1817 года, хотя в некоторых источниках годом его рождения указывается 1818 или 1819. Отцом его был орловский дворянин, отставной полковник (по другим данным – подполковник), участник войны 1812 года Павел Николаевич Глебов. У него и его супруги Марии Борисовны родились семеро сыновей и три дочери. Михаил был вторым сыном.

Михаил Павлович Глебов

Неизвестный художник

Обычно считают, что Глебов познакомился с Лермонтовым в Петербурге, поскольку окончил ту же школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, правда, несколько позже Михаила Юрьевича, одновременно с его родственником Дмитрием Столыпиным. Но оказывается, что их первая встреча относится к более ранним временам. Обнаружены документы, свидетельствующие, что осенью 1828 года Лермонтов и Глебов одновременно поступили в Московский университетский благородный пансион. Правда, ввиду трехлетней разницы в возрасте они были зачислены в разные классы. Так что едва ли могли здесь сойтись близко, но то, что знали друг друга уже тогда, – несомненно. Лермонтов, покинув пансион, поступил в 1830 году в университет, потом – в школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. А Глебов оказался в той же школе в 1835 году, когда Лермонтов ее уже окончил.

Нам ничего не известно об их встречах в Петербурге, где Лермонтов, после возвращения из первой ссылки, служил в лейб-гвардии Гусарском, а Глебов, получив 28 января 1839 года чин корнета, в лейб-гвардии Конном полку. Но такие встречи вполне возможны, поскольку конногвардейцем был и родственник Михаила Юрьевича Дмитрий Столыпин. А более тесно судьба свела их уже на Кавказе. Весной 1840 года Глебов, как и некоторые другие гвардейцы, в числе «охотников» был командирован туда от своего полка. С Лермонтовым, сосланным на Кавказ вторично, за дуэль де Барантом, он встретился в экспедиции генерала Галафеева. На их сближение могло повлиять их давнее знакомство, но немаловажную роль сыграло и Валерикское сражение, где они бились бок о бок. Глебов заработал за этот знаменитый бой высокую награду – орден Св. Анны 3 степени с бантом, но, увы, получил и тяжелое ранение. «Был ранен ружейною пулею спереди в верхнюю часть руки, пуля, пробив: кости руки, плеча и заднюю лопатку, остановилась в мясе, откуда и была вырезана», – гласит медицинское свидетельство. В результате он надолго выбыл из строя.

Некоторые биографы Лермонтова пытались установить между ним и Глебовым еще более тесные связи, утверждая, что Глебов в начале 1841 года долечивался в имении своих родителей Мишково, куда к нему, по дороге на Кавказ, заехал Лермонтов. Описывались даже подробности их встречи – дескать, во время чаепития на открытой веранде слух Михаила Юрьевича услаждал хор крестьянских девушек, одна из которых удостоилась его внимания и похвалы. Но документы опровергают это: в формулярном списке Глебова, в графе «в домовых отпусках был ли, когда именно, по каким причинам или случаям» значится: «Не бывал».

И лечился он в одном из кавказских госпиталей, а именно в крепости Грозной. Потом прибыл в Моздок, где находился штаб Кавказского Линейного казачьего войска, к которому он был приписан. Именно в Моздоке 16 мая 1841 года Глебову была выписана подорожная до Пятигорска «для пользования водами». Здесь его рану лечили уже курортными средствами, правда, не слишком успешно, поскольку рука так и оставалась на перевязи.

Поселился Глебов в доме, принадлежавшем Верзилиным, по соседству с усадьбой Чилаева, где жили Лермонтов со Столыпиным и Васильчиков с Трубецким. Таким образом, почти все участники трагедии 15 июля оказались в непосредственной близости друг к другу. Не хватало только Мартынова. И он появился здесь, возможно, не без участия Глебова. Закончив 27 июня свое лечение в Железноводске, Николай Соломонович вернулся в Пятигорск в самый разгар сезона, когда найти жилье было не так-то просто. И не исключено, что Глебов уступил Мартынову часть своей квартиры.

Предполагают, что в дом Верзилиных и Лермонтов, и Мартынов были введены именно Глебовым. Ничего удивительного здесь нет: приехав раньше своих товарищей и живя неподалеку, молодой офицер сумел познакомиться с семейством, в котором имелись три красивые девушки. Его мог привести туда полковник Зельмиц, занимавший соседние комнаты того же дома и бывавший у Верзилиных на правах старого боевого товарища генерала.

Свое внимание Михаил обратил на младшую из «трех граций» – Надежду. Мы знаем об этом благодаря шуточному экспромту Лермонтова:

Милый Глебов,
Сродник Фебов,
Улыбнись,
Но на Наде,
Христа ради,
Не женись!

«Сродник Фебов»… Значит, родственник лучезарного бога Аполлона. Вот как высоко оценил приятеля Михаил Юрьевич! И окружающие любили веселого, радушного, красивого юношу за «светлый ум и доброе сердце». Теплый дружеский тон стихов Лермонтова свидетельствует о его добром отношении к младшему товарищу, одному из немногих, кто никогда не подвергался насмешкам поэта, разве что получил от него шутливое прозвище «Баронесса».

Глебову выпала печальная участь не просто стать свидетелем конфликта Лермонтова и Мартынова, но быть причастным к нему с первых же минут. Уже поздно вечером 13 июля, сразу после резкого разговора, случившегося по выходе из дома Верзилиных, Глебов был привлечен к наметившейся дуэли как возможный секундант. Только вот с чьей стороны? Одни источники указывают, что он был секундантом Мартынова, другие говорят, что Лермонтова. Но сам Глебов неоднократно рассказывал о дуэли разным лицам, которые, с его слов, не сговариваясь, утверждают, что Глебов был все же секундантом Лермонтова.

Его участие в дуэли, несмотря на строгий приговор суда, было прощено императором «в уважении храбрости и тяжелой раны, полученной им в бою с неприятелем». Получив прощение, Глебов в начале следующего года выехал в Петербург, в свой полк. Но, видимо, Кавказ оставил в его душе неизгладимый след, и молодой офицер очень скоро добровольно вернулся сюда. 17 ноября 1842 года он был назначен адъютантом к командиру Отдельного Кавказского корпуса, генерал-адъютанту Нейдгарду.

В 1843 году среди бела дня недалеко от Ставрополя его взяли в плен с важными документами, которые он вез в Петербург. В неволе пленник томился месяца два. Потом его, по поручению русского командования, выкрали двое ловких джигитов-ногайцев – князь Бий Карамурзин и уздень Мамгаза Балялов. Эти события окружили имя Глебова романтическим ореолом. В 1844 году, прибыв в Петербург, Глебов был встречен как герой. Перед ним открылась блестящая карьера. Наместник Кавказа князь М. С. Воронцов оставил его адъютантом при себе. Как говорили современники, «Глебов получил полную возможность не подставлять свою, уже увешанную многочисленными орденами, грудь под пули, но он не хотел прятаться за чужие спины». И, пользуясь полным доверием своего начальника, не сделался «штабной крысой». По-прежнему полный удали и отваги, он снова и снова рвался в бой. В 1845 году Глебов участвовал в кровопролитном Даргинском походе, за отличие в котором был произведен в штаб-ротмистры, а год спустя – в ротмистры.

В 1847 году при штурме аула Салты Глебов вызвался командовать цепью передовых стрелков и в разгар боя был убит наповал пулей в голову. «Этот честный храбрец и погиб славно, как подобает герою, – писал в своих воспоминаниях о Глебове генерал-майор В. А. Полторацкий. – Сидя верхом перед батальоном молодцев-ширванцев, Глебов под градом пуль блестящим хладнокровием подавал изумительный пример отваги, пока внезапно не рухнул с коня на руки до безумия его полюбивших солдат. Со смертью Глебова Кавказ лишился одного из храбрейших своих детищ». Один из участников экспедиции писал: «Очень грустное впечатление произвела его смерть на всех его товарищей, был он всеми любим и уважаем, жил и умер молодцом».